History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

В июле 2019 г. сотрудниками Центра археологических исследований Института гуманитарных исследований АН Чеченской Республики в ходе разведок на территории Шалинского района Чеченской Республики был выявлен ранее неизвестный раннесредневековый могильник. Территория, на которой были проведены разведочные работы, расположена на границе Чеченской равнины и Черных гор, у самой их подошвы, на пологом склоне хребта, в месте перехода его в ровную надпойменную террасу левого берега реки Хулхулау. В сел. Сержень-Юрт местный житель Н.Р. Халимов обратил наше внимание на странные провалы, которые образовались на территории его частного домовладения при проведении ландшафтных работ. В результате в срезе склона были обнаружены древние захоронения, представлявшие, как выяснилось в ходе их расчистки, катакомбы.

Земляные работы на участке привели к частичному разрушению первой катакомбы (№ 1) и почти полному разрушению второй катакомбы (№ 2). Данные захоронения свидетельствуют о присутствии на юго-восточной окраине с. Сержень-Юрт могильника, который занимает пологий склон между первой и второй террасой, а также всю площадь второй террасы левого берега р. Хулхулау (на расстоянии 180 м от ее русла). Могильник предположительно занимает значительную площадь, но большая его часть находится под застройкой сел. Сержень-Юрт – по свидетельствам местных жителей, при хозяйственном освоении склона между первой и второй террасами, за последние десятилетия было разрушено большое количество погребений катакомбного типа.

Катакомба № 1 (рис. 1, А). На момент исследования входная яма катакомбы была снесена землеройной техникой. Вместе с ней был разрушен вход в камеру и часть погребальной камеры. В ходе работ удалось зафиксировать пятно сохранившейся части входной ямы и выступающую на поверхность часть закладного камня. Входная яма была ориентирована длинной осью по линии В-З. Размеры ее сохранившейся части 0,6×0,6 м, глубина 2,58 м от уровня современной поверхности почвы. Закладной камень без следов обработки, округлой в плане формы, диаметром 0,45 м и толщиной 0,10 м находился in situ и стоял с небольшим наклоном ко входу в камеру. Камера катакомбы была вырыта в слое материковой глины, ее дно находилось на глубине 2,90 м от современной дневной поверхности. В камеру вела ступенька высотой 0,32 м. Погребальная камера в плане имела овальную форму; длинная ось камеры являлась продолжением длинной оси входной ямы. Её длина 1,87 м, ширина 1,18 м, высота на момент исследования 1,17 м. Дно камеры имело незначительное понижение ко входу в камеру, который находился в ее восточной стене.

В камере находились костные останки трех погребенных – мужчины, женщины, ребенка (рис. 1, А). In situ сохранился только скелет женщины, который занимал место вдоль левой боковой стенки камеры. Погребенная была уложена в вытянутом положении на спине ногами к входу и головой на запад. Череп покойницы был сильно смещен влево от шейного отдела позвоночника. Судя по расположению шейных позвонков in situ, голова изначально лежала ровно на затылочной части и лишь через какое-то время сместилась на левую сторону. Руки умершей женщины слегка отведены в стороны и согнуты в локтях. Верхняя часть плечевой кости правой руки смещена в область грудной клетки. По расположению лучевой и локтевой костей рук видно, что они первоначально были уложены открытой ладонью вниз. Ноги были немного согнуты в коленных суставах, придавая скелету так называемую «позу всадника». Но по положению костей стоп видно, что первоначально ноги были согнуты коленями вверх и лишь потом, после разрушения мягких тканей и сухожилий, они распались ромбом. За черепом женщины, у западной стенки камеры лежала бедренная кость молодой особи крупнорогатого скота. В области шеи женщины, над правой лопаткой, находились следующие вещи: серебряная шейная гривна (рис. 1, 6); две серебряные сережки в виде незамкнутого кольца (рис. 1, 13, 14); большой серебряный литой бубенчик (рис. 1, 10); серебряный колокольчик (рис. 1, 11); серебряная подвеска в виде кольца с четырьмя петлями (рис. 1, 7); бронзовая подвеска в виде кольца с наплывами (рис. 1, 4); бронзовая «рогатая» пряжка (рис. 1, 2); серебряная брошь (рис.1, 12); низка бус (рис. 1, 5); железный черешковый нож (рис. 1, 8). На запястье правой руки зафиксированы два бронзовых браслета (рис. 1, 15, 16), а на фаланге пальца этой же руки – бронзовый перстень (рис. 1, 3). На запястье левой руки находился один бронзовый браслет (рис. 1, 17).

Останки мужчины и ребенка были сдвинуты к северной боковой стенке камеры, где они образовывали одно скопление (рис. 1, А). Ближе ко входу в камеру располагались кости мужчины, образовавшие кучу, сверху которой на правой височной кости располагался череп, обращенный лицевым отделом к дальней торцевой стенке камеры. Кости ребенка располагались дальше от входа, западнее костей скелета мужчины. Череп ребенка был разрушен, на нем лежал на боку коричневоглиняный кувшин (рис.1, 1). Какие-либо иные вещи среди останков мужчины и ребенка обнаружены не были.

Катакомба № 2 (рис. 2, А). Была зафиксирована по затеку плотного суглинка темно-коричневого цвета в оставшейся неразрушенной части камеры. Дно камеры находилось на глубине 2,5 м от уровня современной дневной поверхности. По сохранившемуся контуру дна можно предположить, что камера была идентична камере катакомбы № 1 открытого могильника и ориентирована длинной осью по линии В-З. Размеры сохранившейся части камеры катакомбы 0,9×0,9 м. На дне камеры было зафиксировано скопление костей, принадлежавших взрослой женщине. Среди этого скопления костей были обнаружены фрагменты железного ножа (рис. 2, 11), два железных и один бронзовый браслет (рис. 2, 7, 8, 13). Череп со следами искусственной деформации находился отдельно и чуть севернее основного скопления костей (рис.2, А). Основная часть погребального инвентаря, сложенная в отдельную кучку, была расположена между черепом и западной стенкой камеры. Здесь стоял коричневоглиняный сосуд (рис. 2, 1), с северной стороны которого в виде скопления диаметром около 15 см лежали бусы (140 шт.) (рис. 2, 9) и раковины каури (4 шт.) (рис. 2, 10). Поверх бус
располагались бронзовая «рогатая» пряжка (рис. 2, 12), подвеска в виде кольца с наплывами (рис. 2, 6), круглая брошь (рис. 2, 5), две штампованные бляшки (рис. 2, 3, 4), фрагмент бляшки в виде розетки (рис. 2, 2).

Инвентарь исследованных захоронений представлен в основном личными украшениями.

Серьги (рис. 1, 13, 14) неправильной овальной формы, размерами 1,9×1,4 см, изготовлены из серебряной проволоки диаметром 0,1 см.

Браслеты (рис. 1, 15, 16, 17; 2, 7, 8, 13) представлены экземплярами, изготовленными из бронзового и железного круглых в сечении прутьев диаметром 0,3–0,4 см. Браслеты округлой формы с разомкнутыми концами. Некоторые из них имеют незначительное утолщение на концах.

Бронзовый перстень (рис. 1, 3) изготовлен из пластины полукруглой в сечении формы (0,4×0,1 см), имеет неправильную форму, концы не замкнуты.

Серебряный колокольчик, размерами 2,2×2,0 см, в виде полусферы с петлей округлой формы для подвешивания на вершине и сквозным отверстием для крепления язычка. Подобные колокольчики встречаются в основном в древностях V–VII вв. юга Восточной Европы. Наиболее близкой аналогией найденному колокольчику является изделие из Чир-Юртовского грунтового могильника (погр. 13П) [1, рис. 80: 22].

Серебряный литой бубенчик (рис. 1, 10), размерами 4,1×3,9 см, имеет шаровидное тулово, вверху которого расположена плоская петелька трапециевидной в плане формы. По корпусу бубенчика проходят хорошо выраженные вертикальные грани. Бубенчики данного типа являются характерной находкой для памятников всех этнических групп населения салтово-маяцкой культуры на территории её распространения [2, рис. 37: 21; 3, табл. VII: 1, 4, 5; XXII: 6].

Так называемые «рогатые» бронзовые пряжки имеют рамку в форме равностороннего треугольника (размерами 4,0 и 4,8 см), по углам которого располагается по три выступа (центральный выступ ромбической формы, боковые выступы – серповидной формы) (рис. 1, 2; 2, 12). Пряжки снабжены железным пластинчатым язычком. Аналогичные пряжки с разным оформлением угловых выступов достаточно хорошо представлены в памятниках аланского населения салтово-маяцкой культуры с территории лесостепного Подонцовья [4, рис. 3: 17; 4: 38; 6: 13, 38; 5, рис. 2: 17; 5: 10; 6: 7; 8: 8; 10: 15; 2, рис. 36: 44] и в погребальных комплексах VIII–IX вв. Северного Кавказа [6, табл. XIII: 3; 3, табл. XII: 2, 3; XXII: 1; 7, рис. 1: 6; 3: 4]. В материалах лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры такие пряжки представлены в основном в захоронениях Верхне-Салтовско-Ютановской погребальной традиции [8, с. 92. табл. 40], где они выступают атрибутом костюма девушек, достигших брачного возраста, и молодых женщин [5, с. 38–39].

В обоих погребениях обнаружено по одной бронзовой подвеске в виде кольца диаметром 3,2–3,3 см с девятью наплывами шаровидной формы (рис. 1, 4; 2, 6), относящиеся к отделу 1, тип 1 по классификации В.Б. Ковалевской [9, с. 132, 133, 135]. В наибольшем количестве такие амулеты представлены в памятниках второй половины VI–X вв. Северного Кавказа (53 экз.) и Волго-Камья (57 экз.) [10, с. 112]. В лесостепное Подонцовье амулеты этого типа попадают во второй половине VIII в. с Северного Кавказа вместе с носителями аланской культуры, но широкого распространения там не получают [10, с. 113]. На памятниках лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры они представлены 2 экземплярами, происходящими с Ютановского катакомбного могильника второй половины VIII–IX вв. [11, рис. 6: 9; 10, с. 112, 116, табл. 1], еще одно кольцо с девятью наплывами, превращенное в пряжку, происходит из катакомбы № 21 второй половины VIII в. Старо-Салтовского некрополя [4, рис. 7: 11].

Шейная псевдовитая гривна диаметром 13,8 см изготовлена из серебряной проволоки толщиной 0,3 см (рис. 1, 6). Один конец гривны оформлен в виде крючка (зацепа), а другой конец – в виде незамкнутой петли. Подобные гривны являются довольно характерным предметом для памятников Северного Кавказа III–VIII вв. [1, с. 264. рис. 82: 40–42; 7, с. 83. рис. 2: 6; 12, рис. 4: 4]. В незначительном количестве бронзовые, бронзовые с позолотой гривны встречены в катакомбных захоронениях донских алан второй половины VIII – третьей четверти IX в. [4, рис. 5: 5; 6: 50; 13, рис. 5: 10; 14, с. 391; 15, с. 454]. Одна гривна из гладкой проволоки происходит из разрушенного погребения Старокорсунского могильника второй половины VIII в. на Кубани [16, с. 198. рис. 10: 55].

В обоих погребениях найдены бусы, изготовленные из светло-розового, мутного сердолика, небрежной обработки (14 экз. – катакомба № 1, 40 экз. – катакомба № 2). Все они относятся к разряду круглых в поперечном сечении, шарообразных (рис. 1, 5; 2, 9). Найденные в захоронениях бусы из роговика (10 экз. – катакомба № 1, 27 экз. – катакомба № 2) относятся к отделу круглых, шарообразных (рис. 1, 5; 2, 9).

Одноцветные бусы из белого непрозрачного стекла (11 экз.), синего непрозрачного стекла (12 экз.) шарообразной формы (рис. 1, 5; 2, 9) представлены в катакомбе № 2. Стеклянные бусы золотистого цвета с металлической прокладкой (рис. 1, 5; 2, 9) найдены в обеих катакомбах (1 экз. – катакомба № 1, 34 экз. – катакомба № 2).

Стеклянные глазчатые бусины из катакомбы № 2 относятся к МЕР 154, 162, 176 (по классификации В.Б. Ковалевской) – всего 16 экз. (рис. 1, 5; 2, 9). В катакомбе № 1 представлены глазчатые стеклянные бусы МЕР 162, 176, 177 – 7 экз. (рис. 1, 5; 2, 9).

Все стеклянные и каменные бусы, подобные найденным, встречаются повсеместно на памятниках и Северного Кавказа и Юго-Восточной Европы VI–IX вв. [17; 18; 19, с. 5–110].

Раковины каури размерами 1,5×0,5 см снабжены отверстием для подвешивания (рис. 2, 10). Использование раковин каури в качестве украшений характерно для многих традиционных обществ мира. Известны находки раковин каури в аланских захоронениях хазарского историко-культурного периода как с территории Кавказа [3, табл. XVIII: 6; XXV: 19, 20; 6, табл. XLVII: 3, 4], так и лесостепного Подонья [20, рис. 9: 32].

Серебряная солярная подвеска-амулет размерами 4,6×3,7 см имеет форму кольца диаметром 1,8 см, с внешней стороны которого крестообразно расположены четыре петельки (рис. 1, 7) – три петельки кольцевидной формы, четвертая петелька имеет прямоугольную в плане форму. Точная аналогия данному амулету нам не известна. Возможно, данная подвеска несет ту же символику, что и близкие ей по размеру подвески-амулеты с соколиными головками (тип 3, вариант 1 и вариант 2 по классификации В.Б. Ковалевской) [9, с. 141. рис. 2: 10, 11]. Только вместо головок птиц, символизирующих идею движущего, летящего солнечного диска [21, с. 41], идея движения солнца передана тремя круглыми петельками, символизирующими дневное, полуденное и вечернее солнце. Первоначально это были имитации брошей с орлиными головками (памятники Кисловодской котловины VII в., Мокрая Балка – см.: 22). Кроме того, в Мокрой балке представлена брошь, похожая на данный амулет [22, рис. 48, 3].

Из захоронений происходят две пластинчатые броши, которые имеют форму круга диаметром соответственно 3,6 и 4,3 см, в центре которого расположено гнездо для вставки, которая в обоих случаях отсутствует. Бронзовые пластины по краю украшены двойным ободком, имитирующим припаянную рубчатую проволоку (рис. 1, 12; 2, 5). На серебряной пластине (рис. 1, 12) двойной ободок по краю выполнен в виде цепочек из полукруглых выступов (псевдозернь), а поле между ними и гнездо дополнительно украшено выпуклыми треугольниками, заключенными в круг и обращенными вершинами к центру изделия. Данные изделия, по нашему мнению, являются более поздними репликами фибул-брошей и имитирующих их блях, входивших в «аристократический» костюм женщин Северного Кавказа V–VI вв. [23, рис. 1: 3, 4].

Фрагмент бронзовой бляшки, размерами 2,8×2,6 см, имеет форму розетки из четырех крестообразно расположенных лепестков овальной формы (рис. 2, 2). В центре бляшки расположено гнездо для вставки, которая отсутствует. Пространство вокруг гнезда украшено ободком из полукруглых выступов. Таким же образом орнаментированы края лепестков бляшки.

Две бронзовые штампованные бляшки прямоугольной в плане формы, размерами 2,5х2,4 см имеют в центре круглую шишечку, которая заключена в круг из мелкой псевдозерни. Цепочки из мелкой псевдозерни расходятся от центра в виде четырех линий к углам бляшек, края которых по контуру оформлены в виде псевдожгута из перевитой веревочки с прямой или косой намоткой (рис. 2, 3, 4). Подобные, но меньшего размера, выполненные из золота и снабженные стеклянными вставками бляшки происходят из салтовского кремационного захоронения № 176 биритуального могильника Красная Горка и грунтового ингумационного захоронения № 1 у сел. Залиман на Северском Донце, которые датируются второй половиной VIII–IX вв. [24, рис. 1: 19; 2в: 4].

К предметам хозяйственно-бытового назначения в исследованных захоронениях относятся железные ножи и керамические сосуды. Оба найденных ножа (1, 8; 2, 11) – черенковые с прямой спинкой и треугольным в сечении лезвием. Ножи этого типа широко распространены в древностях второй половины I тыс. н.э. Восточной Европы.

Сосуд (рис. 1, 1) из катакомбы № 1, высотой 15,6 см, изготовлен на гончарном круге, имеет сферическое тулово, широкое плоское дно, высокое горло, венчик со сливом слегка отогнут наружу. В нижней части горла сосуд орнаментирован четырьмя горизонтальными обводящими желобками.

Сосуд (рис. 2, 1) из катакомбы № 2, высотой 14 см, изготовлен на гончарном круге, имеет светло-серую поверхность и представляет собой кувшинчик с высоким горлом, низким приземистым туловом, широким плоским дном и высокой раструбовидной горловиной; основание горла орнаментировано «елочным» обводящим пояском, место максимального расширения тулова – узким поясом наклонных врезных линий, заключенных между двумя узкими горизонтальными желобками.

Оба сосуда имеют широкие аналогии в аланских древностях Северного Кавказа VI–IX вв. [25, рис. 63: 31, 32, 42, 62, 63].

Таким образом, анализ погребального инвентаря показывает, что в исследованных захоронениях отсутствуют узко датируемые вещи. Однако, одновременное присутствие в погребениях «рогатых» пряжек, амулетов в виде кольца с наплывами, пластин имитирующих фибулы-броши V–VII вв. и, особенно, бус МЕР 154 и МЕР 162, позволяет датировать исследованные комплексы VIII – началом IX в.

Предварительно можно констатировать, что на открытом Сержень-Юртовском могильнике зафиксированы захоронения в катакомбах, в которых длинная ось камеры является продолжением длинной оси входной ямы. Вход в погребальную камеру закрывался каменным закладом. Судя по размерам камня заклада (диаметром 0,45 м), вход в камеру был невысокий и узкий. Дно камеры находилось ниже дна входной ямы. Вследствие такой конструкции погребального сооружения погребенные укладывались ногами к входу, и, вероятно, вне зависимости от пола, в вытянутом положении на спине. При этом кости ранее погребенных сдвигались в сторону, освобождая место для нового захоронения. Керамический сосуд ставился у дальней торцевой стенки камеры, рядом или за головой погребенного.

Исследованные катакомбы Сержень-Юртовского могильника выпадают из общего ряда катакомб IV–XIII вв. Северного Кавказа. Общепризнано, что для аланской культуры Северного Кавказа характерно использование катакомб Т-образного типа, т.е. с перпендикулярно расположенными по отношению друг к другу входной ямой и погребальной камерой [26, с. 34–121; 27, с. 65]. Катакомбы с продольным расположением погребальной камеры относительно длинной оси входной ямы в погребальных комплексах Северного Кавказа представлены в единичных случаях (для памятников III–IV вв. – 3 случая, V–VIII вв. – 3 случая, VIII–IX вв. – 1 случай) [26, с. 361. Прилож. 5. Табл. 1]. При этом пять таких катакомб происходит из памятников Кисловодской котловины (группа 3 по Д.С. Коробову) и по одной катакомбе обнаружено на памятниках Северной Осетии (группа 6) и центральной части Чечни (группа 8) [26, с. 372. Прилож. 7. Табл. 1]. Это связано, как представляется, разной степенью изученности памятников отмеченных регионов.

Катакомбы, когда длинная ось погребальной камеры является продолжением длинной оси входной ямы, занимают ведущее место среди погребальных сооружений раннесарматской культуры Поволжья и Приуралья [28, с. 77]. Такие катакомбы (типа II по К.Ф. Смирнову) во второй половине III–IV вв. являются господствующим типом погребального сооружения у степного населения Днестро-Дунайского междуречья и изредка встречаются в памятниках этого же времени Днепро-Донского междуречья и Левобережья Днепра [29, с. 49. рис. 2: 6–8]. В памятниках лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры катакомбы с продольным, на одной длинной оси, расположением камеры и выходной ямы встречены на Рубежанском и Старо-Салтовском катакомбных могильниках, где они составляют соответственно 16 катакомб (88,8 %) и 17 катакомб (80,9 %) из исследованных погребальных сооружений [30, с. 155, табл. 1]. Катакомбы этого типа представлены и на Верхне-Салтовском могильнике, где их количество на разных участках некрополя составляет: 15 катакомб (13,88 %) на ВСМ-IV (раскопки 1998–2014 гг.); 37 катакомб (49,4 %) на ВСМ-I (раскопки 1984–1989 гг.); 24 катакомбы (82,7 %) на ВСМ-III (раскопки 1988–1992 гг.) [31, с. 50, табл. 4]. Для других исследованных катакомбных могильников лесостепного Подонцовья хазарского историко-культурного периода господствующим типом погребального сооружения, как и для аланских катакомб Северного Кавказа, является катакомба Т-образного типа. В этом случае можно согласиться с мнением, что не все аланы хоронили своих умерших в Т-образных катакомбах, но большинство погребенных в таких катакомбах можно уверенно относить к аланам [27, с. 65]. Искусственная деформация головы, зафиксированная у погребенной из катакомбы № 2, восходит к традиции носителей аланской культуры раннего этапа и отмечена на черепах погребенных из Бесланского могильника, некрополей Среднего Терека (Братские 1-е курганы, Октябрьский I, Киевский I) и Паласа-сыртского могильника, относящихся к III – первой половине V в. н.э. [32], и далее получает распространение в регионе в V–VII вв.; население же Северного Кавказа заимствует эту традицию у носителей позднесарматской культуры, где данный обычай является одним из диагностических ее признаков [29, с. 47].

Открытый катакомбный могильник в сел. Сержень-Юрт расширяет наши знания об аланской культуре Северного Кавказа.

Благодарность. Выражаем благодарность автору рисунков для публикации преподавателю факультета искусств Чеченского государственного педагогического университета И.И. Мутусханову.

Azamat U. Ahmarov

Author for correspondence.
Email: acztec@mail.ru
SPIN-code: 3441-6252

Russian Federation, Grozny, Russia

senior laboratory assistant

Center for archaeological research 

Viktor S. Aksenov

Email: aksyonovviktor@gmail.com

Ukraine, Университетская ул., 5, Харьков, Украина

Head of the Department of Archaeology

Supplementary files

There are no supplementary files to display.

Views

Abstract - 778

PDF (Russian) - 261