History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

Как известно, об Аварском ханстве, начиная с участника Каспийского похода Петра I 1722 г. майора И.-Г. Гербера [10, с. 113-114], писали многие авторы, среди которых было и немало представителей русской армии, служивших в Дагестане и на Кавказе вообще и принимавших участие в различных военных действиях против горцев, а также представители высшего военного командования на Кавказе. Как правило, Аварское ханство дается вместе с другими дагестанскими феодальными владениями и союзами сельских общин в работах, посвященных Дагестану в целом или отдельным его частям. Порою это основательные работы по различным вопросам социально-экономического развития и административно-политического устройства различных политических структур Дагестана. И в этом плане особого внимания заслуживает довольно интересная и обстоятельная по содержанию и охвату вопросов работа генерала Р.Ф. Розена под названием «Описание Чечни и Дагестана». Роман (Роберт) Федорович Розен (1782-1848), барон, участник Отечественной войны 1812 г. и Бородинского сражения, участник русско-турецкой войны 1828-1829 гг., в 1830 г. в звании генерал-майора находился в Дагестане в должности начальника 21-й пехотной дивизии и левого фланга Кавказской линии; с 1831 г. был начальником Джаро-Белоканского округа; с 1840 г. - член высшего военно-судебного учреждения - генерал-аудиторианта; с 1845 г. генерал от инфантерии. Работа «Описание Чечни и Дагестана» написана в 1830 г. Впервые она была опубликована в 1940 г. в сборнике архивных материалов «Материалы по истории Дагестана и Чечни» (Махачкала, 1940. Т. III. Ч. I. 1804-1839) [19, с. 233-247], изданном под редакцией С.К. Бушуева и Р.М. Магомедова. Работа была издана с оригинала, хранящегося в РГВИА (Ф. ВУА. № 6241) под названием «Описание экономического положения и политического состояния племен Чечни и Дагестана, составленное п. д. нач-ка левого фланга Кавказской линии бар. Р.Ф. Розеном». Второй раз документ был опубликован в сборнике материалов «История, география и этнография Дагестана XVIII-XIXвв.», изданном в 1958 г. под редакцией М.О. Косвена и Х.-М.О. Хашаева. Это заверенная копия из РГВИА (Ф. ВУА. Д. 18502. Л. 1-19) под названием «Описание народов, принадлежащих правлению начальника Левого фланга Кавказской линии и соседственных, покорных и непокорных», которая названа «Описание Чечни и Дагестана. 1830 г.» [16, с. 281-292]. Интересно отметить, что редакторы издания пишут в примечании к изданному «Описанию»: «Является ли Розен действительным автором настоящего описания - более чем сомнительно. Вероятно, - отмечают они, - автор - один из офицеров Генерального штаба, состоящий при штабе Левого фланга Кавказской линии или лично при Розене» [21, с. 292]. Этим последним изданием «Описания» пользуемся и мы. Оно посвящено, как показывает его название, Чечне и Дагестану, и в нем имеются сведения по различным вопросам истории чеченцев (ичкеринцев, чабуртлы и дагестанцев), кумыкских владений, салатавцев, гумбетовцев, ансалтинцев, ботлихцев, общества Калалала, андийцев и ханства Аварского. Каждый из указанных народов и обществ достоен внимания и анализа. Но в статье нами выбрано для этого Аварское ханство как одно из известных и влиятельных феодальных владений Дагестана, игравших заметную и значительную роль не только в его истории, но и в истории Северо-Восточного Кавказа и Закавказья. Чтобы не быть голословным, кратко остановимся на истории Аварского ханства. Собственно ханство было расположено в Среднем Дагестане, занимая относительно небольшую территорию в окружении союзов сельских обществ аварцев. «Аварский уезд», Аварское ханство, как называл его И-Г. Гербер, как и другие политические структуры Дагестана, находился «в горах между таулинцами (горцами. - Авт.), Грузии и горских черкасов» [10, с. 113]. В 1830 г. штабс-капитан А.П.Щербачев отмечал, что Аварское ханство граничило к северу и северо-западу [с] койсубулинцами, к востоку [находились] р. Койсу, Акуша и снеговой хребет гор, к югу - владение Сурхай-хана и снеговые горы, к западу - Андия и гумбетовцы [27, с. 297]. Это земли койсубулинцев, гумбетовцев, андийцев, ункратлинцев, андалальцев, мехтулинцев [4, с. 264], о чем писал еще ранее Хрисанф [26, с. 269]. Цитируемый выше И.-Г. Гербер отмечал, что «Аварский уезд» был «велик» и состоял «во многих между горами лежащими деревнями» [10, с. 113]. Он же писал: «Над аварами имеется усмей (нуцал, хан. - Авт.), которого называют Авар-усмей, усмей над аварами; имя его Уму хан, только все авары под ево властию стоят, ибо аварская земля на несколько уездов разделена, из которых каждой уезд своего владельца имеет, а под послушанием усмея не состоят, но и ему подчинены» [10, с. 113]. Это сообщение согласуется и с мнением Хрисанфа, писавшего через 100 лет, что Авария разделена на военные округи и данников и что все они находятся «под непосредственным управлением хана, который решает в народе и уголовные дела» [26, с. 269]. О зависимости ряда «вольных» обществ от аварского хана сообщал в 1835 г. и П. Зубов. Это общества Ичкеринское, Гумбетовское, Койсубулинское, Карталинское, Андийское, Дидойское, Анцухское, Кезерухское, Гидатлинское, Мукратлинское и другие [15, с. 205-206]. С учетом сказанного можно признать, что в состав Аварского ханства входило много населенных пунктов. Так, по данным участника Персидского похода 1796 г. во главе с В.А. Зубовым И.Т. Дренякина, в конце XVIII в. во владении аварского хана было примерно 30000 дворов и 90000 жителей, которые могли выставить 15000 войско [13, табл.]. В это же время другой участник отмеченного похода П.Г. Бутков писал о вхождении в Аварское ханство 100 деревень, в которых проживало до 90000 жителей, «в том числе таких, которые управляются частными владельцами (имеются в виду бекские уделы. - Авт.) и из коих народ без позволения его, Ума хана, отлучается на службу за деньги к прочим владельцам» [9, с. 210]. И далее П.Г. Бутков писал, что хан «с союзными частными владельцами ему приверженными, но управляемыми народом» (т.е. союзами сельских общин. - Авт.), мог выставить «до 18000» вооруженных людей [9, с. 210]. О вхождении в состав Аварского ханства 100 деревень сообщал и А.И. Ахвердов, подчеркивавший при этом, что хан «имея доверенность (разрешение. - Авт.) от владельцев и старшин, почти половиною деревень… не владеет и податей, как с прочих, не имеет» [3, с. 225]. Конечно, на фоне приведенных цифр кажутся преувеличенными цифры, приведенные Хрисанфом, который писал, что Аварское ханство разделялось на две части: первая - четыре «вольных округа», в которых было 46 деревень с 5895 домами, а вторая часть - это данники, где было 164 деревни с 19843 домами [26, с. 269]. Писавший через год после Хрисанфа, т.е. в 1829 г., командир Моздокского донского казачьего полка Ф.П. Скалон отмечал, что Хрисанф «увеличил все слишком, как-то: «числа деревень…, домов, жителей и войско» [26, с. 276]. По его сведениям, в Аварии не было более 80 деревень, число семейств до 10-ти тыс. Он отрицал также зависимость от аварского хана «вольных соседственных обществ», названных Хрисанфом «военными округами и союзниками хана» [26, с. 276]. Аварские ханы вели активную внешнюю политику. В 1727 г. аварский хан Магомед-нуцал вступил в подданство России. В 30-40-е гг. XVIII в. при Нуцал-хане к ханству был присоединен ряд земель соседних обществ. В 1757 г. Нуцал-хан обратился к России с просьбой принять в подданство. Он активно вмешивался в междоусобицы в Дагестане. Он помирил уцмия Кайтага Амир-Гамзу и дербентско-кубинского Фатали-хана. Активную политику вел и его преемник Ума-хан (1774-1801). В 1783 г. он обещал царю, что «во всех сторонах… войско мое и я сам сколько сил моих станет служить готовы» [17, с. 394]. В 1787 г. в Кизляр прибыл посланник аварского хана Дала с прошением принять его в подданство России, обещая взять на себя целый ряд условий [16, с. 397]. При Ума-хане Аварскому ханству были подчинены как ряд аварских обществ, так и пограничные с Дагестаном территории, населенные чеченцами [16, с. 397]. Силой были подчинены союзы сельских общин Технуцал, Ахвах, Тиндал, Хушти, Хварши [16, с. 332]. Завоевательные устремления Ума-хана достигли Грузии и Азербайджана. Как писал А.А. Неверовский, «располагая тогда огромными средствами, он вполне воспользовался своим положением и заставлял платить себе дань Грузинского царя Ираклия, ханов Дербентского, Кубинского, Бакинского, Ширванского, Шекинского и пашу Ахалцыхского с тем только условием, чтобы не причинить более вреда их владениям» [20, с. 34]. Сумма этой дани составляла 85 тыс. руб. серебром в год [20, с. 35]. С конца XVIII в. Ума-хан являлся грозой для соседних владений. Организовав поход против Фатали-хана, он в течение десяти месяцев держал его в осаде в Сальянах, после чего Фатали-хан вынужден был заключить мирный договор. Согласно договору, Фатали-хан обязался выдать за него свою дочь Пери-Джехан-ханум и обещал уплатить контрибуцию в 200 тыс. руб. [18; 28, л.82-105; 22, с. 187; 2, с. 82; 25, с. 243; 16, с. 382]. За это Ума-хан обещал вывести войска и не враждовать больше [16, с. 382]. Ума-хан Аварский совершал неоднократно походы и в Грузию. Так, с осени 1785 г. и до весны 1786 г. он был в Имеретии [7, с. 185]. Тогда он потребовал от Ираклия 10 тыс. руб. «для удовольствия дагестанских старшин, при нем находящихся и 10 тыс. руб. ему ежегодно жалованья, обещая немедленно возвратиться домой». Ираклий обещал дать 10 тыс. сразу и что будет выдавать по 4 тыс. руб. годового жалованья [7, c. 185-186]. В сентябре 1786 г. Ума-хан послал в Россию посланца с письмом Екатерине II, где уверял «в своем усердии». Посланец был отпущен с подарками для хана. «Генерал-поручику Потемкину было поручено отпускать аварскому хану ежегодно по 6 тыс. руб. на содержание войска, для служения российской по примеру шамхала тарковского» [7, с. 190]. Когда началась русско-турецкая война, и Россия, и Турция обхаживали Ума-хана. России, - писал П.Г. Бутков, - оставалось только «ласкать Омар-хана, чтоб отвратить его от набегов на Грузию и посылала ему подарки, по его просьбам, в железе и прочем» [7, с. 190]. Турция, в свою очередь, послала аварскому хану, как и шамхалу, и уцмию, 8 тыс. червонных, богатую саблю и соболью шубу. А Ираклий II в октябре 1786 г. дал Ума-хану жалованье 6500 руб. [7, с. 196]. Затем Ираклий II установил ему жалованье 5 тыс. руб. [7, с. 197]. В августе 1800 г. Ума-хан обратился к Павлу с просьбой принять его под покровительство, что было удовлетворено 20 августа того же года. С вступлением в русское подданство «сумма, вносимая грузинами, обещана была ему от русского правительства в жалованный пенсион, как награда за его верность». В 1801 г. в неудачном походе в Грузию, где в сражении при реке Иоре было убито 1500 человек, Ума-хан был смертельно ранен и умер в Джаро-Белоканах. Аварским ханом стал мехтулинский Султан-Ахмед-хан, при котором в 1803 г. Аварское ханство было принято в подданство России. За антирусские выступления в 1818 г. Султан-Ахмед-хан был лишен ханского достоинства и в том же году главком на Кавказе ген. А.П. Ермолов утвердил ханом Аварии Сурхай-хана, сына Гебека, брата Ума-хана. Он не имел большого влияния в народе, и фактически ханством управляла вдова Султан-Ахмед-хана Паху-бике [16, с. 353-356]. В 1828 г. Аварское ханство официально было разделено между сыновьями Паху-бике - Абу-Султан-Нуцалом и Сурхай-ханом. Им были присвоены чины полковников русской службы с жалованьем по 2 тыс. руб. [16, с. 355]. В 1830 г. после того как Абу-Султан-Нуцал отстоял Хунзах в борьбе с восставшими горцами под руководством Гази-Магомеда, главком на Кавказе Паскевич вручил ему подарки, знамя и грамоту на ханство над всей Аварией. Сурхай-хан сошел с политической сцены. Но в 1834 г. они оба были убиты Гамзат-беком вместе с Паху-бике и другими ханскими родственниками. Таково было положение Аварского ханства до и во время написания Р.Ф. Розеном работы «Описание Чечни и Дагестана», где дается и краткое описание ханства с охватом различных вопросов его социально-экономического развития и административно-политического устройства. Многое из перечисленного выше приведено для того, чтобы как можно полнее или шире ознакомить читателя с Аварским ханством и чтобы читатель мог сопоставить и сравнить приведенное с тем, что писал ген. Р.Ф. Розен о ханстве. Р.Ф. Розен прежде всего характеризует Аварское ханство как владение, где проживало «горское племя», занимавшее беднейшие и бесплоднейшие места [21, с. 291]. Конечно, автор приведенных слов не совсем прав, характеризуя территорию, занимаемую Аварским ханством, как беднейшую и бесплоднейшую. Безусловно, ее нельзя поставить в один ряд с территорией плоскостных и предгорных феодальных владений и союзов сельских общин. Тем не менее, это не самая бесплоднейшая и беднейшая территория Горного Дагестана, что будет показано ниже при анализе описания Р.Ф. Розеном занятий населения Аварского ханства и его экономического положения в целом. Продолжая свое описание, Р.Ф. Розен далее отметил, что «племя», населяющее Аварское ханство, имело своего хана, «которому вовсе не повинуется, в особенности, когда не предвидят для себя собственной своей выгоды» [21, с. 291]. Конечно, и здесь Р.Ф. Розен не совсем прав. Понятно, что отдельные люди и народ в целом, где бы они ни жили, всегда ищут своей выгоды. Но быть таким категоричным, что в Аварии народ «вовсе не повинуется» своему хану как феодальному владельцу и правителю, вряд ли верно. Выше было показано, что Ума-хан собирал многотысячные отряды и не только вмешивался в междоусобицы феодальных владений, но и совершал походы в другие владения, в особенности в Грузию, и союзы сельских общин. Отряды набирались в основном из обществ, входящих собственно в ханство, хотя в них участвовали и жители других политических структур и главным образом союзов сельских общин. Выше были приведены слова И.-Г. Гербера, что «все авары под ево (хана. - Авт.) властию стоят» и, хотя, как писал он далее, «уезды», на которые делилось ханство, «под послушанием усмея не стоят», но были ему «подчинены» [10, с. 118]. Будучи подчиненным, как мог народ не слушаться хана? Для подтверждения верности сказанного Р.Ф. Розен писал далее: «Без народных собраний и совещаний на оных ничего хан сам собою не может предпринять, все зависит от народа - мир, война, союз!» [21, с. 291]. Так практически было и в других феодальных владениях. Так, уцмий Кайтага также обязан был согласовывать походы с даргинскими обществами Верхнего Кайтага. Аналогичные вопросы обсуждались и решались на къатIе (народном сходе) вплоть до середины, а возможно, и позже, в Лакии и т.д. Безусловно, это пережиток былого народоправства, но уже не само народоправство. Поэтому не совсем верно утверждение Р.Ф. Розена, отмечавшего: «Из сего следует, что правление Аварии народное, хану же как бы из милости и по обычаям дают малую долю своих посевов и стад для прокормления» [21, с. 291]. Здесь подняты два вопроса: политическое устройство ханства и подати и повинности зависимого населения. Отметим, что Р.Ф. Розен был не первым автором, поднявшим указанные вопросы. Еще участник Персидского похода 1796 г. во главе с В.А. Зубовым С.М. Броневский в работе, изданной в 1823 г., но написанной еще в 1810 г., говоря о формах правления феодальных владений и союзов сельских общин, остановился и на форме правления Аварского ханства. В то время как правление в Тарковском шамхальстве, Кайтагском уцмийстве и Казикумухском ханстве С.М. Броневский называл монархическим или единоначальным (единоличным), Аварское ханство вместе с многочисленными народами Северного Кавказа и союзами сельских общин Дагестана отнес к демократическому или народному управлению. В частности, он писал: «К сему должно присовокупить и все владение Аварии, составленное из Малых Федеративных обществ под покровительством Хана Аварского, который там имеет собственные свои поместья и, по мере личных свойств, пользуется властию» [5, с. 40]. Последние слова С.М. Броневского («по мере личных свойств») надо понимать так: более сильный хан с твердым характером, способный постоять за свои права как правителя ханства, имел и большую власть, а бесхарактерный, слабый, нерасторопный не мог иметь такой власти, что и проявлялось при правлении различных перечисленных выше аварских ханов. Уместно здесь привести и другие слова С.М. Броневского, подтверждающие нашу интерпретацию приведенных выше слов. «Значимость рождения, - писал он, - есть весьма важное преимущество на Кавказе, и мало примеров, чтобы человек ничтожного происхождения достигнул до верховной власти. Самые неукротимые республиканцы уважают Княжеские особы, которые, по общему мнению, признаны как неприкосновенные (подчеркнуто мною. - Авт.). Но Князья, со своей стороны, должны иметь личные качества, наипаче храбрость; в противном случае теряют власть и почтение. Главное попечение их состоит в том, чтобы приобретать способы к содержанию известного числа приближенных людей, составляющих отборное войско, а при том снабжают себя нужными вещами: сукном, оружием, конскими уборами, то есть всякой старается о умножении двора своего и военных сил дабы посредством сих последних достигнуть большой власти: кто живет мирно в своей земле и не налагает даней на своих соседей, не почитается за сильного владельца» [5, c. 43-44]. И далее, останавливаясь на других причинах усиления феодальных владетелей, С.М. Броневский писал: «Другая степень силы, которая ведет к первой, есть расширение родственных связей, и когда говорят сильные Князья, значит, что род их многочислен. Но сие относится к Горским Князьям. Прочие владельцы, наипаче Ханы родом Персияне, опасаются своих ближних родственников и поддерживают уважение к своему владычеству брачными союзами с соседними владельцами» [5, с. 44]. Приведенное имеет прямое отношение к владетелю Аварского ханства Ума-хану. Уже через небольшой промежуток времени после гибели отца Ума-хан в народе стал известен как «Великий». Это прозвище он получил за свою храбрость и многочисленные походы, которые он совершал за пределами Дагестана и против внешних врагов [24, с. 119]. «Он могущественный Государь в Лезгистане, - писал о нем И.А. Гильденштедт, - и имеет над многими другими округами верховную власть» [11, с. 119]. Но наиболее полную характеристику Ума-хану дал А.А. Неверовский, писавший: «Владения Омар-Хана превосходили немногим нынешние (т.е. 40-х гг. XIXв. - Авт.) аварские владения. Но, дополнял недостаток материальных средств, дерзкою предприимчивостью и необыкновенною неустрашимостию, он обратил на себя внимание всех Лезгинов (дагестанцев. - Авт.). Первоначально горцы принимали охотно участие в его набегах, в надежде на верный успех; а потом, когда Омар-хан, приобретя сильное влияние и вес в горах, подчинил себе некоторым образом многие вольные общества, свободные Дагестанцы являлись к нему по первому призыву, как бы признавая власть над собою» (подчеркнуто мною. - Авт.) [20, с. 34]. Более того, он отмечал далее: «Располагая тогда огромными средствами, он вполне воспользовался своим положением и заставил (что было отмечено и выше, и не лишне еще раз указать на это здесь. - Авт.) платить себе дань Грузинского Царя Ираклия II, Ханов Дербентского, Кубинского, Бакинского, Ширванского, Шекинского и Пашу Ахалцыхского, с тем только условием, чтобы не причинять более вреда их владениям. Дань, вносимая означенными владельцами, простиралась на наши (российские. - Авт.) деньги до 85 тысяч рублей серебром» [20, с. 34-35]. И как бы завершая все сказанное, А.А. Неверовский писал: «После этого можно сказать без преувеличения, что и одно владетельное лицо в Дагестане не достигло той степени могущества, как Омар-хан Аварский. И если казикумыки гордятся своим Сурхай-ханом, то аварцы, всегда самое сильное племя в горах, еще более имеют право вспоминать с гордостью об Омар-хане, бывшем действительно грозою всего Закавказья» [20, с. 35]. Последние слова - это дополнение его же слов, приведенных выше, о том, что «никогда Лезгины (дагестанцы. - Авт.) не были так страшны для всего Закавказья, как во второй половине XVIII столетия, а в особенности когда имели предводителем Омар-хана Аварского» [20, с. 34]. Безусловно, на что еще в 1961 г. обратил внимание Х.-М.О. Хашаев, «могущество этого аварского хана здесь преувеличено, но несомненно, что Аварское ханство было в то время довольно сильным, многие «вольные» общества входили в его состав и зависели от него. От некоторых менее надежных «вольных» обществ хан держал заложников из самых влиятельных фамилий» [25, с.143]. В дальнейшем власть хана еще больше усилилась и, как отмечал далее Х.-М.О. Хашаев, он «стал распространять свое влияние на все общества Аварии. Одни находились в полной зависимости от него и платили подати, другие по его требованию выставляли войска для участия в различных походах [25, с. 143]. Так было в Аварском ханстве исходя из сведений находившегося здесь в 1828 г. прапорщика 43-го егерского полка Хрисанфа: одни союзы сельских общин входили в состав ханства, другие находились в подчиненном положении, третьи обязаны были выставлять военные силы. Эти сведения, надо полагать, были основанием для С.М. Броневского, чтобы писать о вхождении в Аварское ханство всех аварских «вольных» обществ, и он отнес это феодальное владение к демократическому или народному управлению, которое, по его словам, состояло «из малых Федеративных обществ (так называл он «вольные» общества. - Авт.) под покровительством Хана Аварского» [5, с. 40]. Это практически то же самое, о чем писал в 40-е г. XIX в. Н. Данилевский, указывавший, что «Ханство Аварское» состоит «из многих отдельных обществ» [12, с. 158]. Через год после Хрисанфа командир Моздокского донского казачьего полка Ф.П. Скалон, не соглашаясь с Хрисанфом, отрицал приводимые им сведения об Аварском ханстве. «Вольные соседственные общества, - писал он, - названные какими-то военными округами и союзниками аварского хана, ни в коем отношении от него не зависят, даже за деньги мудрено заставить служить, а если бы и согласились, то будут служить не аварскому хану, а преимущественно тому, кто больше может заплатить» [23, с. 276-277]. Надо полагать, что описание Аварского ханства, данное в работе Р.Ф. Розена (или того, кто писал за него), было составлено под влиянием работы Ф.П. Скалона, о чем можно судить из анализа и сопоставления других утверждений об Аварском ханстве, имеющихся в работах обоих авторов. После описания правления в Аварском ханстве Р.Ф. Розен переходит к описанию его народонаселения: «Народонаселение собственно Аварского едва простирается до 5000 семейств, разбросанных по ущельям каменных гор и скалам; худо вооруженных могут выставить до 4500 человек, в том числе небольшая часть конных на весьма дурных лошадях. Есть еще вольные общества в окружности ханства, коих называет хан своими данниками, управлявшиеся, как выше известно, старшинами, совершенно независимыми от хана аварского. И хотя дают ясак за землю, которая почитается принадлежащей Аварскому ханству, но дань сия более сходствует на подать, которую обязаны бы были платить из послушания и зависимости» [21, с. 291]. Не повторяет ли здесь Р.Ф. Розен мнение Ф.П. Скалона о положении «вольных» обществ, их отношении к аварскому хану? То же самое можно сказать о воинских силах ханства, о которых Ф.П. Скалон писал, что здесь «войска едва ли могут выставить до 4-х тыс., незавидно вооруженных, из них конница на худых лошадях» [23, с. 270]. Конечно, время правления Аварским ханством при Ума-хане, что было показано выше для сравнения, и конец 20 - начало 30-х гг. XIX в. не одно и то же, так как после изгнания Султан-Ахмед-хана в 1818 г. практически здесь произошли большие изменения, и в период написания работы Р.Ф. Розена ханство сильно отличалось от прежнего, в особенности при Абу-Султан-Нуцал-хане, который являлся противоположностью Ума-хана. Как писал о нем Ф.П. Скалон, он был «ограниченного ума, природа отказала ему в умственных способностях, дав ему и приличную физиономию» [23, с. 277]. И, естественно, он не мог управлять нормально ханством. Ф.П. Скалон отмечал: «Кроме кадиев, Андолов-бека с братьями, все чанки, или побочные дети, уздени вмешиваются в управление, но власти над народом никто не имеет, привлечь их если есть только способ, то это деньги, пока будут им их давать, но чтобы сделать совершенно преданным, на это нужно время…» [23, с. 277]. И об отмеченном выше утверждении о народном правлении в ханстве практически написано под влиянием работы Ф.П. Скалона, который, обратив внимание на фактическое правление ханством матери Абу-Султан-Нусал-хана Паху-бике, писал, что она «распоряжается в ханстве с общего совета и согласия, но сама без совещания не может ничего ни решить, ни предпринять». И далее, говоря о влиянии на народ ханши Гихили, он отмечал ее «влияние на управление народа» и в качестве доказательства сказанному писал, что «она пользуется половиной малых доходов скудного ханства Аварского». И главное: «Впрочем, власть их над народом ограничена до такой степени, что при получении подарков они бывают вынуждены уделять часть из оных и другим значущим в ханстве людям, без чего могли бы иметь даже неприятности, почему правление их можно скорее назвать народным, нежели демократическим» (подчеркнуто мною. - Авт.) [23, с. 276]. Интересно, что о неповиновении народа аварскому хану писал еще в 1804 г. кизлярский комендант А.И. Ахвердов, указавший в связи с этим и на подати хана. В частности, он отмечал, что «по непослушности его (хана. - авт.) народа и по разстройкам жены (выше он отмечал: «почти половиною деревень ее происками хан не владеет и податей, как с прочих не получает») почти ничего не получает, кроме за одне земли, где летом подданных его пасутся овцы, за то платят ему овцами, сыром и маслом» [3, с. 225]. Следующий вопрос, который поднят в работе Р.Ф. Розена, - это занятия жителей Аварского ханства. Останавливаясь прежде всего на земледелии, он отмечал, что в ханстве «хлебопашество» было «весьма скудное и недостаточное для прокормления своего» [21, с. 291]. Это естественно в условиях гор. Так было и в других горных владениях и обществах, где было недостаточно пахотоудобных земель, почему горцы использовали для хлебопашества все мало-мальски пригодные для этого земли, и основным видом полей были террасы, возводимые ими повсюду. По словам Р.Ф.Розена, недостаток хлеба восполнялся за счет покупки его в Мехтулинском ханстве и в Акуша-Дарго, которые, как писал он, снабжали «их малою частию такового» [21, с. 291]. Какие зерновые выращивали в Аварском ханстве, наш автор не указал. Об этом мы узнаем из работ других авторов. Так, А.И. Ахвердов, который также писал, что в Аварском ханстве «занимаются небольшим хлебопашеством», отмечал, что здесь «более всего сеют по малоимению земель какарузу, из коей выделывают муку, употребляют себе в пищу» [3, с. 225]. Но более интересные сведения о хлебопашестве оставил нам Хрисанф, писавший за два года до Р.Ф. Розена. Он, в частности, отмечал развитость хлебопашества на территории центра ханства - Хунзаха: «Окрестности сего города в сравнении с прочими местоположениями весьма ровны и заняты для одного только хлебопашества; нивы будучи усеваемы, ежегодно вспахиваются до посева три раза и взнаваживаются» [26, с. 268]. Весьма интересны и его сведения о выращиваемых в ханстве зерновых культурах. «Из посевов, - писал он, - родится пшеница, магар, особый род пшеницы, похожей на озимую, только гораздо крупнее и чище…». Кроме того, жители ханства, как и другие горцы, сеяли просо «особого рода, называемое аварцами карсак, растущее не кистью, но колосом, длиной от 3-х до 5-ти верш…». И далее, продолжая перечень зерновых, выращиваемых в ханстве, Хрисанф указывал: «Ячмень также в изобилии сеют, лен и конопля, но не для тканей, а для зерна, каковое, высушивая, размалывают в мельницах и, пережарив, мешают вроде сухарей, сберегая оные для походов как питательную и легкую пищу». Он также отметил, что жители ханства сеяли «в большом количестве бобы и сочевицу (чечевицу. - Авт.) [26, с. 268]. Следующий вопрос, поднятый в работе Р.Ф. Розена, - это животноводство. Хотя он и писал, что «овцеводство изрядное», но при этом отмечал, что оно «хуже окружающих их народов», и это он связывал с отгонным характером содержания овец. Он писал, что жители ханства «принуждены содержать таковых (овец. - Авт.) в отдельности от своих домов на землях шамхала тарковского или же других владельцев, не имея пастбищных у себя мест» [21, с. 291]. И здесь, конечно, наш автор не совсем прав. Как и у других горцев, у жителей Аварского ханства не было зимних пастбищ, но были летние. Поэтому в зимний период нанимались кутаны и ятаги, расположенные во владениях тарковского шамхала и Засулакской Кумыки: «Таков был характер содержания скота в Дагестане. Перегон скота являлся не недостатком, а формой скотоводства, в основном овцеводства, в Горном Дагестане. Но Р.Ф. Розен был прав, что овцеводство в ханстве было «изрядное». Еще в 1804 г. А.И. Ахвердов писал, что «главное их скотоводство состоит в овечьих стадах» [3, с.225]. Интерес представляют и сведения Хрисанфа, отмечавшего, что все «пространство» вокруг Хунзаха было «усеяно овечьими стадами, и весьма много конских табунов и рогатого скота» [26, с. 263]. Таких сведений нет в работе Р.Ф. Розена. В свете приведенного материала трудно согласиться с тем, что писал за год до Р.Ф. Розена Ф.П. Скалон, который утверждал: «Рогатого скота едва ли у двадцатого есть по одному быку или корове, овец у первого богача не более 5-ти-10-ти, лошади очень редки». И еще больше вызывает недоумение его утверждение (как будто он был во всем Дагестане), что «повсюду видна нищета, словом, я не видывал беднее земли и народа ханства Аварского» [23, с. 277]. Остановился Р.Ф. Розен и на характере домостроений жителей Аварского ханства, их местоположении, занимаемой ханством территории вообще, подчеркнув при этом: «Строение домов обороны и местоположения совершенно то же, что и у прочих … горских народов». Об их расположении он писал, что они «поселены между ужасных скал, пересекаемых глубочайшими оврагами, пропастями неизмеримыми и крутизнами». Писал он и об отсутствии дорог. «Тропинки для пешеходов заменяют дороги, - отмечал он, - по которым с трудом и верховой проезжать может» [21, с. 299]. Последний вопрос, который поднят в работе генерал Р.Ф. Розен, - это какие дороги вели в Аварию. Он писал в четырех дорогах, по которым можно было проехать в Аварское ханство. Первая из них начиналась в с. Эндирей и проходила через ауховскую деревню Зандик и вела в Гердегель, отсюда до Бояни и «через андийские деревни Реконе-Зелио, Муна, Ортополь, Тлох», от последнего «до Соинок» и «через деревни Ахальче, Обода и до Хунзаха». Второй путь также начинался в Эндирее, далее следовал через салатавские деревни Дылым и Буртунай, а затем вел в гумбетовские деревни «Данун, Аргуна, аварские: Игали, Танус до Хунзаха». Третья дорога шла через «Кергеваль (Гергебиль. - Авт.) в Аварское владение». И четвертая дорога от Акуша через Цудахар шла также в Аварию [21, с. 292]. Таково описание Аварского ханства, которое имеется в работе генерала Р.Ф. Розена, подготовленной в 1830 г. Как видно из приведенного материала и его сравнительного анализа с работами других авторов того же или немногим более раннего и позднего времени, в описании поднят ряд важных вопросов социально-экономического и политического положения Аварского ханства отмеченного времени. Они касаются природно-географического положения ханства, его политического устройства и формы управления, народонаселения, вооруженных сил, хозяйственной деятельности населения, дорог и т.д. Конечно, не все верно, о чем написано в описании, что наглядно видно из сравнительного материала по поднятым вопросам, имеющимся в работах других авторов. Но тем не менее, вопросы, поднятые Р.Ф. Розеном, представляют для исследователей, изучающих историю Дагестана и конкретно Аварского ханства, большой интерес. Ибо они дают возможность более полно разобраться в особенностях социально-экономического и политического развития различных владений и обществ Дагестана.

B G Aliev

Institute of History, Archeology and Ethnography, Dagestan Scientific Center, RAS

Email: bagomedaliev@inbox.ru
Makhachkala

Views

Abstract - 402

PDF (Russian) - 130