История, археология и этнография Кавказа

Интеграция и адаптация иностранцев в принимающей стране является актуальной проблемой исследований, касающихся современного общества. Международная образовательная или учебная миграция является частью большой проблематики внешних миграций населения, следствием которых становится интернационализация социально-культурной жизни общества, возникновение кризисных явлений в экономике, усиление напряженности. В этих условиях заостряется проблема интеграции и адаптации иностранных студентов, формирования и развития межкультурной коммуникации, конструктивного взаимодействия, поведенческих привычек между гражданами не зависимо от их национальности, религиозных верований, мировоззрения, стиля мышления, принадлежности к социальной страте. К началу 2020-х годов была зафиксирована тенденция увеличения численности иностранных студентов из стран СНГ в вузах РФ [1]. Ряд высших учебных заведений еще в советское время имел значительный опыт в подготовке квалифицированных специалистов для зарубежных стран, другие вузы столкнулись с подобной ситуацией недавно. Расширилась их география и профиль обучения. Изучение процессов интеграции и адаптации студентов-иностранцев к реалиям российской действительности, в том числе на региональном уровне, позволяет проанализировать складывающийся опыт, что актуально при выработке, принятии и реализации управленческих решений. Актуализирует проблематику также то, что она соотносится с курсом Российской Федерации в образовательной политике.

Историография по данной тематике характеризуется разнообразным спектром поднимаемых проблем. К первой группе были отнесены работы, в которых российские исследователи, используя теоретические и практические разработки зарубежных коллег [2; 3], аргументировали типологию миграций, рассматривали корреляцию образовательной миграции с миграционными процессами в целом, теоретические проблемы диаспор [4; 5]. Ко второй группе отнесены исследования, посвященные анализу нормативно-правовой документации по образовательной миграции, актов по ее стратегическому планированию [6], нормативно-правовой регуляции образовательной миграции в России [7]. В третью группу включены работы, авторы которых изучали различные аспекты образовательной миграции: состояние и перспективы развития международного рынка образовательных услуг, интернационализации высшего образования, роли России на международном рынке образовательных услуг [8]1, социальные аспекты образовательных миграций из стран СНГ [9]. Образовательная миграция рассматривалась в качестве «инструмента» трансляции «политических ценностей» [10], изучались социальные последствия учебной иммиграции для России [11], регионов и вузов, особенности формирования миграционной политики в сфере привлечения иностранных «учебных» мигрантов [12]. Следует отметить монографические исследования, авторами которых в рамках изучения образовательной миграции был поставлен вопрос о значении государственных образовательных и культурных учреждений России «как агентов» адаптации и интеграции [13, с. 114; 14; c. 110―126]. Внимание некоторых исследователей акцентировалось на опыте академической, социокультурной и языковой адаптации иностранных студентов из азиатских стран [1; 15].

Проведя анализ научной литературы, можно констатировать, что большую часть работ составляют политологические и социологические исследования. В то же время следует акцентировать внимание на том, что поднимаемые проблемы являются предметом и исторических исследований, и этнологического регионоведения. В данном аспекте вопросы интеграции и адаптации иностранных студентов в  России требуют более подробного освещения.

Объектом данного исследования определены студенты из Туркмении, прибывшие для обучения в  Сочинский институт (филиал) РУДН им. Патриса Лумумбы (далее: СИ (филиал) РУДН). Предметом  – интеграция и адаптация студентов-туркменов в городскую среду Сочи, как крупного туристического, курортного, культурного, научного и образовательного центра в трансграничной зоне юга России. Целью работы стало выявление механизмов интеграции и адаптации студентов-иностранцев в  условиях иноязычной и инокультурной среды. Нами были поставлены задачи: анализ историографии по проблематике; определение круга источников; разработка анкеты и проведение анкетного опроса студентов-туркменов, интервью с ними и преподавателями вуза, их анализ; выявление складывающихся социально-культурных коммуникаций в городской среде Сочи.

В качестве методологической основы исследования послужили принципы системного и процессного подходов, которые позволили сосредоточить внимание на участниках процесса – иностранных студентах из Туркмении и на системе коммуникационных связей, формируемых при решении ­вопросов их  интеграции и адаптации в городскую среду. При анализе историографических данных, выборе источников и их группировке использовались сравнительно-типологический и компаративный подходы. Выборочный метод позволил определить группу анкетируемых и интервьюируемых студентов и  преподавателей, выполнить исследование по хронологическому (2023–2024 годы) и территориальному (Муниципальное образование Городской округ город-курорт Сочи Краснодарского края) принципам. В исследовании были использованы специальные методы – анкетный опрос и интервью. С этой целью автором в 2023 г. была разработана анкета. При анализе ответов на поставленные вопросы и  их  группировке использовался структурно-типологический подход. Результаты анкетирования и  интервьюирования отражают мнение респондентов по поставленным задачам. В исследовании были использованы: метод первичной статистической обработки данных, техника отражения полученных показателей в форме диаграмм.

Проблема рассматривалась также во взаимосвязи с методологическим подходом теории секьюритизации [16, c. 172–173, 179; 17]. Это продиктовано тем, что любой вопрос в общественном дискурсе может стать политизированным и нести вызовы для безопасности в обществе.

В работе использовался методологический подход «кейс-стади» («case-study»), где «кейс» – описание конкретной ситуации в какой-либо сфере – социальной, экономической, образовательной, культурной и т.п.; «стади» – исследование. Под «кейсом» понимаются как отдельные лица, сообщества, организации, так и процессы, события. Изучение кейсов имеет несколько этапов: 1) выбор кейса, 2)  определение параметров кейса (социальная среда, физическая обстановка), 3) получение информации посредством интервью, наблюдения, анкетного опроса, анализа документов, 4) выработка решений. Методологический подход требует верификации результатов кейс-стади с другими источниками, чтобы исключить игнорирование фактов, не укладывающихся в сформулированную концепцию [18]. В целом, суть метода кейс-стади сводится к интеграции исследовательских стратегий, «использования данных различных источников, их анализа, различных методов сбора (количественных и качественных) информации» [19, c. 544, 547–548; 20]. Применение метода расширило сферу исследований (социология, история, этнология и др.), перечень объектов изучения и источниковых материалов. Это  позволяет выявить явления повседневности, латентные ситуации, социально-экономические, исторические процессы, накапливать и систематизировать эмпирический материал. Суть метода кейс-стади определена ведущими теоретиками как «исследование единичной ситуации с целью понимания более широкого класса (схожих) случаев» [21, c. 255; 22, c. 198; 23]. В процессе решения поставленных задач в нашем исследовании методики использовались в комплексе.

В ходе исследования были выявлены источники, проведена их группировка. Использованы и проанализированы материалы следующих групп источников: 1) опубликованных материалов нормативно-правовой документации РФ и Туркмении по проблемам образовательной миграции; 2) результатов анкетного опроса; 3) данных интервью со студентами-туркменами и преподавателями СИ (филиала) РУДН. Часть из них вводятся в научный оборот впервые. Их данные позволили изучить некоторые ранее не акцентированные в научных работах вопросы.

Образовательная миграция в Российскую Федерацию осуществляется на основе соответствующих нормативно-правовых документов. В Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» (2012) обозначены правовые основания организации и получения образования [24, с. 5], включая высшее и дополнительное профессиональное, иностранными гражданами на основе международных договоров РФ, федеральных законов, установленной Правительством РФ квотой на образование иностранных граждан или платных образовательных услуг2, соглашений с правительствами других стран. Приоритетный проект РФ и паспорт приоритетного проекта «Развитие экспортного потенциала российской системы образования» нацеливает на осуществление мер по совершенствованию и повышению привлекательности российского образования в вузах для иностранных студентов в течение 2017–2025 годов (2017)3. Концепция государственной миграционной политики РФ на 2019–2025 годы (2018) охватывает весь спектр целей внешних мигрантов на территории России. Но содержит и положения, относящиеся к образовательной миграции: право на получение разрешения на временное проживание иностранных студентов и аспирантов очной формы обучения в государственных образовательных учреждениях, меры по повышению доступности образовательных услуг. Обосновывает необходимость «социальной и культурной адаптации <…> иностранных граждан», в соответствии с программами и  «в формате государственно-общественного партнерства» с привлечением «общественных и образовательных организаций, учреждений культуры и спорта»4. В 2024 г., как и в предыдущие годы, был утвержден План мероприятий по реализации Концепции в 2024―2025 гг., согласно которому в сфере образования для обучающихся предусматривалось: увеличение выдачи электронных виз; разработка методических рекомендаций для образовательных организаций высшего образования, по содействию адаптации иностранных студентов, в частности мероприятий по социальной и культурной адаптации; проведение социологических исследований по оценке состояния межнациональных отношений и др.5

Таким образом, в нормативно-правовых документах зафиксировано понятие «образовательная миграция» и необходимость проведения исследований по социальной и культурной адаптации студентов-иностранцев. В научной литературе помимо «образовательной» [7], встречаются дефиниции «учебная миграция», «академическая миграция» [13, c. 114].

Сотрудничество в области образования между РФ и Туркменией осуществляется на основе такого документа, как «Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Туркменистана о сотрудничестве в области культуры, образования и науки» (1995), которое предусматривает развитие «прямых партнерских связей в области образования» прежде всего между вузами6.

Для решения поставленных в данном исследовании задач по интеграции и адаптации студентов-туркменов к городской среде Сочи были проанализированы мнения выпускников-туркменов, обучавшихся в 2023 г. на 4 курсе по специальности «История» отделения «бакалавриат» (кейс). В  2024  г. для  уточнения ряда вопросов было проведено интервьюирование с преподавателями и студентами-туркменами 3 и 4 курсов. В предложенной анкете «Проблемы адаптации и межкультурного взаимодействия иностранных студентов в Сочинском институте (филиале) РУДН им. Патриса Лумумбы» определены: цели – дать оценку состояния межкультурных отношений, определить проблемы интеграции и адаптации студентов-иностранцев; задачи – выявить темп адаптации студентов-туркменов в городской среде; определить факторы, влияющие на этот процесс, проблемы, возникающие в ходе адаптации; рассмотреть возможность формирования туркменской диаспоры на Черноморском побережье РФ. В анкете содержалось 36 вопросов. Один раздел касался личной информации (ФИО респондента, мест проживания в Туркмении и Сочи, возраста, гендерной принадлежности). Основная часть охватывала вопросы формирования социальных коммуникаций, межкультурного взаимодействия. В  статье изложены результаты анкетного опроса, на основании анализа которых составлены диаграммы (далее: «Анкета»)7.

В вузе молодежь из Туркмении обучается с 2002 г.8. Список вузов и студентов был определен межправительственным соглашением Российской Федерации и Туркмении. Обучение – платное, оплата составляла до 140,0 тысяч рублей. По данным студентов-туркменов, деньги на обучение они собирали в  кругу родственников на возвратной основе. Статус бакалавра в Туркмении достаточен для успешного устройства на работу. После возвращения на родину их место работы будет светским, не религиозной ориентации9. Гендерная принадлежность студентов: 25 юношей и 9 девушек, 5 человек не указали пол. Возрастной состав: 20–25 лет – 14 человек, 26–29 лет – 12 человек, 30–36 лет – 7 человек, остальные не  указали свой возраст. В диаграмме (рис. 1) возрастной состав студентов отражен более подробно.

Рис. 1. Возрастной состав студентов из Туркмении. Составлено по: «Анкета».
Личный архив (ЛА) М.В. Белозёровой, 2023–2024 гг. С. 9

Fig. 1. Age composition of Turkmen students. Compiled from: «Questionnaire».

Author’s personal archive, 2023-2024. P. 9

До поступления в вуз студенты проживали в Туркмении в городах велаятов – провинций/областей (58,9 %), этрапов – районов (20,5 %), в сельских населенных пунктах (17,9 %), не указали местожительство 2,7 % анкетируемых.

Рассматривая вопросы интеграции студентов-туркменов в городскую среду Сочи и их адаптации, важными вопросами были об удаленности их места проживания от вуза. Распределение ответов отражено на диаграмме (рис. 2). В период обучения они в основном проживали в Сочи (53,8 %) и Адлере (33,3 %), 12,8 % студентов не указали местожительство10.

Почти всем студентам (около 87,2 %) было удобно добираться до места учебы, затруднились ответить  – 2,6 %, не ответили – 10,3 %. До вуза добирались в основном общественным транспортом: на  автобусах – 33,3 %, маршрутных такси – 12,8 %, такси (без уточнения на маршрутным или собственно такси)  – 41,0 %, пешком – около 7,7 %, на личных машинах – 5,1 %. Основная их часть отнеслась к удаленности местожительства от вуза положительно (82,1 %), так как «очень помогало» в интеграции, потому что «приходилось общаться с большим количеством людей, зачастую не являющихся студентами»; 7,7 % отметили, что отчасти помогало «включению» в ритмичную жизнь большого города; остальные (10,2 %) не ответили на данный вопрос11.

Рис. 2. Удаленность СИ (филиала) РУДН от места проживания студентов-туркменов.
Составлено по: «Анкета». ЛА автора, 2023-2024 гг. С. 3

Fig. 2. The distance of the Sochi Institute (branch) of RUDN University from the place of residence of Turkmen students.

Compiled from: «Questionnaire». Author’s personal archive, 2023-2024. Р. 3

Студенты-туркмены, как правило, в Сочи и Адлере снимали жилье – в основном двухкомнатные квартиры, в которых проживало до пяти человек12. Стоимость съема квартиры составляла около 35,0  тыс. рублей в месяц. Такую же сумму они оплачивали как первичный/страховочный взнос. Помощь в съеме квартир оказывали знакомые или старшекурсники.

Наиболее важными стали вопросы межэтнического и межкультурного общения как в анкете, так и  в  интервью. Студенты-туркмены были распределены в студенческие группы со смешанным этническим составом13. При этом и сами студенты-туркмены (около 59 %) хотели бы обучаться в полиэтничных группах, что аргументировали следующим (могли выбрать несколько ответов): «так проще найти общий язык и взаимопонимание» – 18 человек, «общий язык помогает в обучении» – 18 человек; «интересны другие национальности и их традиции» (около 36 %), «Сочи – многонациональный город, здесь необходимо поддерживать отношения с представителями разных этносов» (53,8 %). При этом значительная часть студентов (около 36 %) хотела бы обучаться на русском языке. Для быстрейшей интеграции и адаптации к городской среде Сочи и вузу студентов-туркменов курировал преподаватель, и к ним был прикреплен сокурсник, который хорошо знал русский язык14. Все обучающиеся общались со студентами и местными жителями Сочи.

Юноши-туркмены подрабатывали в строительных бригадах в Сочи. Эта практика сохраняется и  в  настоящее время. Бригады – полиэтничны, включают представителей разных этносов (русских, армян и других). Выход на работодателя осуществлялся через знакомых или родственников15.

В целом, студенты достаточно быстро интегрировались и адаптировались в городской среде Сочи, что подтвердили около 97,4 % респондентов16. Этому способствовали и такие факторы, как посещение мечети, расположенной в сельской местности17, ограничение для большинства из них возможности поездок домой в период обучения18. То есть они в течение четырех лет практически полностью были «погружены» в иноязычную и инокультурную среду. На родном языке они общались только между собой. Тем не менее, анализ ответов в анкете показал, что они сталкивались с бытовым недопониманием со стороны местных жителей (рис. 3) в основном при съёме жилья19, иногда со студентами (рис. 4).

Рис. 3. Частота случаев недопонимания со стороны представителей других этнических групп.
Составлено по: «Анкета». ЛА М.В. Белозёровой, 2023-2024 гг. С. 3

Fig. 3 Frequency of cases of misunderstanding of other ethnic groups.

Compiled from: «Questionnaire». Author’s personal archive, 2023-2024. Р. 3

Недопонимание студенты связывали с тем, что местные жители не знают менталитета, особенностей языка и традиций туркменов (30,0 %); студенты-туркмены не знают языка и традиций местных жителей (46,2 %); отсутствовали общие интересы с однокурсниками (7,7 %); остальные не объяснили свою позицию (рис. 4).

Рис. 4. Причины недопонимания между местными жителями и студентами-туркменами.
Составлено по: «Анкета». ЛА М.В. Белозёровой, 2023-2024 гг. С. 6

Fig. 4. Reasons for misunderstanding between local residents and Turkmen students.

Compiled from: «Questionnaire». Author’s personal archive, 2023-2024. P. 6

Интересен взгляд студентов на вопросы, связанные с необходимостью воспитания терпимости к  культурной самобытности других этносов (рис. 5). Большинство из них считает, что такая потребность назрела (46,1 %). По их мнению, воспитанием терпимости должны заниматься сами студенты (46,1 %), столько же посчитали, что этим должны заниматься государственные учреждения (вузы, музеи, библиотеки и др.). То есть выбранные варианты ответов равнозначны.

Рис. 5. Мнение респондентов о терпимости к культурной самобытности этносов.
Составлено по: «Анкета». ЛА автора, 2023-2024 гг. С. 8

Fig. 5. Respondents’ opinions about tolerance towards the cultural identity of ethnic groups.

Compiled from: «Questionnaire». Author’s personal archive, 2023-2024. Р. 8

В исследовании был сделан ряд выводов. В работе рассматривались вопросы интеграции, адаптации, формирования социальных коммуникаций и межкультурного взаимодействия студентов-туркменов в  Сочинском институте (филиале) РУДН (кейс 2023–2024). Результаты анкетирования ­свидетельствуют о достаточно быстрой их интеграции в крупном городе как курортном, культурном, образовательном, научном центре, и адаптации к условиям иноязычной и инокультурной среды. Этому способствовал ряд таких факторов, как обучение в группах со смешанным этническим составом, удаленность вуза от местожительства, возможность добираться до места учебы и в мечеть на общественном транспорте, съем жилья, подработка в строительных бригадах с полиэтничным составом работников, кураторство преподавателя и сокурсников.

В повседневной жизни студенты-туркмены сталкивались с недопониманием иногда со студентами, но главным образом в бытовой сфере (в основном при съеме жилья) со стороны местных жителей. Они это связывали с незнанием менталитета, особенностей языка и традиций туркменов, неосведомленностью студентов-туркменов с языками и традициями местных жителей, отсутствием общих интересов с  однокурсниками-россиянами. Большая часть опрошенных считало, что назрела потребность воспитания терпимости в обществе к культурной самобытности других народов. Этим должны заниматься как государственные учреждения, так и сами приезжие.

Одним из актуальных вопросов исследования был о возможности формирования туркменской диаспоры. В политологическом аспекте «диаспора» рассматривается как «пребывание части народа (этнической общности) вне страны его происхождения» [25] в силу социально-исторических, экологических, политических и других обстоятельств. В этнографии «диаспора» интерпретируется как этническая внутренне единая общность в иноязычном окружении. К диаспорам относят этнические группы, проживающие вне своей родины, или вне территории происхождения и жизни своего народа, одновременно сохраняющие связь с родиной. Применительно к выпускникам и студентам из Туркмении, отметим ряд аспектов. Все студенты-туркмены, обучавшиеся в СИ (филиале) РУДН, должны вернуться в Туркмению. В их перспективах не было стратегии покупки земли в Сочи, жилья, переезда родственников из Туркмении, так как это очень дорого. Также студенты подчеркивали, что большинство из них вернется на родину из-за существующих финансовых обязательств за обучение перед родственниками. Только часть наиболее обеспеченных студентов-туркменов могли выплатить долг во время учебы. В  единичных случаях выпускники все-таки оставались в России, но уезжали в другие регионы РФ, где численность туркменов значительна, например, в Татарстан. Оставшиеся в РФ юноши-туркмены ориентированы в основном на получение работы в сфере строительства. Девушки – на работу в сфере услуг, общественного питания. Те выпускники, которые возвращались в Туркмению, ориентированы на трудоустройство по полученной в вузе специальности20.

Учитывая эти факторы, в настоящее время в Сочи не прослеживается устойчивой ситуации формирования туркменской диаспоры. Скорее можно говорить о, так называемом, «диаспоральном сообществе» [26], которое характеризуется устойчивостью сообществ («диаспоральная прочность»), способностью к интеграции в принимающее общество и адаптации, приему новых членов, готовностью поддерживать связи с родиной, сохранением этнического, культурного, языкового своеобразия.