History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

Введение

Впервые памятники, ныне датируемые эпохой ранней бронзы (далее – РБ), были открыты на Северо-Восточном Кавказе в связи с проведением в 1880 г. в тогдашней столице Кавказа – Тифлисе V Археологического съезда. Наиболее известным памятником, выявленным в это время здесь, является Великентское поселение [1, с. 515]. Спустя более чем полстолетия круг памятников этого времени стараниями А.П. Круглова пополнился еще рядом объектов. Из них следует особо отметить Каякентское поселение, отнесенное им к кругу раннеземледельческих поселений типа Шенгавит-Шрешблур в качестве наиболее северного пункта подобных памятников [2, с. 29]. Знаменательно, что вскоре усилиями Б.А. Куфтина было выделено культурное объединение, получившее название «куро-аракский энеолит» [3, с. 73-127]. Следует отметить, что попытки систематизации и осмысления крайне оригинальной археологической культуры Закавказья III тыс. до н.э. предпринимались этим выдающимся ученым и ранее. Так, еще в 1940 г. он говорил о пласте памятников Закавказья, которых можно выделить в «культуру нижнего слоя зольных холмов и древнейших циклопических крепостей Закавказья», отмечая, что керамику этой общности можно обнаружить и в Дагестане [4, с. 5−35]. К последнему утверждению более предметно он возвращается в уже цитировавшейся, своего рода знаковой, статье «Урартский «колумбарий» у подошвы Арарата и куро-аракский энеолит» [3, с. 126].

Большой вклад в признание специалистами концепции «куро-аракского энеолита» внес Б.Б. Пиотровский, выпустивший в 1949 г. курс лекций «Археология Закавказья» и специальную статью, посвященную куро-аракским поселениям Армении («Поселения медного века Армении») [5; 6]. Б.Б. Пиотровский также обратил внимание на южнодагестанские памятники «с очень ранним поселением у ст. Каякент», предположив, что в Восточном Азербайджане следует ждать промежуточного звена, которое свяжет их с поселениями «энеолитического периода типа центрально-закавказских» [6, с. 179; см. также: 5, с. 38−39].

По вопросу об уровне культурной близости куро-аракских памятников, выявленных на территории Северо-Восточного Кавказа (включая и Северо-Восточный Азербайджан), выделяются две основные группы исследователей. Первую составляют, за небольшим исключением, азербайджанские ученые, которые рассматривают куро-аракские памятники Северо-Восточного Азербайджана в качестве отдельного варианта куро-аракской культуры и мыслят его как своего рода связующее звено между аналогичными памятниками Дагестана и Северного Кавказа, с одной стороны, и основным (южным) массивом этой культуры, с другой стороны [7; 8, с. 1, 24−25; 9, с. 114−115]. Несколько другие, хотя и близкие, позиции высказывал в свое время и Г.С. Исмаилов [10], считавший возможным выделение в рамках единой куро-аракской КИО ряда самостоятельных культур, в т.ч. северокавказской и азербайджанской («примерно нынешняя территория Азербайджана»). Интересно, что позже он подкорректировал свое мнение, обратив внимание на близость материалов поселения Баба-Дервиш к памятникам Армении и допустив, что «в этих смежных
областях развивалась локальная группа изучаемой культуры, которые имела свои специфические черты» [11, с. 100−101].

Точка зрения второй, более преобладающей группы исследователей, трактует схожесть куро-аракских памятников Дагестана и Северо-Восточного Азербайджана как основание включить их в один локальный вариант куро-аракской культуры. Если в свое время А.П. Круглов [2, с. 29], Б.Б. Пиотровский [6], Р.М. Мунчаев [12; 13, с. 155], Е.И. Крупнов [14], К.Х. Кушнарева, Т.Н. Чубинишвили [15], говоря о дагестанских поселениях (Каякент, Великент) как о наиболее северных памятниках куро-аракской культуры, имеющих четко выраженные локальные черты, еще не знали древностей эпохи ранней бронзы Северо-Восточного Азербайджана, то с начала 1970-х гг., по мере исследования все большего количества куро-аракских объектов в этой зоне, получил широкое распространение тезис об обособлении памятников Дагестана и Северо-Восточного Азербайджана в отдельный локальный вариант куро-аракской культуры [16, с. 173; 17, с. 273−274; 18, с. 19; 19, с. 230−231 и др.]. Представители этой группы археологов имеются и в Азербайджане [см.: 20, с. 59; 21, с. 125−126]. Возможность отнесения поселений эпохи РБ «в смежных районах Азербайджана с Дагестаном» к памятникам восточно-кавказского локального варианта куро-аракской культуры признал в своей монографии и Г. Исмаилзаде [22, с. 15] Следует отметить, что позднее несколько изменил свою прежнюю точку зрения по данной проблеме и Р.М. Мунчаев, высказавшись в том плане, «что поселения и могильники Дагестана составляют ярко выраженную локальную группу памятников ... (куро-аракской – авт.) культурно-исторической общности», о близости которых к памятникам Хачмасско-Кубинской зоны можно будет говорить после дальнейших исследований [23, с. 23].

Куро-аракские памятники эпохи РБ, расположенные на территории Северо-Восточного Кавказа, традиционно рассматривались в рамках отдельного варианта этой культуры. Устойчивого названия этого варианта не было, часто говорили о «северо-восточно-кавказском варианте куро-аракской культуры», иногда использовали термин «дагестанский вариант куро-аракской культуры». Нами предпринята попытка [24, с. 60−65; 25, pp. 86−102; 26, с. 691−692; 27, p. 111] реанимировать старые предложения некоторых авторов (Г.С. Исмаилов, М.Г. Гаджиев) о необходимости рассматривать куро-аракские памятники в рамках широкой культурно-исторической общности (далее – КИО) с выделением внутри нее отдельных археологических культур, в т.ч. великентской культуры, объединяющей памятники Северо-Восточного Кавказа.

Таким образом, назревшая необходимость прямого сопоставления куро-аракских памятников Дагестана и Северо-Восточного Азербайджана для специалистов очевидна. Думается, что определенное значение для подобного сопоставления имеют разведочные материалы, полученные в 2001−2002 гг. на территории Северо-Восточного Азербайджана в рамках осуществления проекта IPARC («The International Program for Anthropological Research in the Caucasus» – «Международная программа антропологических исследований на Кавказе»; рук. проекта – профессор Ф.Л. Кол, Уэлсли Колледж, США), введению
в научный оборот которых посвящена настоящая статья. Первая часть данной статьи ставит преимущественной целью обзор разведочных маршрутов 2001 г.

Краткий историографический обзор археологического изучения территории

Северо-Восточного Азербайджана

Северо-Восточный Кавказ является самостоятельной географической и этнокультурной областью, куда естественным образом входила и та часть территории Азербайджана, которую принято относить к Северо-Восточному Азербайджану [18, с. 10−26; 19, с. 7]. Хачмасско-Кубинская зона1, являющаяся своего рода продолжением на юг Приморской равнины Дагестана, входит в Северо-Восточный Азербайджан и представляет собой треугольник, ограниченный с ССЗ р. Самур (здесь проходит административная граница между Российской Федерацией и Республикой Азербайджан), с ЮЮВ Главным Кавказским хребтом, а с ВСВ – берегом Каспийского моря (рис. 1). Общая площадь данной зоны, включающей 4 административных района Республики Азербайджан (Хачмасский, Кусарский, Кубинский и Дивичинский – переименован в 2010 г. в Шабранский), равна примерно 8,5 тыс. кв. км, при этом высотные колебания ландшафта имеют большую амплитуду: от -28 м у берега моря и до 4485 м на вершине г. Базар-дюзю.

При рассмотрении истории изучения археологических памятников Северо-Восточного Кавказа, в глаза бросается некоторый парадокс: регион, с одной стороны, явился первым, и, похоже, остается пока единственным на территории Азербайджана, где в течение ряда лет с привлечением большого числа специалистов было проведено сплошное разведочное обследование с целью выявления и фиксации памятников [21; 28, с. 6], а с другой стороны, степень и масштабность проведения раскопочных работ на археологических объектах в этой зоне не идет ни в какое сравнение с другими районами Азербайджана. В русле последнего утверждения можно также вспомнить, что Северо-Восточный Азербайджан вообще очень долго оставался «белым пятном» на археологической карте Азербайджана. Первые более или менее профессиональные раскопки здесь были проведены только в конце 20-х гг. прошлого столетия. Первая публикация, посвященная этим спасательным работам, появилась в 1929 г. и принадлежала перу Дж. Александровича-Насыфи [31]. Таким образом, начало археологического изучения Хачмасско-Кубинской зоны запоздало почти на полстолетия по сравнению с Приморским Дагестаном.

В последующие довоенные годы данный регион посещали спорадически ученые (А.К. Алекперов, Е.А. Пахомов и др.), которые осматривали те или иные разрушаемые памятники, есть некоторые публикации по итогам этих поездок. В послевоенные годы в связи с интенсификацией строительных работ на народно-хозяйственных объектах Азербайджана, развернулись и относительно масштабные полевые работы археологов. Но они долгое время обходили Хачмасско-Кубинскую зону. Более системные поиски археологических памятников в этой зоне с проведением ограниченных разведочных работ на некоторых из них были предприняты Дж.А. Халиловым в конце 50-х – начале 60-х гг. прошлого века. В основном впервые выявленные и обследованные в ходе разведки памятники были албанского или раннесредневекового времени. В плане нашей тематики следует отметить статью Дж.А. Халилова и Г.П. Кесаманлы [20], посвященная первым итогам стационарного исследования одного из раннебронзовых памятников Гяфлетепелери.

Знаменательным событием в истории изучения археологии Северо-Восточного Кавказа явилось создание в 1975 г. экспедиции «Свода археологических памятников Азербайджана» (далее – САПА), которая в течение 5 лет планомерно проводила фронтальное обследование всей территории Северо-Восточного Азербайджана и фиксировала выявленные памятники по результатам поверхностного их осмотра и закладки разведочных шурфов. Закономерным итогом таких работ стала публикация в 1991 г. первого выпуска «САПА», специально посвященного археологическим памятникам Северо-Восточного Кавказа [21]. Несмотря на удручающе плохое качество иллюстративного материала, данного в этой публикации, она в целом имеет большое научное значение в деле учета, охраны и мониторинга объектов культурного наследия в этом районе Азербайджана. Помимо этого выпуска «САПА», участники данного проекта опубликовали целый ряд статей и заметок, в которых рассматривались вопросы историко-культурного и хронологического определения выявленных памятников [32; 33; 34; 35; 36; 37; 38; 39; 40; 41; 42; 43; 44; 20; 45; 46; 47]2.

Интересно, что в ходе выполнения работ по составлению САПА появилась идея специального изучения вопросов исторической топографии поселений разного времени на территории Хачмасско-Кубинской зоны [48; 49]; впоследствии по результатам таких разработок Т.И. Ахундовым была защищена кандидатская диссертация [7], не потерявшая свое научное значение и ныне, о чем свидетельствует ее недавняя публикация в виде отдельной монографии [28]. К достоинствам научной работы, выполненной Т.И. Ахундовым, следует отнести широкое привлечение им данных других смежных дисциплин (геология, палеоморфология, палеоклиматология и др.) для выяснения системы расселения древнего населения на территории Северо-Восточного Азербайджана.

Одновременно с экспедицией САПА в Северо-Восточном Азербайджане начала работу археологическая экспедиция Аз.ГУ под руководством А.Ш. Оруджева, она изучала раннесредневековые древности края. Позже с 1980 г. в связи новостроечными проектами начала полевые работы на средневековом городище Шабран Ширван-Шабранская археологическая экспедиция под руководством Р.Б. Геюшева.

В 1983 г. наступает новый этап в археологическом изучении Северо-Восточного Азербайджана в связи с организацией Куба-Хачмасской археологической экспедиции под руководством Дж.А. Халилова. Один из отрядов этой экспедиции начала раскопки средневекового поселения Сандык-тепе. Второй из отрядов в течение 8 лет проводила масштабные раскопки на многослойном памятнике – поселении Бориспольтепе (в последующем после переименования города Борисполь, заложенного немцами-колонистами, в Серкер, памятник приобрел новое название Серкертепе). Руководил этими работами археолог Д.Л. Мусаев. Работы на Серкертепе получили освещение в статьях и заметках автора раскопок [50; 51; 52;53; 54; 55; 56; 57; 9; 58; 59; 60]. В 1992 г. Д.Л. Мусаев защитил кандидатскую диссертацию, опиравшуюся целиком на материалах раскопок этого неординарного памятника [8]. В 2006 г. Д.Л. Мусаев опубликовал монографию «Серкертепе – поселение эпохи ранней бронзы» [29], представляющую слегка исправленный текст его кандидатской диссертации. Это первая работа, специально посвященная обобщению материалов раскопок этого неординарного памятника, но, к сожалению, в ней практически не освещены вопросы о характере стратиграфии напластований, о статистике находок, чертежах – профилях стенок и разрезах. В книге отсутствует также информация о разведочных работах международной группы археологов (Азербайджан, Россия и США) в Северо-Восточном Азербайджане в 2001–2002 гг.

Здесь необходимо остановиться на предыстории азербайджано-дагестано-американских совместных работ в Северо-Восточном Азербайджане. Идея проведения этих международных исследований стала своего рода логическим развитием широкомасштабных археологических работ, проведенных в рамках Международной программы антропологических исследований на Кавказе (IPARC), руководителем которой был один из авторов этой работы [см.: 61]. Во второй половине 1980-х – начале 1990-х гг., благодаря финансовым возможностям, предоставленным данной программой, в Армении [62; 63; 64] и в Грузии [65] были проведены большие полевые исследования, которые также включили и изучение куро-аракских памятников.

Вскоре после начала острейших этнополитических конфликтов и локальных войн в Закавказье и последовавшего распада СССР, основные работы по программе IPARC были перенесены на территорию Дагестана. В 1994–1999 гг. в Приморском Дагестане совместная Дагестано-Американская археологическая экспедиция развернула широкомасштабные раскопки целого ряда памятников эпохи ранней бронзы, относимых к куро-аракской культуре [66; 67; 68; 69; 70; 25; 27]. Наиболее крупные работы экспедиции, в составе которой наряду с российскими (дагестанскими) и американскими археологами, работали и ученые из Грузии, Великобритании, Испании и других стран, были сосредоточены на Великентском комплексе памятников эпохи ранней и средней бронзы. Однако, развернувшиеся масштабные исследования дагестано-американских исследователей к концу 1990-х гг. по существу были свернуты из-за обострения этно-политической и криминогенной ситуации на Северо-Восточном Кавказе.

В силу сложившихся форс-мажорных обстоятельств, по инициативе американского директора Дагестано-Американской (Великентской) экспедиции проф. Филиппа Л. Кола и при поддержке руководства Института археологии и этнографии НАН Азербайджана (директор – член-корр. НАНА А.А. Аббасов) в 2001 г. работы в рамках международной программы IPARC были начаты на территории Северо-Восточного Азербайджана. В составе международной археологической экспедиции ADA, приняли участие: с азербайджанской стороны – К.О. Кошкарлы, Т.И Ахундов, И.А. Алиев, Д.Л. Мусаев и др.; российской (дагестанской) – М.С. Гаджиев и Р.Г. Магомедов; с американской – Ф.Л. Кол (Philip L. Kohl), М.Ф. Хейнч (Mary Fran Haincth) и М.Г. Гэйтер (Mary Gaye Gaither).

Работы международной группы археологов в 2001 г. носили в целом рекогносцировочный характер, были посещены известные к тому времени поселения эпохи РБ, в ходе осмотра проводился мониторинг сохранности этих памятников, собирался подъемный материал.

Работы экспедиции ADA практически тем же составом были продолжены в следующем 2002 г. Одним из главных аспектов работы экспедиции в этом году стал разведочный маршрут вдоль сохранившихся остатков оборонительной системы – «Гильгильчайской длинной стены» [71, с. 441–464; 72, pp. 143–177]. Впервые в азербайджанской археологии была нанесена детально на план значительная часть этой фортификационной системы раннесредневекового времени. Другим важным направлением работы экспедиции стала закладка разведочного стратиграфического шурфа на известном многослойном поселении Серкертепе. Обстоятельства, которые вызвали необходимость проведения таких работ на памятнике, который до этого изучался в течение почти десяти лет, будут раскрыты во второй части данной статьи.

Здесь же пока отметим, что широкомасштабные раскопки на Серкертепе, прерванные в связи с развалом СССР и прекращением финансирования больших раскопочных работ, ныне возобновлены опять же под руководством Д.Л. Мусаева. Предварительные итоги работ в 2009 г. нашли отражение в печати [73, с. 76–80]. Есть предварительная информация также о начале (с 2016 г.) больших раскопочных работ на поселении Чаккалыктепе под руководством известного азербайджанского археолога С.Г. Ашурова.

Подытоживая историографический обзор археологического изучения Северо-Восточного Азербайджана, в первую очередь, касательно эпохи бронзы, можно сказать следующее:

– регион, несмотря на проведение сплошного разведочного обследования и публикации сводного тома САПА, все еще остается наименее изученным рай­оном на территории Азербайджана;

– единичны памятники, подвергшиеся широкомасштабным раскопкам (поселение Серкертепе); материалы этих работ еще плохо введены в научный оборот и, по сути, остаются малоизвестными для специалистов;

– до сих пор нет ни одного выявленного и исследованного погребального памятника эпохи ранней бронзы в этой зоне, что влечет за собой однобокие представления об особенностях историко-культурного развития местных племен в эпоху бронзы.

Азербайджано-дагестано-американские археологические

разведки 2001 г. в Северо-Восточном Азербайджане

Работы Международной азербайджано-дагестано-американской экспедиции (ADA) в сезоне 2001 г. имели разведочный характер и продолжались в течение одного месяца. За это время участники экспедиции посетили и визуально обследовали 15 поселений – практически все известные к тому времени памятники эпохи ранней бронзы данного региона: Кучумхантепе, Беюктепе I, II, Гевдешантепе III, Гяфлетепелери I, II, Тепеятаги, Фильтртепе, Гасанкала, Моллабурхантепе, Ахтытепе, Дашлытепе, Чаккалыктепе, Рустепе и Серкертепе.

Ниже даются краткий обзор местоположений этих памятников (рис. 1), особенностей их топографии, описание подъемного материала, собранного при осмотре поселений участниками международной экспедиции и его сравнительный анализ на фоне данных, полученных экспедицией САПА.

Поселение Кучумхантепе расположено в 1 км к ЮЗ от с. Куллар Кусарского района, недалеко от пересечения Самур-Апшеронского канала с каналом Ханархы. При строительстве указанных гидросооружений поселение, очевидно, и было сильно разрушено (рис. 1-А). Площадь сохранившейся части поселения – 250 кв. м, высота холма – 15 м. В ходе разведочного осмотра памятника в 1976 г. и его шурфования сотрудниками экспедиции САПА были получены данные, которые позволили отнести объект к куро-аракской культуре [21, с. 89–90; 34, 1984, с. 78–82; 28, с. 34]. По результатам шурфа, мощность культурного слоя равна 3,2 м, причем нижние 2 м относятся к эпохе РБ. Таким образом, памятник двухслойный: внизу – эпоха РБ, вверху – Развитое Средневековье.

Особое внимание привлекают среди подъемного материала экспедиции САПА целый кувшин с изогнутой большой ручкой с «усатым основанием» и большая жаровня – сковорода с фигурным бортиком [28, рис. 34]. Можно также отметить большое количество и разнообразие мисок с внутренним утолщением-бортиком у венчика; некоторые из них имеют ручки с замкнутыми основаниями.

Характеризуя подъемный материал, подобранный уже в ходе нашего посещения памятника в 2001 г., в первую очередь, упомянем выразительный каменный топор с недосверленным круглым отверстием (рис. 3, 1-2). Топор сделан из темно-коричневого речного камня, размеры его: высота 10,3 см, диаметр
отверстия – 2,3 см. Обушная часть топора высотой 2,5 см уступчато отделена; лезвие расширяется книзу и не очень острое.

Всего нами было подобрано, описано и дано в зарисовках 33 фрагмента керамики (рис. 2-Б,1-6; 3,3-29). Из них 8 фрагментов однозначно можно отнести к мискам с разложистыми стенками в виде перевернутых усеченных конусов. По характеру венчика такие миски делятся 2 типа: миски с внутренним
утолщением-бортиком у венчика (рис. 3, 3–4, 6, 9, 14) и миски с прямыми за­остренными или тупыми скошенными венчиками (рис. 3, 5, 7–8). Поверхность всех этих мисок хорошо залощена, имеет пятнистый характер с превалированием коричнево-серых и розоватых оттенков. 18 фрагментов представляют собой горшков с резкоотогнутыми наружу венчиками (рис. 3, 11–13, 15–29; 2-Б, 4). По обработке поверхности сосуды типа горшков идентичны вышеописанным мискам. Особо следует отметить наличие в коллекции подъемного материала фрагментов сосудов на полых поддонах (рис. 2-Б, 1–2). Один из фрагментов относится к сосуду с восстанавливаемы диаметром нижнего основания поддона 23 см, поверхность его серо-коричневая лощеная (рис. 2-Б, 1). Судя по этому фрагменту, на поддоне было оформлено отверстие – «окошко» подпрямоугольной формы, что чрезвычайно редко для подобного типа сосудов. Среди подъемки есть и фрагмент жаровни с восстанавливаемым диаметром устья около 30 см, вертикальным, слегка наклоненным вовнутрь бортиком с фигурными волнами по верху (рис. 2-Б,3). Отличительной особенностью данного типа посуды является выступающий заостренный край основания. Наконец, завершим описание подъемного материала с этого памятника упоминанием двух ручек различного типа (рис. 2-Б, 5-6).

Поселения Беюктепе I, II расположены рядом и в целом, в отличие от Кучумхантепе, сохранились в удовлетворительном состоянии (рис. 4-5). Оба памятника были открыты и разведочно обследованы экспедицией САПА в 1976 г. [32, с. 95–99; 21, с. 68–72].

Поселение Беюктепе I расположено в 2-2,5 км к СЗ от с. Гиджаноба Кусарского района, на высоте 175 м над у.м., на холме овальной формы и крутыми склонами и высотой 15 м, впритык к каналу Ханархы [28, с. 35]. Площадь вершины холма – 3600 кв. м. Разведочный шурф САПА позволил определить мощность культурного слоя памятника – 3,5 м, из них нижние 2 м относится к эпохе РБ, а верхние 1,5 м – к раннему средневековью. Для поселения Беюктепе I разведочный шурф САПА дал представительную коллекцию выразительных керамических форм [28, рис. 27], среди которых можно отметить миски с внутренним утолщением-бортиком у венчика, маленькие горшочки, жаровни со слегка выступающими бортиками. Сборы 2001 г. скромнее (рис. 4-Б,1-5): 5 фрагментов керамики, из них 3 – венчики с внутренним кососрезанным утолщением-бортиком (рис. 4-Б, 1-3), 1 фрагмент от баночного сосуда (рис. 4-Б,4) и 1 фрагмент в виде резко отогнутого венчика небольшого сосуда типа горшка (рис. 4-Б, 5).

Поселение Беюктепе II расположено в 0,5 км к ЮВ от предыдущего памятника, на той же высоте, на нескольких холмах разной величины [28, с. 36]. Наиболее крупный из холмов имеет высоту до 15 м и представляет собой мысообразное возвышение с площадью вершины – 12500 кв. м. На меньшем из двух наиболее крупных холмов был заложен разведочный шурф САПА, в котором выявлены культурные отложения эпохи РБ мощностью 3 м. Из подъемного материала с холмов и из шурфа происходит целая серия больших, очень выразительных сосудов типа мисок с внутренним утолщением-бортиком, пифосов, горшков и банок, сосудов на полых поддонах, жаровен и т.д. [28, рис. 28].

Участниками экспедиции ADA собрана небольшая коллекция подъемного материала, включающая обломок кремневого вкладыша серпа срединного типа (рис. 5-Б,9), 4 венчика с внутренними утолщениями от мисок (рис. 5-Б,1-4), 3 фрагмента от горшков с резко отогнутыми венчиками (рис. 5-Б, 5–7), 1 фрагмент баночного сосуда с отогнутым венчиком, наружный край которого рассечен округлыми вдавлениями (рис. 5-Б, 8), 1 фрагмент стенки сосуда с врезным узором (рис. 5-Б, 11) и, наконец, обломок очень редкого гофрированного поддона сосуда (рис. 5-Б, 10). Следует отметить наличие на памятнике Беюктепе II керамики с обмазанными жидкой глиной туловами, также сосудов с зигзагообразным врезным узором на плечиках и на закраине [28, рис. 28]. Среди рисунков вещей, обнаруженных экспедицией САПА, имеется один фрагмент с характерным узором в виде зигзагообразной ленты, нанесенной в виде гребенчатого штампа [28, рис. 30]. Этот фрагмент, судя по характеру узора, очень близок к т.н. высококачественной керамике типа Великент II, но, ни у Т.И. Ахундова, ни у авторов 1-го Выпуска САПА нет сведений, подтверждающих этот факт.

Поселение Гевдишантепе3 – одно из самых хорошо сохранившихся памятников эпохи РБ в этой части Азербайджана, что объясняется отчасти удаленностью его месторасположения от населенных пунктов. Расположено оно в 1 км к ЮВ от с. Каладжык Кусарского района, на холме (рис. 6-А) вытянутой подтреугольной формы (площадь верхней выровненной площадки – 7100 кв. м) и высотой 7-12 м [21, с. 76–77, рис. 30; 28, с. 76, рис. 4, 1]. При разведочном осмотре памятника экспедицией САПА установлена мощность культурного слоя – 2 м; поселение однослойное. В подъемном материале и коллекции находок из шурфа экспедиции САПА различаются хорошо известные миски с внутренним утолщением-бортиком, снабженные ручками, различные горшки с отогнутыми венчиками, а также жаровни с выступающим бортиком [28, рис. 32].

Подъемный материал по разведкам 2001 г. включает в себя: 4 фрагмента мисок в виде венчиков с внутренними утолщениями (рис. 6-Б, 1-4), 3 фрагмента от горшков с резко отогнутыми венчиками (рис. 6-Б, 6-7, 9), один из которых относится к сосуду с врезным узором на тулове (рис. 16, 6), 1 фрагмент от чаши с уступчато выделенной шейкой (рис. 6-Б, 8), 1 фрагмент от чаши с слегка
отогнутым венчиком и узором из круглых ямок на тулове (рис. 6-Б, 10), а также обломки от 3-х разных сосудов на полых поддонах (рис. 6-Б, 5, 10–11; у одного из этих сосудов имеется сквозное круглое отверстие на поддоне – рис. 6-Б, 11).

Поселения Гяфлетепелери I-II расположены рядом и по сути представляют собой один единый памятник, расположенный на двух холмах-останцах (рис. 7), в 1 км к В от развилки дороги в г. Куба, на высоте 300 над у.м. [21, с. 81–83, рис. 35–36; 28, с. 38–39, рис. 3].

Поселение Гяфлетепе I расположено на холме овальной формы, высотой от 7 до 11 м; площадь верхней площадки равна 2250 кв. м. Памятник был
открыт в 1960 г., а в 1970 г. на нем производились небольшие раскопки – обобщенная информация об итогах раскопок была выше упомянута [20]. Судя по подборке инвентаря одного из холмов, а именно Гяфлетепе II, данной в книге Т.И. Ахундова [28, рис. 31], для памятника характерны миски с кососрезанными венчиками с внутренними утолщениями, горшки с резко отогнутыми венчиками, горшки с цилиндрически выделенными высокими шейками, сосуды на полых орнаментированных поддонах, жаровни с выступающими бортиками, а также каменные топоры с желобчатыми перехватами. Один подобный топор плохо сохранившийся, был найден и при осмотре нами памятника в 2001 г. (рис. 8-А,2). Размеры данного топора: высота – 14 см., ширина – 10 см, сделан из речного булыжника. Еще одно обнаруженное случайно каменное орудие (из черного речного голыша) – это топор типа тесла с грубо выделенной лезвийной частью (рис. 8-А,1). Оба эти находки были сделаны на холме Гяфлетепе I. Кроме того, на этом же холме был найден целый ряд интересных предметов, среди них обломок глиняной модели колеса (рис. 8-А, 3), кремневая ножевидная пластинка с ретушированными краями (рис. 8-А, 11), 7 фрагментов от мисок с внутренними утолщениями-бортиками (рис. 8-А, 4-10; у одной миски в верхней части тулова имеется ряд сквозных отверстий – рис. 8-А, 10). На втором холме Гяфлетепе II были найдены обломки мисок с внутренними утолщениями-бортиками у венчика (3 фрагмента – рис. 8-Б, 1–3), фрагменты (3 экз.) горшков с резко отогнутыми венчиками (рис. 8-Б, 4, 6-7), 1 фрагмент плоской жаровни с слегка приподнятым у края бортиком (рис. 8-Б,9) и 1 фрагмент гофрированного поддона сосуда (рис. 8-Б, 5).

Поселение Тепеятаги – один из наиболее сильно поврежденных памятников эпохи ранней бронзы в этой зоне Азербайджана. Местные жители систематически делают саманные кирпичи из глины холма (рис. 9-А). Открыт был памятник на СВ окраине города Худат (Хачмасский район АР) еще в 1963 г. Шемахинской археологической экспедицией [21, с. 117]; в 1977 г. был вновь обследован сотрудниками экспедиции САПА [21, с. 117]. Поселение расположено на невысоком (высота – 3-4 м) холме удлиненной формы (площадь вершины – 23000 кв. м), вытянутом по направлению В-З.

Хотя азербайджанские коллеги и обнаружили на склонах холма и в разведочном шурфе большое количество образцов глиняной посуды, но, к сожалению, не были опубликованы рисунки вещей. Наши небольшие сборы подъемного материала даны на рис. 9-Б: миски с внутренним утолщением-бортиком у венчика (рис. 9-Б, 1), миски с прямым венчиком, горшки с резко отогнутым венчиком (рис. 9-Б, 4, 7-8), фрагмент жаровни со слегка приподнятым бортиком (рис. 9-Б, 9.), каменный пест-курант (рис. 9-Б, 6). Среди подъемки имеется придонная часть сосуда с густо обмазанным туловом (рис. 9-Б, 10). Один из фрагментов горшка имеет врезные линии на шейке и обмазанное тулово, отделенное от шейки рельефным валиком, рассеченным косо нанесенными ногтевидными насечками (рис. 9-Б,7).

Археологические памятники, выявленные экспедицией САПА недалеко от фильтров известного Шулларского водохранилища, снабжающего водой Баку, получили не очень благозвучные названия – Фильтртепе I-II, которые фигурируют в книге Т.И. Ахундова [28, с. 40−43]. На наш взгляд, более удачными были старое названия (Чинартала I-II), которые были использованы в книге Дж.А. Халилова, К.О. Кошкарлы и Р.Б. Аразовой [21, с. 118−121]. По сути, речь идет об одном поселении, расположенном на двух близлежащих холмах. Открыт памятник в 1977 г. экспедицией САПА, тогда же на более крупном холме (Фильтр I) был заложен контрольный шурф. Расположены оба холма в 1 км к З от сел. Чинартала Хачмасского района, на территории, ограниченной глубоким оврагом и лесом, на высоте 100 м над ур. м. (рис. 1). Размеры 1-го из холмов овальной в плане формы: высота 11-14, м, площадь поверхности на вершине – 2200 кв. м. Второй, меньший холм находится в 150 м к СЗ от первого, имеет вытянуто-овальную форму, площадь поверхности вершины равна 1300 кв. м, высота склонов – 8,5−16 м.

Контрольный шурф САПА на большом холме выявил общую мощность культурного слоя (4 м) и характер стратиграфии памятника в целом. Можно сказать, что поселение четырехслойное: нижний слой – это эпоха РБ; его перекрывает слой эпохи РЖ; еще выше отмечен слой конца I тыс. до н.э. – начала н.э.; верхний слой датируется Ранним Средневековьем [28, с. 41]. Подъемный материал, собранный сотрудниками САПА и нами, участниками экспедиции ADA, в целом отражает стратиграфию поселения, но в целом превалирует материал эпохи РБ. К сожалению, инвентарь из шурфа и сборы САПА с поверхности не были опубликованы. С учетом этого интерес представляет немногочисленный подъемный материал 2001 г. (рис. 10-А). Мы видим, что и на этом поселении присутствует типичный для этой зоны Азербайджана набор глиняной посуды: миски с внутренним утолщением-бортиком (рис. 10-А, 1), горшки и баночные сосуды с резко отогнутыми венчиками (рис. 10-А, 2−3, 6−7), сосуды на полых поддонах (рис. 10-А, 5) и жаровни с невысокими бортиками (рис. 10-А,4). Особо следует отметить фрагмент горшка с врезным характерным узором на тулове (рис. 10-А, 3). Вся керамика отличается лощеной поверхностью серо-коричневого цвета.

Поселение Гасанкала – еще один памятник, очень сильно поврежденный местными жителями в ходе изготовления саманного кирпича (рис. 11-А). Расположен он в окрестностях сел. Гасанкала Хачмасского района АР, на высоте 80 м над ур. м. Сохранившаяся часть холма вытянутой овальной в плане формы имеет высоту в пределах 3−5 м; площадь вершины 1500 кв. м. [21, с. 107−108; 28, с. 42−43, рис. 5, 1, фото 10]. Судя по разрезам склона, культурный слой поселения имеет толщину ок. 2,5 м, при этом «нижний, наиболее мощный пласт толщиной 2 м относится к эпохе ранней бронзы» [28, с. 42]. Верхние, плохо сохранившиеся, слои могут быть отнесены к первым векам н.э. и ко времени Развитого Средневековья.

Подъемный материал по разведкам экспедиции иллюстративно не опубликован. Сборы в ходе осмотра поселения экспедицией ADA также скромны: всего зарисовано 6 фрагментов керамики с лощеной поверхностью серо-коричневого цвета, которые позволяют выделить миски с внутренним утолщением-
бортиком (рис. 11-Б, 1−3) и горшки отогнутыми венчиками (рис. 11-Б, 4−5), один из которых имел валик с внешней стороны закраины, рассеченный округлыми вдавлениями (рис. 11-Б, 5).

Поселение Моллабурхантепе отличается от остальных памятников этого круга очень большими размерами холма подчетырехугольной формы (площадь поверхности – более 22000 кв. м) и в то же время малой высотой – от 3 до 5 м (рис. 12) [28, с. 43, рис. 5,2]. Памятник был открыт во время разведок САПА [21, с. 114], на левом берегу р. Кудиалчай, близко от дороги, ведущей в сел. Моллабурхантепе Хачмасского района АР (рис. 1). В разведочном шурфе САПА выявлены культурные напластования эпохи РБ толщиной 2 м, перекрытые полуметровым слоем Раннего Средневековья. Коллекция материалов из шурфа типична для куро-аракских памятников этой зоны: в основном это керамика с лощеной поверхностью и превалирующим серым цветом (широкогорлые кувшины, миски с внутренним бортиком, жаровни); среди других находок – зернотерки, галечниковый скребок, кремневый вкладыш серпа [28, с. 43].

В 2001 г. при посещении поселения сотрудниками международной экспедиции были найдены: кремневый наконечник стрелы с отломанным концом (рис. 13-А, 1), кремневый вкладыш серпа также в виде обломка (рис. 13-А, 2), целый кремневый вкладыш срединного типа (рис. 13-А, 4), обломок кремневой миниатюрной пластины с ретушированными краями (рис. 13-А,3) и 7 фрагментов керамики, по которым мы можем представить себе миски с внутренними утолщениями-бортиками (рис. 13-А, 5−7), сосуды на полых поддонах (рис. 13-А, 11), сосуд с уступчато выделенной шейкой и врезным узором на тулове (рис. 13-А, 10), сосуд с обмазанным туловом, отделенным от шейки рельефным валиком, рассеченным ромбовидными вдавлениями (рис. 13-А,9).

Поселение Ахтытепе расположено на высоком (12 м) холме вытянутой овальной в плане формы (площадь поверхности 4150 кв. м), отделенным от остальной части террасы широкими лощинами и промоинами (рис. 13-В). Памятник открыт в 1977 г. САПА посередине между селами Ахтыгазмалары и Учкюн Хачмасского район АР (в 2- км к З от первого села и в 2 км к В от второго, соответственно) [21, с. 104−105, табл. XXXVII]. Т.И. Ахундов отмечает двойные валы и рвы, зафиксированные за пределами самого холма, вдоль длинных сторон [28, с. 46, рис. 8, фото 1], но не приводит данные о датировке этих фортификационных деталей и их связи с эпохой РБ.

В нашем распоряжении нет рисунков вещей эпохи РБ, обнаруженных азербайджанскими коллегами на этом памятнике. По описанию Т.И. Ахундова, «полученный материал состоял из фрагментов керамики серого обжига с лощеной поверхностью. Это миски с внутренним бортиком, фрагмент керамического сосуда, формованного на тканевой основе. Есть каменное пряслице» [28, с. 46−47]. При нашем осмотре был зафиксирован очень скудный подъемный материал (рис. 13-Б): 2 фрагментата керамики относятся к сосудам с резко отогнутыми венчиками (рис. 13-Б, 1−2).

Поселение Дашлытепе – единственный памятник из известных на сегодняшний день на территории Хачмасско-Кубинской зоны, который не был
выявлен экспедицией САПА, а был открыт в последующие годы. Описание памятника можно найти в книге Д.Л. Мусаева, посвященной раскопкам на Серкертепе [29, с. 18]: поселение расположено в Кубинском районе АР в 2 км к В от сел. Нюгеди, на большом холме, вытянутом с З на В; высота холма 10-15 м. Памятник трехслойный, самый нижний слой относится к эпохе ранней бронзы; выше идут слои раннего и развитого средневековья. Холм очень сильно зарос кустарником и лесом, хорошо сохранился, поэтому поиски подъемного материала затруднены (рис. 14-Б). Тем не менее, на памятнике были собраны образцы традиционной куро-аракской посуды с серолощеной поверхностью [29, с. 18−19]. При нашем посещении холма в 2001 г. на памятнике было найдено несколько мелких, но выразительных обломков высококачественной керамики типа Великент II (рис. 14-А, 1-4, 1-а, 2-а, 3-а).

Поселение Чаккалыктепе расположено в 0,5 км к ЮЗ от сел. Айгюнли Дивичинского (ныне Шабранского) района. Высокий холм (12 м), на котором находится само поселение, имеет овальную форму и вытянут по направлению ­СЗ-ЮВ (рис. 15-А-Б). «При строительстве Самур-Дивичинского канала холм был рассечен на две части: южную меньшую и северную – большую, которые расположены по обе стороны канала» [21, с. 19]. Памятник был открыт экспедицией САПА в 1978 г. и тогда же обследован при помощи сбора подъемного материала и контрольного шурфа, заложенного на южном склоне лучше сохранившейся северной части холма [33; 21, с. 19−21, рис. 4−5; 28, с. 44, рис. 4, 2, 33, фото 5]. Площадь поверхности в этой части холма равна 2300 кв. м, а общая площадь вершин двух частей – 4000 кв. м.

Судя по таблице вещей, происходящих с этого памятника, приводимой в книге Т.И. Ахундова [28, рис. 33], мы имеем дело с привычным набором глиняной посуды, характерным для практически всех памятников этого круга в Северо-Восточном Азербайджане: здесь имеются миски с внутренним утолщением-бортиком (миски, как правило, снабжены ручкой у закраины), банки и горшки с резко отогнутыми венчиками, сосуды на полых поддонах, сосуды с полушарными ручками, сосуды с врезными узорами на стенках. Следует отметить также находки каменного топора с желобчатым перехватом и каменного песта-куранта. Сборы подъемного материала, совершенные при посещении памятника участниками международной экспедиции в 2001 г., также дают представление об инвентаре: кремневый вкладыш серпа краевого типа (рис. 16, 1), обломок глиняной модели колеса (рис. 16,2), фрагменты мисок с внутренним утолщением-бортиком у венчика (рис. 16, 3−11, 23−23, 26), миски с прямым заостренным венчиком (рис. 16, 24), горшки с резко отогнутыми венчиками (рис. 16, 12−14, 16−19), горшки с высокой цилиндрической шейкой и резко отогнутым венчиком (рис. 16, 20−21), сосуды на полых поддонах (рис. 16, 22), сосуд с рельефным валиком, рассеченным семечковидными насечками с внешней стороны закраины (рис. 16, 27). Отмечены ручки сосудов с кольцевидно замкнутыми основаниями (рис. 16, 3, 4, 26).

Т.И. Ахундов пишет о том, что «в 300 м к северо-востоку от него (от холма, разделенного каналом на 2 части. – Р. Маг.) находится невысокий (6 м),
овальной формы холм, на поверхности которого попадаются фрагменты керамики, аналогичные добытым из первого холма, но культурный слой отсутствует. Тут выявлено лишь погребение подростка с каменным пестиком» [28, с. 45]. Это поселение, названное как Чаккалыктепе II, мы находим и в 1-м выпуске САПА, но тут пишется, что «на западном склоне холма был заложен шурф. Культурный слой мягкий, толщиной 2 м, с редкими фрагментами керамики, аналогичной обломкам. Найденным с поверхности холма» [21, с. 21, рис. 5]. И здесь нет ни слова о погребении подростка…

Завершая этот этюд о поселении Чаккалыктепе, следует отметить, что начиная с 2016 г. уже несколько сезонов на северном большом останце холма, занятого основным поселением, археологической экспедицией Института археологии и этнографии НАН РА под руководством к.и.н. С.Г. Ашурова ведутся очень интенсивные, широкомасштабные раскопки. К сожалению, пока у нас нет возможности ознакомиться с публикациями материалов этих чрезвычайно интересных раскопок, но судя по видеорепортажам на азербайджанских телеканалах, результаты работ археолога С.Г. Ашурова впечатляющие: вскрыт культурный слой гораздо мощнее обозначенных выше 3 м, расчищены хорошо сохранившиеся в культурном слое глубокие землянки с обложенными сырцовыми кирпичами стенками, получены многочисленные и разнообразные коллекции находок (лощеная керамика, глиняные очажные подставки, зооморфные фигурки, орудия из камня, кремня, кости и т.п.). Остается надеется, что результаты новых раскопок на Чаккалыктепе будут оперативно введены в научный оборот.

Поселение Рустепе – самый южный памятник в рассматриваемой группе (рис. 1); он расположен к востоку от дороги Баку – Дивичи, в 0,5 км к югу от города Дивичи (с 2010 г. – г. Шабран), на относительно высоком (6 м) холме, на высоте 10 м над ур. м. [28, с. 45−46]. Сам холм вытянут по линии СЗ-ЮВ, имеет удлиненно-изогнутую в плане форму; площадь поверхности вершины равна 2300 кв. м. Т.И. Ахундов обращает внимание на некоторые фортификационные нюансы местоположения памятника: «холм дополнительно выделен от террасы искусственным рвом, раскрытым концами на северо-восток и ныне поросшим камышом. В южной части холма ров прерван перемычкой, соединяющей поселение с террасой» [28, с. 45−46; рис. 6, 2].

Общая мощность культурного слоя – около 3,5 м. Памятник двухслойный: нижний, наиболее мощный, слой относится к эпохе РБ, верхний – к первой пол I тыс. до н.э. К этому времени относится и могильник с каменными ящиками, выявленный случайно поблизости от данного холма. У нас нет иллюстраций археологических предметов, найденных на Рустепе азербайджанскими коллегами; по словам Т.И. Ахундова, основная толща отложений поселения «характеризуется серой и буроватой керамикой, часто с лощеной поверхностью, характерной для эпохи ранней бронзы этого региона» [28, с. 46].

Ниже дается описание подъемного материала, собранного участниками международной экспедиции в 2001 г.: обломок бронзового стержня с круглым сечением, возможно, представляет собой булавку или шило (рис. 17-Б, 1),
астрагал МРС с точенными боковыми гранями (рис. 17-Б, 2), сосуды типа чаш с полузакрытыми устьями (рис. 17−Б, 5, 10), баночные сосуды (рис. 17-Б, 12), горшки с резко отогнутыми венчиками (рис. 17-Б, 9, 11) и т.д. Очень интересен сосуд с высокой раструбовидной расширяющейся горловиной, на плечиках которого имеется ручка (рис. 17-Б, 8). Тулово сосуда уступчато отделено от шейки, нижняя часть тулова вместе с днищем не сохранилась. Внешняя поверхность сосуда – серо-коричневая лощеная с черными пятнами, внутренняя − коричневая заглаженная. Обжиг плохой, поверхность местами отслаивается. Сосуд был найден в срезе склона в разломанном состоянии.

И, наконец, поселение Серкертепе, наиболее изученный памятник эпохи РБ в Хачмасско-Кубинской зоне Азербайджана. Расположено поселение на северо-восточной окраине сел. Серкерли (бывш. Борисполь) Хачмасского района [21, с. 113−117, рис. 62; 29, с. 9; 28, с. 44−45]. Поблизости от холма протекает р. Ахчай, недалеко находится мощный родник. С севера и запада холм разрушен при строительстве водохранилища, однако, в настоящее время здесь обширное болото. В нынешнем состоянии холм имеет удлиненную форму, вытянутую по линии В-З. Площадь сохранившейся поверхности 0,54 га, высота холма 5−9 м (рис. 18-А-Б). Раскопки на поселении Серкертепе велись в течение 8 лет, общая площадь раскопанной части составляет более 1000 кв. м. Как отмечает исследователь памятника, общая мощность культурного слоя составляет около 6 м, из них 1,2 м относятся к IX−XIV вв. н.э. [29, с. 9]. Под средневековым слоем, по утверждению автора раскопок, идет слой эпохи средней бронзы мощностью примерно 0,6−0,7 м. Самый нижний слой толщиной около 4 м относится к периоду ранней бронзы, причем, в свою очередь, раннебронзовый слой делится на 2 этапа: поздний с 4 строительными горизонтами и ранний с 7 строительными горизонтами [29, с. 9].

На поселении Серкертепе в ходе многолетних и широкомасштабных исследований было открыты и изучены многочисленные остатки строительных построек (рис. 18-Б), как правило, имеющих круглый план и связываемых с жилищами и хозяйственными постройками, а в отдельных случаях и с культовыми сооружениями. К сожалению, до сих пор нет хороших публикаций строительных остатков, выявленных на Серкертепе; из-за отсутствия профилей стенок раскопа и разрезов, мы не можем четко представить себе стратиграфию памятника.

Раскопки на Серкертепе дали ошеломляющий по количеству и разнообразию инвентарь, среди которого есть очень выразительная серия бронзовых изделий (клинки ножей и кинжалов, проколки, булавки, подвески, колечки и др.), орудия из кости (проколки, иголки) и камня (наконечники стрел, вкладыши серпов, топоры с желобчатым перехватом и сверленые, подвески, зернотерки, навершия булав, пряслице и др.) [29, табл. XXXVIII−XXXIX, XLI−XLII, XLIV, XLIX].

Конечно, наиболее интересной категорией находок из раскопок Серкертепе является керамика. Здесь наряду с традиционной керамикой, характерной для большинства куро-аракских памятников (миски, банки, горшки с лощеной поверхностью) обнаружена в большом количестве и разнообразии оригинальная посуда, имеющая редкие аналогии на стороне. Это, в первую очередь, большая серия сосудов на поддонах, многие из них имеют поддоны, украшенные врезными композициями, округлыми отверстиями на стенках, сами поддоны иногда бывают гофрированные [см.: 29, табл. XXVIII−XXIX, XXXI, XXXIII−XXXIV]. Очень характерны для Серкертепе и кубковидные сосуды с чернолощеными поверхностями, снабженные одной и двумя ручками [29, табл. XII, XVIII, XXI, XXXIII−XXV].

Вызывают большой интерес специалистов и такие находки на памятнике, как глиняные сопла для металлургических печей, жаровни с приподнятыми бортиками, каменные формы для отливки бронзовых изделий, глиняные модели колес, очажные подставки различных форм. Этим списком не исчерпывается обилие и разнообразие артефактов, обнаруженных при раскопках Серкертепе. Но опять же приходится сожалеть, что эти многочисленные находки, оригинальные и зачастую уникальные, депаспортизованы, т.к. в публикациях нет сведений об условиях нахождения и т.д.

В книге Д.Л. Мусаева и в его многочисленных статьях нет информации о находках из среднебронзового слоя, о котором он пишет. Нет сведений и о керамике типа Великент II, обломки которых были обнаружены нами при осмотре памятника в 2001 г. (рис. 19, 17−19). На наш взгляд, аналогичная керамика должна была быть обнаружена при старых раскопках на Серкертепе.

Из других керамических находок, случайно найденных нами при осмотре поселения, можно упомянуть часть редкой чаши с граненым туловом (рис. 19, 3), обломок сосуда типа горшка с обмазанным туловом, отделенным от лощеной шейки рельефным рассеченным валиком (рис. 19, 13), фрагменты сосудов на полых поддонах (рис. 19, 14, 15), часть жаровни с фигурным приподнятым бортиком (рис. 19, 16).

Заключение

Кратко суммируя итоги разведочных осмотров известных памятников эпохи РБ, расположенных в Северо-Восточном Азербайджане, надо отметить, что они дали большой сравнительный материал, хоть и разведочного характера, для сличения мнений азербайджанских коллег об этих памятниках с точкой зрения американских и российских ученых.

Полученные в ходе разведок коллекции находок в основном составляют многочисленные обломки традиционной куро-аракской керамики, представленной типологически и морфологически близкими к дагестанским образцам. Среди этой керамики встречаются и фрагменты поздней обмазанной глиняной посуды (Беюктепе II, Тепеятаги, Моллабурхантепе, Серкертепе), что неоднократно служило для исследователей важным аргументом при выделении здесь отдельного локального варианта куро-аракской культуры. Следует отметить, что северо-восточно-азербайджанская керамика эпохи РБ, которую можно определить как традиционную куро-аракскую, наиболее близка керамике, хорошо изученной на стратифицированных поселениях и в катакомбных
погребениях Приморского Дагестана [19; 74; 75; 25; 27], что очень наглядно видно при сравнительном анализе, например, сосудов типа плошек, мисок с загнутым вовнутрь, утолщенным и кососрезанным краем, чашек и баночных форм.

Большим достижением именно этих разведок следует считать обнаружение на поселениях Дашлытепе и Серкертепе фрагментов высококачественной кружальной керамики, абсолютно идентичной керамике типа Великент II, известной на целом ряде памятников Чечни (Серженьюрт I, II) и Дагестана (Великент II, Кабаз-Кутан I-II, Торпах-кала, Сугют, Новогапцах и др.). В настоящее время становится ясно, что все эти примеры, к которым можно добавить еще показательные случаи, связанные с высококачественной керамикой из Азербайджана (Лейла-тепе), Грузии (Бериклдееби), Дагестана (энеолитическое поселение Гинчи) и других мест, служат дополнительным аргументом в утверждении несомненных культурогенетических моментов между знаменитой майкопской культурой (КИО) и урукской экспансией с юга [более подробно см.: 76; 77; 78; 79; 80; 69]. С другой стороны, высококачественная керамика наряду с возможностями ее использования в культурогенетических построениях, в установлении контактов и связей с сопредельными территориями, имеет также немаловажное самостоятельное значение для всесторонней характеристики историко-культурных и хронологических особенностей самих памятников и культуры в целом, для изучения уровня развития хозяйства и ремесел местного населения [см.: 81].

Обращает на себя внимание, что среди выявленных объектов эпохи РБ пока отсутствуют погребальные памятники, что, естественно, суживает базу источников для полноценного изучения материальной и духовной культуры региона эпохи РБ. Учитывая тот факт, что поблизости от практически всех поселений зафиксированы отдельные холмы без видимых следов культурного слоя, следует допустить возможное открытие в будущем в Северо-Восточном Азербай­джане грунтовых катакомбных могильников, как это произошло в свое время в Дагестане (Карабудахкент, Джемикент, Великент) [74].

Обследованные сотрудниками международной экспедиции 15 поселений, хотя и исчерпывают общее количество известных памятников эпохи ранней бронзы, но вряд ли отражают полную и действительную картину расселения в Северо-Восточном Азербайджане.

В последующей публикациях будут даны характеристика и анализ материалов из разведочного стратиграфического шурфа, заложенного в 2002 г. на поселении Серкертепе Международной экспедицией ADA, а также подведены итоги по историко-культурной и хронологической интерпретации памятников Северо-Восточного Азербайджана в рамках великентской культуры куро-аракской КИО.