History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

В современном научном контексте не последнее место занимают этноурбанистические исследования народов Кавказа, а именно таких центров, которые дают своего рода срез динамики развития всего региона в целом, аккумулировавших важнейшие изменения, происходившие в крае под воздействием различных факторов. Выгодное географическое положение Дагестана на перекрестке сухопутного и Великого водного пути по Волге и Каспийскому морю предопределило ему на протяжении тысячелетий историческую роль «моста», связывавшего два континента, два мира, своего рода «перекрестка цивилизаций», зоны активных и разносторонних связей Европы и Азии, Востока и Запада, Севера и Юга. Здесь на западном побережье Каспийского моря перекрещивались важнейшие международные магистрали Евразии, и Прикаспийский путь был столь же известен, как и знаменитый «шелковый транзит». Через торговые связи, осуществлявшиеся еще в древности по этой международной коммерческой артерии, не только шел обмен необходимыми товарами, но и происходил важный процесс широкого заимствования культурных, хозяйственно-технических достижений, знаний, традиций, идей [7, с. 3]. Дагестан всегда отличался исключительной даже для Кавказа этнической мозаичностью, этнолингвистической и этноконфессиональной пестротой. Данное обстоятельство как нельзя нагляднее представлено в одном из древнейших городов Российской Федерации, каким является Дербент, выступающий своеобразной моделью стабильного, долговременного межэтнического взаимодействия. Здесь на протяжении веков складывался и уживался удивительный конгломерат «племен и народов», взаимодействуя и взаимообогащая друг друга. Благодаря своему выгодному стратегическому положению и наличию мощной фортификационной системы, Дербент смог пережить многочисленные войны, арабское завоевание и вторжение кочевников. Следует заметить, что исторический опыт Дербента отличается от опыта других городов в рамках сегодняшнего Дагестана - Терского города (XVI-XVII вв.), Святого Креста (XVIII в.), Кизляра (XVIII в.), а также Темир-Хан-Шуры и Петровска, основанных в середине XIX века по воле военного руководства «Русского Кавказа». История Дербента неразрывно связана с миграционными процессами, которые и привели к формированию в нем различных этноконфессиональных групп. Полиэтничность была основным структурообразующим фактором в городе. Культурная среда города представляла собой своеобразный симбиоз, в основе которого лежали слияние и взаимодействие традиций, носителями которых были разные этнические, конфессиональные и социальные группы горожан. Возникнув первоначально как военная крепость на северных границах персидских владений, Дербент уже ко времени арабского завоевания превратился в развитый средневековый город. В 716 году он был включен в состав Арабского халифата и в течение столетий играл роль главного оплота мусульманского мира на северных границах халифата, был центром распространения ислама в регионе. Богатая отечественная и зарубежная «Дербендиада» позволяет нам оценить место и роль Дербента в культурно-цивилизационном пространстве как раннего, так и более поздних периодов средневековья на Кавказе. По своей величине, значению, роли в сфере торговли, ремесла, культуры, своим связям с сельским хозяйством и влиянию на соседние земли и владения Дербент стал вровень со многими крупными городами халифата. В арабских источниках IX века упоминают о 24-тысячном гарнизоне сирийских воинов, поселенном в Дербенте. Несколько тысяч арабов были поселены недалеко от Дербента в специально возведенных крепостях. В самом Дербенте арабы заселялись по племенному признаку. Названия кварталов по именной принадлежности сохранялись в топонимике Дербента еще в XVII-XVIII вв. [21, с. 167, 185]. Монголы вторглись в регион в 617 г.х. (1220/21) и застали Дербент сильно укрепленным, и, не осмелившись даже попытаться овладеть городом, обошли его укрепления по горам. Во время второго нашествия монголов на Кавказ им удалось в 1239 г. захватить Дербент. Но, вероятно, учитывая его особую стратегическую значимость и грандиозную мощь его крепостных стен, монголы посчитали более выгодным покорить Дербент на каких-либо почетных условиях [14, с. 46]. Работорговля - неотъемлемая часть человеческой цивилизации. В Римской империи, в античной Греции, в Византии, в странах Ближнего и Дальнего Востока и практически всюду на протяжении всех исторических эпох мы сталкиваемся с этим явлением. Определенный негативный баланс в культурно-историческом процессе средневекового Дербента в XI-XIII вв. также приходился на работорговлю [9]. Будучи традиционно одним из транзитных центров работорговли на Восточном Кавказе, Дербент приобрел в тот период статус наиболее известного и оживленного рынка «живого товара». Город лежал на пути в мусульманские страны, куда доставлялись рабы «греческие, печенежские, хазарские» [5, с. 681]. Дербентская аристократия поддерживала свое положение торговлей военной добычей и военнопленными. В этот процесс были вовлечены и феодальные владетели внутреннего Дагестана, территориально тяготевшие к дербентскому рынку. Относительно Дербента XV-XVI веков мы читаем у В.В. Бартольда следующее: «…Дербент описывается уже не как арабский, а как тюркский город… о том, как и когда арабское население было вытеснено тюркскими пришельцами, мы не имеем никаких сведений. Этот процесс, - полагает он, - очевидно, связан с постепенной тюркизацией Азербайджана и остальных северо-западных провинций Персии со времени сельджукской династии» [4, с. 34]. По данным А.В. Комарова, еще до 1873 г. «в Дербенте различаются между собою следующие тюркские племена: 1) караманлы, переселенные шахом Исмаилом в 1509 году, 2) курчи, пришедшие при шахе Тахмаспе в 1540 году, 5) баят, при шахе Аббасе в конце XVI века, 5) микри, пришедшие при шахе Надире в 1741 году» [12, с. 25]. Термин «баят» до сих пор сохранился в названии южных ворот Дербента (Баят-капы). Этнический термин «микри» сохранился в названии одного из квартальных родников Дербента. Е.И. Козубский писал, что «общество «микри» в числе 150 семейств призвано было охранять двор, гарем и сокровища Надира в Дербенте» [11, с. 90]. В начале XVI столетия Дербент попадает под власть Сефевидов, а в конце XVI в. его завоевывают турки-османы. В начале следующего века Дербент снова попадает в руки Сефевидов, а со второй половины XVI века до начала XVIII в. им управляют персидские ставленники. Сефевиды также вели активную переселенческую политику. Сотни семей, в основном тюркоязычных, из Тебриза и других провинций Персии обрели в Дербенте новое место жительства. В процессе исламизации дагестанцы оказались в сфере непосредственного влияния арабо-мусульманской цивилизации. Вместе с религией сюда пришла богатейшая научная и художественная литература народов Ближнего и Среднего Востока, оказав исключительно плодотворное влияние на развитие духовной жизни, в частности Дербента - крупного культурного центра Восточного Кавказа. Представители мусульманской элиты Дербента были признанными авторитетами в области хадисоведения, мусульманского права. «Во многих городах Ближнего Востока проходили учебу или же вели преподавательскую работу дагестанцы, носившие нисбу ад-Дербенди, т.е. чья жизнь или творческая деятельность каким-то образом связаны с Дербентом, с Дагестаном в целом», - пишет известный востоковед А.Р. Шихсаидов [28, с. 15]. Особо следует сказать о роли в культурной жизни средневекового Дербента комплекса дербентской Джума-мечети, одного из крупнейших и наиболее важных в историко-культурном отношении мусульманских культовых памятников Кавказа [27]. Ученые считают эту мечеть самой древней на территории бывшей Российской империи. Джума-мечеть являлась идеологическим центром и средоточием общественной и культурной жизни Дербента, давала ему статус города, определяла его политическое положение [23, с. 192]. Средневековый Дербент был не только религиозным, но и крупным центром духовной культуры, своего рода интеллектуальной базой, фундаментом местной мусульманской духовной элиты, вокруг которого развивалась и получала дальнейшее распространение арабо-мусульманская культура на Северо-Восточном Кавказе, ставшая составной частью духовной культуры народов региона. Арабский язык и письменность сыграли здесь свою значительную роль в формировании местной культуры и науки. Арабским языком в Дагестане пользовались на протяжении ряда столетий при составлении официальных бумаг, при ведении делопроизводства. На арабском читали светскую и религиозную литературу, создавали исторические хроники и литературные сочинения, писали научные трактаты, фиксировали статьи местного обычного права - адатов, выбивали надписи на камнях, предназначавшихся для мечетей и надгробных памятников. На основе арабской графики формировалась и местная письменность «аджам». XVIII в. в истории «города на вечном перекрестке» был особенно насыщенным, судьбоносными для народов, населяющих регион, событиями и процессами, определявшими политическую роль Дербента и степень социально-экономического развития Дербентского владения [18]. Каспийский (Персидский) поход Петра I 1722-1723 гг. стал масштабной попыткой реализации имперских задач внешней политики России на Востоке, ее первой серьезной внешнеполитической акцией за пределами традиционной сферы ее влияния - в регионах другого цивилизационного пространства в условиях иной социокультурной среды с собственными традициями государственности, религии и культуры [15, с. 9]. В результате летней кампании 1722 г. российская армия в течение трех недель заняла территорию от Аграханского залива до р. Милюкент за Дербентом. Столь быстрое ее продвижение объяснялось не только многочисленностью, боеспособностью и оперативностью предпринимаемых командованием мер, но и положением феодального разбоя, политических неурядиц, произвола коррумпированной шахской администрации, царивших в державе Сефевидов [24, с. 66]. Казалось, что обстановка как бы способствовала дальнейшему продвижению российской армии. Однако гибель в бурю на Каспии российской эскадры с провиантом и артиллерией внесла свои жесткие коррективы в судьбу предпринятой Россией внешнеполитической акции. В результате император решил вернуться в Петербург, оставив войска в регионе, отдав важные распоряжения по укреплению своих позиций не только в Дербенте. После Каспийского похода в течение тринадцати лет Россия создавала военно-колониальную администрацию в регионе, содержала экспедиционный контингент - Низовой корпус и флот, выстраивала отношения с местной элитой, накапливала опыт различных форм взаимодействия с населением - от карательных экспедиций до приспособления к местным культурно-историческим традициям. Была предпринята попытка экономического освоения этих территорий, заселения их христианским населением - армянами и грузинами. Следует заметить, что по инициативе Петра I еще до похода в 1715-1719 гг. в западный Прикаспий были отправлены военные специалисты с целью тщательного изучения его топографии, внутри- и внешнеполитического положения, экономических возможностей и этнокультурного состава населения региона, которыми были собраны подробные сведения. Планы Петра I по изучению и освоению природных богатств Прикаспия были продиктованы его стремлением обеспечить источниками сырья российскую мануфактурную промышленность. Кабинет Петра I разработал ряд мероприятий по ведению планомерной эксплуатации природных богатств Прикаспия, причем особое внимание уделялось торговле с государствами Прикаспия через Дербент [8]. В частности, дербентские купцы официально приравнивались к российским в оплате пошлин, что было вдвое дешевле, чем для иностранных торговцев. В 1724 г. сенатским указом промышленнику Демидову разрешалось ввозить в Дербент железо его заводов, отпуск которого на Восток был ограничен и даже запрещен [22, с. 295-296]. Император придавал большое значение Дербенту как оплоту российского влияния на Кавказе. Покидая его, Петр I оставил множество распоряжений, направленных и на укрепление фортификационных построек, и на обустройство дербентской гавани, наметив еще множество грандиозных задумок и планов [17]. Для обустройства гавани предполагалось «построить на продолжение городских стен два мола, причем южный мол вывести в море более чем на 400 метров и по кривой линии приблизить к северному, оставив между ними проход для судов» [26, с. 22]. Работы по реконструкции гавани проводились в 1723-1724 гг., но удалось построить лишь небольшой участок южного мола и был начат северный мол. В то же время проводились работы по исправлению стен и ворот города. О масштабах проводимых работ в Дербенте свидетельствует участие в них двух с половиной тысяч украинских и донских казаков. Более того, генерал-майор М.А. Матюшкин дополнительно требовал для «гаванных работ» в Дербенте прислать еще 6 тыс. каменщиков и 700 кузнецов. Для руководства фортификационными работами из столицы прибыл опытный инженер генерал-майор А. де Бриньи [15, с. 164]. Особое внимание было уделено развитию виноградарства и садоводства. Были приглашены из Европы специалисты, которые стали выращивать завезенные оттуда ценные сорта винограда. Таким образом и была заложена основа отрасли хозяйствования, которая в последующие века получила широкое развитие и оказала большое влияние на экономику Дербента и его округи [20, с. 69-73]. После смерти Петра I российское правительство отказалось от активной политики на Кавказе, а прикаспийские области были возвращены Ирану. 21 января 1732 г. между Россией и Ираном в Реште был заключен договор, по условиям которого Россия добровольно отказывалась от прикаспийских областей до устья Куры в пользу Ирана. А 10 марта 1735 г. был заключен Гянжинский договор, по условиям которого города Баку и Дербент с прилегающими областями Россия передавала Ирану. В начале 30-х гг. XVIII в. в Иране стал выдвигаться своей энергичной антитурецкой деятельностью один из военачальников Надир-Кули из племени афшар, который, сделав блестящую карьеру, благодаря своей энергии и решимости в 1736 г. был избран иранским шахом. Утвердившись в этом статусе, преисполненный решимости вернуть утраченные иранской державой позиции, он начал свои широкомасштабные военные действия на востоке и на западе, затем и в Дагестане. Действия войск Надир-шаха в Дагестане принесли огромные бедствия и страдания народам, его населяющим. В 1730 году жители Дербента, не выдержав унижений и насилия, восстали [2, с. 188]. Восстание, спустя некоторое время, было подавлено. В наказание и в целях предупреждения новых волнений из Дербента насильственно переселили 100 семей в глубь империи Надир-шаха в Хамадан [16, с. 78]. Ходили слухи о намерении шаха выселить в Хорасан всех дербентцев, а в Дербент пригнать население из глубинных областей Ирана. Об этом 21 мая 1737 г. сообщал в центр русский консул [19, с. 179]. Интересно заметить, что в материалах научной конференции, состоявшейся в Махачкале в мае 2012 г., прозвучала оценка сотрудника Института истории НАН Азербайджана канд. ист. наук Д.М. Азимли, который, взывая к кавказоведам не политизировать историческую науку и «критически относиться к источникам, которые подвергались различным фальсификациям на протяжении веков», называет Надир-шаха великим полководцем, создавшим огнем и мечом обширную империю, достойным восхищения стратегом, великим мыслителем, прагматиком, преследовавшим, как и Петр Великий, далеко идущие планы, оставившим «неизгладимый след в истории человечества» [1, с. 40-45]. Как и Петр I, Надир-шах якобы хотел вернуть Дербенту его прежнее значение важного морского порта. Опустевшая часть города, прилегавшая к морю, должна была быть заселена вновь. Чтобы показать пример населению Дербента, Надир приказал построить здесь для себя дворец. Однако сегодня от этих построек не осталось и следа. Уходя из региона, растеряв награбленную казну, голодные и оборванные войска Надира оставили опустевший Дербент, усеянный разлагающимися трупами погибших от голода и страданий людей. Именно здесь, в Дагестане, «закатилась звезда Грозы Вселенной», т.е. Надир-шаха [6, с. 139-181]. После распада персидской державы Дербент оказывается фактически независимым феодальным владением. В 1765 г. город в рамках Дербентско-Кубинского ханства попадает под власть Фатали-хана, который, перенеся в Дербент свою резиденцию, приказал построить в цитадели дворец, который современники восхваляли как великолепную постройку, от которого сегодня не осталось и следа. При его сыне Ших-Али-хане Дербент был занят русскими войсками в 1799 г., в конце которого по приказу императора Павла он был оставлен. В мае 1806 г. Дербент был вторично занят генералом Глазенапом и население города принесло присягу российскому императору, что и определило будущее древнего города на следующие столетия в контексте процесса постепенной инкорпорации народов Дагестана в хозяйственно-экономическую систему Российской империи. В средневековье на протяжении длительного периода важнейшим торгово-экономическим центром Кавказа и всего Ближнего Востока, крупнейшим узлом международной транзитной торговли, а также одним из самых крупных портов на Каспии продолжал выступать древний Дербент, расположенный на стыке Азии и Европы [13, с. 85]. Данные средневековых источников позволяют утверждать, что в товарообмен со странами Юго-Восточной Европы, Ближнего Востока и др. были вовлечены не только собственно жители Дербента, но и жители предгорного и нагорного Дагестана. В городе на «вечном перекрестке» на протяжении веков, как уже нами подчеркивалось, складывалось и уживалось удивительное сообщество «племен и народов», взаимодействуя и взаимообогащая друг друга. Особую роль в этом процессе играла торговля, являясь не только одной из прибыльных сфер хозяйственной деятельности, но и формой образа жизни и культуры людей. Иноземные купцы в основном занимались посреднической торговлей между народами Северо-Восточного Кавказа, Ираном и Россией, а через Россию с Европой. Важная роль в осуществлении крупномасштабного товарооборота по этой международной коммерческой артерии отводилась предприимчивому армянскому купечеству, имевшему богатый коммерческий опыт и традиции, а также российскому торговому флоту на Каспии. Что касается армянского населения Северо-Восточного Кавказа, то оно формировалось в XVIII - начале XIX в. преимущественно за счет выходцев из Ирана и Турции - стран, между которыми была поделена Армения в 1639 году. Но известны и более ранние миграции армян, зафиксированные документально еще в XI-XII вв. в Южном Дагестане. В XIV-XVII вв. армяне фиксируются в Дербенте. Отсюда армянские купцы через Астрахань вели активную торговлю с Русским государством. К концу XVIII в. в городе насчитывалось около 100 армянских домов [25, с. 28]. В 1797-1799-е гг., после опустошительного похода персидских войск в Закавказье, часть дербентских армян переселилась на Северный Кавказ [11, с. 306]. В XVII в. русская торговля с Западом сосредотачивалась в Архангельске, откуда пролегал водный путь по Северной Двине, Сухоне, Волге, Каспийскому морю в сефевидское государство. Участие большого количества индийских купцов в реэкспорте восточных товаров через Дербент в Астрахань, а оттуда в центральные районы России и далее в Европу отмечается на рубеже XVII-XVIII вв. Индусы, жившие, в частности, в Дербенте, держали в своих руках в изучаемое время, пожалуй, всю восточную торговлю [3, с. 35]. В XVII-XVIII вв. в экономике шелк отчасти приравнивался по своей значимости к нынешней нефти: войны крупнейших морских держав Франции и Англии вызывали скачок цен на шелк. В обеспечении «шелкового транзита» из Персии в Россию и далее в Европу огромную роль сыграл Дербент, чему способствовали его удачное географическое и геополитическое положение и наличие морского порта. Средневековый Дербент представлял собой полиэтниичный и поликонфессиональный конгломерат представителей торговых кругов различных государственных образований Прикаспия, в частности Дагестана, а также Русского государства и индусов, объединенных общими экономическими интересами и потребностями, многообразными формами сотрудничества. Важным обстоятельством бытования такой межэтнической и межконфессиональной толерантности являлась торговля. Древний город, расположенный на «вечном перекрестке», на протяжении столетий являл собой важный узел крупномасштабной обоюдовыгодной торговли двух континентов, воплощая в жизнь азиатско-европейский «шелковый транзит» всемирного значения по Волжско-Каспийскому пути [10, с. 33-40]. В заключение следует отметить, что приведенные выше нами известные, но особо примечательные и, на наш взгляд, важные, а также характерные данные из огромного свода отечественной «Дербендиады» позволили нам, ни в коей мере не претендуя на истину в последней инстанции, попытаться дать по возможности полное в рамках научной статьи представление о специфике и особенностях развития «города на вечном перекрестке» в культурно-цивилизационном пространстве средневековья. В то же время, несмотря на интенсивные языковые контакты и экономическое сотрудничество, все этнические общины имели в городе отдельные кварталы. Этот принцип расселения сохранялся в Дербенте до наших дней.

E I Inozemtseva

Institute of History, Archaeology and Ethnography, Dagestan Scientific Center

Email: Inozemceva47@mail.ru
Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher, Institute of History, Archaeology and Ethnography, Dagestan Scientific Center, RAS, Makhachkala

Views

Abstract - 1072