History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

Как известно, Северный Кавказ славится своими минеральными водами. Местные жители знали о целебных свойствах воды на протяжении многих столетий, если не сказать тысячелетий. Лечебные свойства местных источников не могли остаться без внимания могущественных правителей Улуса Джучидов, об этом могут свидетельствовать аутентичные исторические источники.

В историографии Золотой Орды медико-социальные аспекты жизни золотоордынского общества изучены недостаточно [1, 2], что во многом объясняется скудной источниковой базой и слабой разработанностью методологии. Наибольший интерес современные исследователи проявляют к влиянию эпидемического фактора на социально-политическое развитие улуса Джучидов, здесь, прежде всего, следует указать на исследования Юлая Шамильоглу и Тимура Хайдарова [3, 4, 5, 6].

Арабские авторы, освещающие золотоордынскую историю, среди прочего свидетельствуют об использовании воды как особом средстве лечения, т.е. по существу о гидро- и бальнеотерапии1. Среди этих авторов следует выделить Ибн Фадлаллаха ал-‘Умари (1301–1349), ал-Калкашанди (1355–1418), а также Ибн Баттуту (1304–1377).

Данные ал-‘Умари и ал-Калкашанди относятся к другому региону Золотой Орды, а именно к Хорезму: «Есть там гора, называемая «Горою добра из Хорезма»; на ней ключ, известный тем, что к нему приезжают люди, одержимые хроническими болезнями. Они остаются у него семь дней и каждый день купаются в воде его, утром и вечером, и после каждого купанья пьют ее до тех пор, пока напьются вдоволь и таким образом получается исцеление» [7, с. 242]. Позднее эти же сведения с соответствующей ссылкой на сочинение ал-‘Умари приводит ал-Калкашанди [8, с. 282]. Несмотря на то, что их данные не имеют прямого отношения к рассматриваемому региону, все же они могут стать косвенным аргументом в пользу достаточно широкой распространенности практики водолечения в Золотоордынском государстве.

Известный арабский путешественник и странствующий купец Ибн Баттута в своем сочинении «Подарок наблюдателям по части диковин стран и чудес путешествий» (1356 г.), лично побывавшего в районе Бишдага в мае 1334 г. пишет: «Из города Маджара мы собрались ехать в ставку султана, [находив­шуюся] в четырех днях [пути] от Маджара, в местности, называемой Бишдаг. Биш – [пишется] через би и ш – значит у них «пять», а даг значит «гора» – пишется через да и г. На этом Пятигорье [находится] ключ горячей воды, в котором Тюрки2 купаются. Они полагают, что того, кто выкупается в нем, не постигнет кручина болезни» [9, с. 438]. Как видно из сообщения Ибн-Баттуты ханская ставка находилась в районе горы Биштау, который имел весьма благоприятные природно-климатические условия для ее расположения. Очевидно этот район являлся традиционным местом расположения орды хана во время его перекочевок, свидетельством чему служат обнаруженные в окрестностях Пятигорска и Ессентуков остатки мавзолеев золотоордынского времени [11]. По мнению археологов Т.Б. Палимпсестовой и А.П. Рунича на месте Ессентуков находился золотоордынский населенный пункт, который по их предположению мог быть назван именем одного из представителей аристократии Эссен-Туги [11, с. 238]3. В.А. Бабенко также обратил внимание на еще один фактор, привлекавший в этот регион представителей ордынской знати: «В условиях климатического оптимума золотоордынской эпохи климат на Минераловодской равнине мог отличаться мягкостью и увлажнением. Долины Кумы и ее притоков (Подкумок, Джемуха, Джуца, Золка, Кучук, Суркуль и Этока), подножия большинства гор-лакколитов наверняка могли быть покрыты лесами и зарослями камыша, в которых водилась дичь. В период пребывания ханских ставок здесь могли проводиться большие облавные охоты» [11, с. 17].

К числу благоприятных природно-климатических факторов можно отнести и гидроминеральные ресурсы, которыми так богат этот район, ныне именуемый Кавказскими Минеральными Водами4. Целебные свойства этих вод были известны и в Золотой Орде. Возможно, это обстоятельство сыграло не последнюю роль в выборе пункта расположения орды, являвшемся местом концентрации золотоордынской знати, использующей лечебные свойства минеральных вод.

Следует отметить, что номады евразийских степей активно использовали воду как средство лечения всевозможных болезней. Зачастую именно животные кочевников-скотоводов позволяли раскрыть благотворное влияние минеральных источников и лечебных грязей на здоровье человека. Известно, например, что лошади весьма привередливы в том, что касается воды, и лучше будут страдать от жажды, чем пить грязную или застоявшуюся воду, а больные животные часто валялись и зарывались в грязи, действительно имевшие целебные свойства, это подмечалось их владельцами, которые со временем стали осознавать их целебную силу.

Помимо скудных данных письменных источников, об использовании минеральных вод свидетельствуют материалы этнографического характера. Если обратиться к данным по минеральным источникам Казахстана, можно говорить о том, что местное кочевое население использовало водные ресурсы как бальнеологическое средство лечения. Копальский уездный врач А. Прижигодский пишет: «До водворения русских за Аягасом (1846) Арасанские [серные] ключи представляли простые ямы, обложенные камнем; кочевники купались в них, раздеваясь, под открытым небом, или же ставили над ключом юрту,
а иные устраивали балаганы» [12, c. 29; см. также: 13, с. 50]. С.И. Замятин, характеризуя грязевой курорт Мойылды, расположенный в 17 км от Павлодара, пишет: «Население казахских аулов, окружающих озеро Муялды, издавна знало о целебных свойствах его воды и грязи. Оно использовало грязь самым примитивным способом: на берегу выкапывались ямы и заполнялись грязью, куда после солнечного нагрева погружались больные, оставляя снаружи одну голову» [14, с. 46].

Российские авторы, наблюдавшие жизнь монголов, также отмечали использование ими минеральных вод. Так, Иоганн Готлиб Георги пишет: «Монголы в болезни ищут помощи у своих священнослужителей, которые стараются пособить больным молитвами, привесками со многими против недугов вещицами, и другими суеверными средствами: но при том употребляют и действительные домашние лекарства и теплые воды, при Ононе и Чиксе, в Даурии» [15, с. 43]. Академик И.М. Майский (1884–1975), побывавший в Центральной Азии в рамках монгольской экспедиции 1919–1920 гг. пишет: «Монголия во всех своих частях изобилует самыми разнообразными минеральными источниками, известными здесь под именем «аршанов». Есть воды сернистые, железистые, соленые, холодные, горячие и всякие иные. Во время путешествия мы часто натыкались на них и чуть не в каждом монастыре, поселении, аиле (скоплении юрт) нам рассказывали о существующих по близости «аршанах». Монголы имеют некоторое представление о целебном значении минеральных вод и нередко пользуются ими как средством в борьбе с болезнями. Кое-где (например, около Урги, Улясу в хребте Таину Ола и др. местах) создалось даже нечто вроде примитивных «курортов», куда по летам съезжаются местные жители: тут они живут неделями в палатках и юртах, принимая целебные ванны в грубо выкопанных ямах» [16, с. 8].

Очевидно для купания в горячих или же теплых минеральных водах использовались специальные ванны, выдолбленные из доломита или известкового туфа, на подобие тех, о которых писали российские исследователи XIX в. Этими бассейнами в конце XVIII в. пользовались солдаты Константиногорской крепости (основана в 1780 г.). Ф.Й. Гааз (1780–1853), изучавший минеральные воды Пятигорья, в частности источник на г. Железной, видел небольшой бассейн для приема ванн: «грубо сложенный теми же самыми абазинами бассейн для купания, который, быть может, имеет около 3 аршин5 длины, 4 ширины и около 1 аршина глубины». В 1823 г. А.П. Нелюбин (1785–1858) на горе Горячей (Машук) обнаружил остатки высеченных в травертине6 ванн и высказал предположение, что они использовались за двести лет до этого [17, с. 4]. В силу того, что эти ванны не сохранились, трудно делать какие-либо строгие выводы относительно времени их создания, но все же можно предполагать, что и в золотоордынскую эпоху, были применяемы такого рода ванны.

Как было указано, сведения исторических источников крайне скудны, но даже они позволяют сделать некоторые выводы относительно использования водных процедур для лечения больных в Золотой Орде. Как видно из слов Ибн Баттуты, принятие минеральных ванн являлось основным методом бальнеологического лечения на Бишдаге. Относительно бальнеологических процедур, равно как и о болезнях, которые лечили на горячем источнике, сказать что-либо определенно невозможно.

Возможно, что местные минеральные воды использовались не только для наружного применения, но и для питьевого лечения. Из-за отсутствия источников сказать что-либо более конкретно невозможно. Очевидно, полезные свойства воды были известны местному населению.

Трудно сказать были ли в ставке хана врачи, практиковавшие бальнеологическое лечение на горячих источниках или же оно носило стихийно-эмпирический характер. Как известно, профессиональная медицина, в данном случае речь может идти об ордынских врачах, активно и успешно использовала достижения народной медицины. По крайней мере, прославленный Авиценна уделил немало внимания целебным свойствам воды [18, с. 187–193; 19, с. 393–395]. Так, Ибн Сина о целебных свойствах сернистых вод пишет следующее: «Сернистые воды хороши для [лечения] бахака и бараса. […] Сернистые воды полезны от опухолей суставов, затвердений и висячих бородавок […] Сернистые воды также хороши от джараба и лишаев, если в них купаться, и [помогают] от са’фы […] Морская и подобная ей вода, особенно если в ней купаться, помогает от болезней нервов, например, от трясения, паралича, онемения и тому подобного. Сернистые воды [действуют] так же. Они помогают от всяких холодных болей в суставах и нервах […] Сернистые воды полезны при опухоли селезенки и боли в ней, а также для лечения печени […] Сернистые воды полезны от болей в матке» [19, с. 394–395]. Как видно, Авиценна рекомендует использовать серные воды для лечения кожных (барас, бахак, джараб), неврологических, гинекологических заболеваний, а также болезней суставов, селезенки и печени, что, в общем, соотносится с современными медицинскими показаниями (см. выше).

Учитывая очевидность присутствия профессиональных целителей в орде, а также т.н. народную целительскую практику можно признать существование, как особых медицинских показаний, так и стихийного их использования. Здесь следует отметить, что уровень медицинского обслуживания в ставках монгольских правителей был достаточно высок для своего времени, так как известно, что Чингизиды придавали особое значение медицине [20, p. 135]. Но при этом нужно делать весьма осторожные выводы, рассматривая отдельные этапы развития Золотой Орды. Медицинская практика эпохи расцвета, упадка и последующего распада, очевидно, имела значительную разницу и двигалась лишь в направлении деградации с началом острого социально-политического кризиса в государстве, начавшегося в 60-х гг. XIV в.

Для сравнения нельзя не упомянуть практику водолечения в средневековой западной медицине [21, 22]. Несмотря на полный упадок водолечения
в эпоху Средневековья, по сравнению с предшествующим периодом, все же эта практика не исчезает полностью. Жак Ле Гофф отмечает, что «нам хорошо известно о развитии практики водолечения, прежде всего в Италии […] особенно Тоскане, а также и в христианской части Испании, в Англии и Германии рядом с водоемами появлялись водолечебные заведения. Самым знаменитым стало заведение в Путеолах на севере Неаполитанского королевства» [23, с. 141–142]. Следует также упомянуть знаменитый Спа в Бельгии, который стал известным курортом уже в XIV столетии [22, p. 5]. Со временем слово «Спа» стало нарицательным, и по сей день оно используется для обозначения особого физиотерапевтического метода, связанного с применением воды.

В рамках этой статьи, мы посчитали вполне уместным рассмотрение тесно связанной с бальнеологией практики грязелечения (пелоидотерапии). К этому нас подтолкнули сообщения русских авторов XIX в., а также этнографические материалы о распространенности грязелечения среди татар [24, 27–31]. В границах Золотоордынского государства находилось немало озер, известных своими целебными грязями. Здесь имеются в виду солончаковые озера степей Нижнего Поволжья и Северного Казахстана, лечебные грязи Сак, Чокрака, а также оз. Тамбукан в районе Пятигорска и многие другие. К сожалению, в источниках нет никаких упоминаний о применении озерного ила для лечения болезней, имеются лишь сведения о добыче соли в этих районах. Поэтому мы можем делать лишь осторожные предположения на основе данных более позднего происхождения. Существуют свидетельства того, что раненные и измождённые животные, обваливаясь, лечились этим илом, что могло быть подмечено их владельцами. Но утверждение об использовании озерного ила в лечебных целях кочевниками XIII–XIV вв. для лечения болезней пока не могут быть подкреплены какими-либо серьезными доказательствами.

Вышеизложенный материал позволяет сделать следующие выводы:

– практика водолечения была известна номадам задолго до образования Золотой Орды, данное обстоятельство не в последнюю очередь способствовало использованию целебных свойств современных Кавказских Минеральных вод и в золотоордынский период развития указанного региона;

– в эпоху расцвета Золотой Орды в данном регионе активно практиковалось водолечение, по крайней мере, можно утверждать об использовании целебных свойств минеральных вод, что находит свое подтверждение в нарративных, этнографических и археологических материалах;

– практика гидротерапии и бальнеологии была применяема и в других регионах Улуса Джучи, в частности в Хорезме;

– водолечебные процедуры осуществлялись в соответствии с определенными правилами, которые могли быть выработаны как эмпирически, так и теоретически на основе трудов знаменитых врачей.

Lenar F. Abzalov

Author for correspondence.
Email: len_afzal@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3952-6715
SPIN-code: 6261-8558

Russian Federation, 420008, Kazan, 18 Kremlevskaya

PhD (History),

Associate Professor of Department of historical and social studies education

Views

Abstract - 368

PDF (Russian) - 208