PlumX

Abstract

В статье рассматривается цивилизаторская роль России на Северном Кавказе, показана роль реформ последней трети XIX в. в успокоении Кавказа, в проникновении и развитии здесь капиталистических отношений. Автор приходит к выводу, что насильственное насаждение капитализма ломало вековые устои жизни, вызывало народные протесты, а также, что у России была альтернатива при экономическом освоении и установлении административной власти на Северном Кавказе.

Цивилизаторская, преобразовательная роль России на Северном Кавказе, о которой очень много говорили и писали с начала ХIХ в., стала реально проявляться после окончания Кавказской войны, с последней трети ХIХ в. Российские реформы последней трети ХIХ в. оказали огромное влияние на горское общество, привели к относительному успокоению края. Но почему же российская власть не проводила подобные реформы раньше? Видимо, прежде всего потому, что сама Россия не была к ним готова. Ведь крепостное право в России было отменено лишь в 1861 г., расчистив поле для развития капиталистических отношений. Исторически сложилось так, что окончание Кавказской войны и отмена крепостного права в России хронологически почти совпали, создав тем самым нужные условия для проведения преобразований на Кавказе. Если бы на тех северокавказских землях, на которых распространялись российская власть и влияние к концу XVIII - началу ХIХ в., российская администрация создала бы жизненные условия для горцев, значительно лучшие, чем на остальных территориях, если бы сравнение было бы в пользу «российских горцев», то вряд ли большая часть «немирных горцев» поднялась бы на антироссийскую борьбу. А если бы поднялась, то тогда можно было бы говорить о том, что они вели «несправедливую борьбу», можно было бы говорить о «горской экспансии». Но оснований для сравнения жизни населения на «российских» и «нероссийских» территориях российская власть не создала. В первой трети ХIХ в. дальше общих деклараций о «мирной, спокойной жизни» для горцев российская власть не продвинулась. В реальности же были карательные экспедиции и массовые репрессии. В результате получилась Кавказская война. Российские реформы последней трети XIX в. на Северном Кавказе стали основой для развития здесь капиталистических отношений. Но процесс этот протекал здесь своеобразно, так же, как и в странах зарубежного Востока. В крупных странах Востока, ставших колониями и полуколониями Англии и Франции (таких, как Индия, Китай, Турция, Иран), с последней трети ХIХ в. начинается развитие капиталистических отношений. Но этот, восточный, капитализм весьма и весьма отличался от европейского. Да, создавались промышленные предприятия, строились железные дороги, зарождались национальная буржуазия и национальный пролетариат. Капиталистические отношения проникали в сельское хозяйство. Но при всем этом развитие капитализма носило деформированный характер. Деформированными, весьма своеобразными были и возникающие в восточных странах капиталистические отношения. Если в странах Европы развитие капиталистических отношений сопровождалось соответствующими изменениями в общественных отношениях, в психологии и сознании людей, то в странах Востока этого происходило очень мало и очень замедленно. Сознание, психология большинства жителей стран Азии и Африки, общественные отношения здесь еще очень долго оставались соответствующими феодальным, и даже патриархально-родовым отношениям. И главная, основная причина тут была в том, что капитализм, возникавший в странах Востока к концу ХIХ в., был здесь явлением искусственным, чужеродным. Он вырос не как результат естественного развития восточных стран (исключение - Япония; поэтому она сегодня - самая развитая страна Востока), а был искусственно привнесен извне, из стран Европы и его, этот европейский капитализм, колонизаторы пытались искусственно вырастить на совершенно еще не подготовленной афро-азиатской почве. Прогрессивен ли был капитализм в странах Востока? Безусловно. Но он ломал вековые устои жизни, он был чужд и непонятен подавляющему большинству населения Востока и потому отвергался ими. И, не менее важное, новые отношения, порождаемые капитализмом, ассоциировались у народов Востока с колонизаторами, потерей независимости. Все это порождало многочисленные народные протесты (достаточно указать на восстание ихэтуаней - боксерское восстание в Китае на рубеже XIX-ХХ вв., которое сопровождалось уничтожением железных дорог, телеграфных линий, промышленных предприятий). Что-то подобное происходило в Чечне и в Дагестане в последней трети XIX в. Невозможно отрицать прогрессивность таких явлений, как создание Грозненского нефтепромышленного района, строительство железных и прочих дорог, развитие торговли и в целом втягивание Чечни в административно-экономическую систему России. Но все это сопровождалось ломкой вековых устоев традиционной жизни горцев, массовым их обезземеливанием, чиновничьим произволом, установлением грабительских налогов и повинностей, административной власти и административных регламентов. Все это было непонятно, чуждо и потому неприемлемо вчера еще свободному горцу. И потому он снова и снова восставал против ущемления своих прав, своей свободы, против изгнания его со своей земли. Экономически осваивая присоединяемые северокавказские земли, перенося сюда уже существующие и развивающиеся в России капиталистические порядки, Россия в целом (конечно, со своими особенностями, со своими отступлениями от общих правил метрополии, с учетом многовековых связей России с горскими народами, с учетом их стремлений к добрососедским отношениям с русским народом) шла по тому же пути, по которым шли Англия и Франция в своих восточных колониях и полуколониях. Западноевропейские метрополии, пытаясь перенести капиталистические отношения в свои колонии, встречали в последней трети ХIХ - начале ХХ вв. стихийно возникавшее, плохо организованное, локальное (в отличие от таких массовых освободительных движений середины - второй половины ХIХ века, как Великое народное восстание в Индии в 1857-1859 гг., тайпинское восстание 1850-1864 гг. в Китае, махдистское восстание в Судане и др.) сопротивление части восточного населения. Та часть населения, которая была втянута в новые, капиталистические, отношения, и, прежде всего, жители городов, в этом сопротивлении уже не участвовали. И в этом плане происходившее в Чечне и в Дагестане в последней трети ХIХ в. имело ряд общих черт с событиями в крупнейших странах Востока в аналогичное время. Была ли у России другая альтернатива при экономическом освоении и установлении административной власти на Северном Кавказе в последней трети ХIХ в.? Возможен ли был для России при этом другой путь? Нам представляется, что да, альтернатива была. Учитывая многовековые (XVI - первая половина ХVIII в.), в целом мирные, политико-экономические отношения народов Северного Кавказа и России, учитывая, что горцы оказали в первой половине ХIХ в. ожесточенное сопротивление установлению над ними жестко регламентированной административной власти, царское правительство могло бы применить здесь «финляндский вариант». Ведь, как известно, после присоединения Финляндии к России в начале XIX в. Александр I «даровал» финнам «Конституцию», согласно которой эта страна имела практически полную внутреннюю автономию. И в результате Финляндия была весьма спокойным регионом Российской империи. Ведь о чем-то подобном, о предоставлении Чечне особого статуса, особой «Конституции», которые даровали бы чеченцам права автономии в рамках России, вел переговоры еще в конце 20-х гг. ХIХ в. кавказский наместник Паскевич с Бей-Булатом Таймиевым. Но подобный путь в административно-экономическом освоении Северного Кавказа был бы длительным и потребовал бы больших усилий. Более перспективным и более эффективным российскому правительству показался путь «лобовой капиталистической атаки», который и был здесь осуществлен. Путь, которым в своих восточных колониях прошли со всеми вытекающими отсюда последствиями и западные метрополии. Если бы Россия пошла на Северном Кавказе по «финляндскому пути», может быть, горцы и не поддержали бы так массово большевиков в годы Гражданской войны, поверив в их обещания о свободе и земле?