History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

В 1969 г. молодой ученый Миркасым Абдулахатович Усманов, а в будущем - известный советский и российский историк-востоковед, археограф, доктор исторических наук, действительный член АН Республики Татарстан, профессор Казанского государственного университета, заслуженный деятель науки ТАССР, предпринял в рамках археографической экспедиции поездку в Астрахань и Дагестан (Махачкалу). Если пребывание в Астрахани было посвящено основной цели вновь возрожденных в Казани археографических экспедиций (т.е. выявлению и сбору рукописей и старопечатных книг), то короткий визит в Махачкалу преследовал сугубо ознакомительные задачи. Во время первого посещения Дагестана произошло его знакомство с дагестанскими коллегами. С некоторыми из них это знакомство впоследствии переросло многолетнюю дружбу и активное плодотворное сотрудничество. Так сложилось, что в свой первый приезд в Дагестан М.А. Усманов не смог увидеться со своим коллегой Амри Рзаевичем Шихсаидовым. Это знакомство состоялось позже на одном из «Бартольдовских чтений», которые были важной научной площадкой для встреч и общения востоковедов всего СССР. В основе многолетнего научного и личностного взаимодействия этих двух выдающихся ученых было нечто общее - глубокий интерес к восточному источниковедению, археографии, страсть к книжной рукописной традиции и неизменная преданность избранному научному поприщу. Данная публикация является скромной данью уважения к А.Р. Шихсаидову, отмечающему славный юбилей, и памяти М.А. Усманова, в знак высокого чувства дружбы и взаимного уважения, пронесенного ими через долгие годы. Краткий обзор археографических экспедиций НБЛ КГУ в 1963-1989 гг. и их специфики Осенью 1963 г. в Казанском университете была заложена традиция, которой было суждено отметить свой полувековой юбилей и пережить основателей: тандемом в лице доцента Ш.Ф. Мухамедьярова (1923-2005) и его аспиранта М.А. Усманова (1934-2010) была инициирована первая после долгого перерыва экспедиция в Оренбургскую область с целью выявления и сбора восточных рукописей и старопечатных книг. Несмотря на недостатки и просчеты в организации этой поездки, значение ее сложно переоценить: она заложила основы для последующих регулярных археографических экспедиционных поездок [1]. Ежегодные Археографические экспедиции Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета (АЭ НБЛ КГУ) функционировали без перерыва с 1963 по 2010 гг. [2; 3; 4; 5]. В течение многолетних поисков рукописей и старопечатных книг членами АЭ было обследовано около 900 татарских населенных пунктов в более чем 20 регионах России. Благодаря этим поездкам университетская коллекция арабографических рукописей и книг почти утроилась, обогатившись большим количеством уникальных и весьма редких текстов [6]. За 50 лет поисков участниками экспедиций было обнаружено, собрано и сдано на хранение в библиотеку и, таким образом, спасено около 10000 рукописей, старопечатных книг и отдельных документов, что позволило увеличить собрание восточной коллекции НБЛ КФУ почти втрое. Согласно данным отчетов, на 01.01.1963 г., т.е. к началу работы АЭ КГУ в Отделе рукописей и редких книг (ОРРК НБЛ) имелась 5701 восточная рукопись, включенная в инвентарные описи. На 01.01.1989 г. рукописей, занесенных в инвентарные книги и каталоги, было уже 11630, а на 01.01.1991 г. - уже 12372 рукописей [7, p. 317; 8]. В 1963-1989 гг. руководителем, организатором и непосредственным участником полевых исследований, а также автором первых обзоров собранного археографического материала выступал М.А. Усманов, за эти годы проделавший путь от молодого выпускника историко-филологического факультета КГУ (1963) до уважаемого ученого, профессора, проректора КГУ, автора большого количества научных работ, в основу которых были положены выявленные во время экспедиционных поездок документы и тексты [9]. Только за первые 25 лет было организовано и проведено не менее 53 экспедиций, из которых около десяти были организованы самостоятельно руководителем восточного сектора ОРРК НБЛ КГУ Альбертом Фатхиевым, который в основном выезжал на свою родину в Актанышский район Татарстана. Практически все остальные экспедиции в эти годы проходили под руководством и с непосредственным участием М.А. Усманова. Помимо них, отдельные экспедиции проводились под руководством ассистентов кафедры истории СССР КГУ Рафаэля Шайхиева (1978, 1981, 1983, 1987), Завдата Миннуллина (1981, 1982, 1983 и 1987) и Искандера Гилязова (1988). Все трое являлись учениками М.А. Усманова и действовали по плану, разработанному им. В течение четверти века (1963-1989 гг.) состоялось, по меньшей мере, тридцать пять археографических экспедиций с непосредственным участием М.А. Усманова. Эти экспедиции осуществлялись летом или в начале осени, длились, как правило, от пары недель до месяца. Начиная с 1969 г., их руководитель и в то время ассистент историко-филологического факультета М.А. Усманов начинает активно вовлекать в экспедиции студентов-практикантов. Основная цель экспедиций заключалась в выявлении и сборе у населения восточных рукописей и старопечатных книг. В этом направлении были достигнуты наиболее впечатляющие успехи: благодаря экспедиционной деятельности казанских ученых восточная коллекция рукописного и книжного фонда университетской библиотеки выросла, по меньшей мере, в 2,5 раза [8, с. 465-481]. Помимо этого, в ряде случаев экспедиции носили ознакомительно-разведывательный характер, а также преследовали цель изучения эпиграфических памятников. Материалы экспедиционных дневников, внутренняя документация и отчеты ОРРК отражают следующую специфику. Прирост рукописной коллекции ОРРК происходил за счет текстов на тюркских языках, что может быть объяснено двояко. С одной стороны, тюркоязычные сочинения пользовались особой популярностью у татарского населения. С другой стороны, такие произведения пользовались особым вниманием и у членов экспедиции, которые все были преимущественно тюркологами. Отсутствие в составе ОРРК специалиста по арабским рукописям (вообще, квалифицированного арабиста) долгое время тормозило дело описания и каталогизации имеющихся и вновь собранных арабоязычных рукописей. Да и сейчас рукописные центры Казани испытывают острый дефицит квалифицированных арабистов-источниковедов. Первое знакомство М.А. Усманова с Махачкалой и дагестанскими учеными(по материалам экспедиционного дневника 1969 г.) Все экспедиционные поездки можно условно поделить на следующие типологические группы: - археографическая работа «в поле» среди населения по выявлению и сбору рукописей (единолично, в составе небольших групп ученых или во главе группы студентов); - поездки с целью преимущественного изучения эпиграфических памятников и эпитафий; - посещение ведущих научных центров с ознакомительной целью (т.е. налаживание контактов с учеными аналогичного профиля; осмотр рукописных коллекций и знакомство с описями или каталогами; знакомство с состоянием палеографической работы и уровнем подготовки квалифицированных кадров). Очевидно, что без постоянной научной коммуникации любая работа по сбору тех или иных текстов не имеет должной отдачи. Идея посетить Дагестан зародилась у М.А. Усманова, вероятно, в конце 1968 - начале 1969 г., когда он подводил итоги первой поездки в Астрахань. Предпринятая в августе 1968 г. поездка в Астрахань оказалась весьма удачной: помимо обнаружения 25 рукописей, были налажены контакты с местными жителями, что создало почву для последующих находок. Помимо запланированного в 1969 г. целенаправленного обследования Астрахани и татарских сел в ее округе, М.А. Усманов также решил расширить свой научный кругозор. Поэтому он запланировал серию коротких поездок в отдельные научные центры (Дагестан, Азербайджан, Узбекистан), обладавшие археографической традицией и имевшие крупные рукописные коллекции. Также была надежда, что там могли сохраниться тексты, имеющие отношение к истории и культуре татарского народа. По этому плану, летом 1969 г. была предпринята поездка в Астрахань и Махачкалу, а в 1970 г. - в Баку, Ташкент, Бухару и Самарканд. Все эти поездки отражены в дневниках, где вкратце зафиксированы основные встречи, лаконично описаны находки и еще более кратко подведены предварительные итоги. Из этих дневников, мы узнаем, в каких условиях проходила работа экспедиций, каковы были их успехи и достижения. Дневники руководителя АЭ КГУ М.А. Усманова не являются классическими дневниками с обширными текстами-рассуждениями, поскольку для адекватного описания событий и мыслей нужен значительный временной отступ. Экспедиционные дневники велись, как правило, ежевечерне, а также в минуты пауз или отдыха. Но в то же время это и не дневник в чистом виде, когда идет фиксация только текущих событий. Такой текст, скорее, следовало бы назвать «записными книжками». Какое отличие между дневником и записной книжкой? Как сказал один исследователь, «записные книжки полнее отражают внешние события жизни автора, тогда как дневник позволяет углубиться в его внутренний мир» [10, с. 15]. Записи М.А. Усманова представляют собой некий симбиоз «полевых дневников», т.е. регулярной синхронизированной записи происходящих событий и текста с элементами саморефлексии и анализа. Если посмотреть на все дневники, которые велись на протяжении четверти века, то мы увидим некоторую эволюцию от немного хаотичных и даже сумбурных «подневных» записей к кристаллизованной форме «полевого дневника», выступающего как важная часть экспедиционной деятельности. Уже по ходу сбора рукописей, т.е. «в поле», происходила первоначальная обработка и обследование рукописей, краткое их описание, осуществляемое руководителем экспедиции. Поэтому в дневниках фиксировались многие колофонные записи, встречающиеся в рукописях, концевые и иные пометки, данные, которые позволяют идентифицировать ту или иную рукопись. Записи велись на родном для ученого татарском языке. Одновременно они содержат много арабографических вставок, имен и названий, эпиграфических данных, требующих большой работы по расшифровке, транскрибированию и научной атрибуции текста дневников [11, с. 38-40]. Записи о первом визите М.А. Усманова в Дагестан были сделаны во время самой поездки, представляют очень лаконичные заметки, в своем лаконизме скрывающие все многообразие данной поездки. Вероятно, сами по себе эти краткие записи не обладают уникальностью, не имеют литературной или исключительной источниковедческой ценности. Однако, если их поместить в более широкий источниковедческий контекст (в контекст сложного возрождения традиций в Казани археографических экспедиций, восстановления их после десятилетий гонений на книжную культуру и физического искоренения носителей этой традиции; в контекст складывания и развития научных контактов между отдельными научными центрами) и рассматривать как небольшой элемент широкого комплекса источников (дневниковые записи, переписка, научные доклады и научные публикации), то складывается более полная и объемная картина. Записи о посещении М.А. Усмановым Махачкалы представляют значительный интерес, как для изучения творческой лаборатории ученого, так и для реконструкции интеллектуальной среды советского источниковедения и востоковедения на рубеже 1960-1970-х гг. М.А. Усманов и А.Р. Шихсаидов: три десятилетия дружбы и научного общения Среди дагестанских ученых именно с Амри Рзаевичем Шихсаидовым М.А Усманов поддерживал наиболее тесные контакты [12; 13]. Однако, в силу ряда обстоятельств, знакомство М.А. Усманова и А.Р. Шихсаидова состоялось не в Махачкале. Эти отношения завязались позднее, во время ежегодных Бартольдовских чтений, которые проводились в Москве под эгидой Института востоковедения АН СССР более-менее регулярно с 1973 по 1993 г. С рубежа 1970-1980-х гг. оба ученых регулярно посещали данный научный форум, высоко оценивая возможность научного общения в рамках тематических чтений, посвященных истории и культуре средневекового мусульманского Востока. Эти конференции не только воздали должное заслугам академика В.В. Бартольда, но и стали школой для целого поколения российских востоковедов. В тематических сборниках тезисов и статей, издаваемых к ежегодным Бартольдовским чтениям и содержащих важные исследования по истории мусульманского средневековья, есть немало публикаций как А.Р. Шихсаидова [14, 15, 16, 17], так и М.А. Усманова [18, 19, 20], который в силу возраста чуть позднее вошел в круг ведущих отечественных востоковедов. Научные контакты, завязавшиеся с первой встречи в 1982 г., позднее переросли в тесные научные связи и личную дружбу, продолжавшуюся без малого три десятилетия. На рубеже ХХ-ХХI столетий проф. М.А. Усманов в Казани и проф. А.Р. Шихсаидов в Махачкале выступали крупными руководителями археографических центров страны, сплотив вокруг себя многочисленных исследователей-источниковедов, коллег и учеников. Каждый из них не только стоял у истоков археографической работы в регионе, но и длительное время принимал личное участие в работе полевых исследований, руководил и выезжал в экспедиции. Более чем полувековая история археографических экспедиций в Татарстане и Дагестане неразрывно связана с именами соответственно М.А. Усманова и А.Р. Шихсаидова, а также их учеников. На основе выявленных и/или собранных коллекций в рамках своей специализации и научных интересов оба ученых - М.А. Усманов [3, 21, 22, 23] и А.Р. Шихсаидов [24, 25, 26, 27] - сумели создать целый цикл научных работ, которые с полным основанием могут быть отнесены к числу классических образцовых источниковедческих исследований в сфере изучения истории и культуры мусульманских народов [28, с. 341-367]. Впрочем, при общем пристальном внимании к книжной традиции и рукописному наследию своих народов, есть и некоторое своеобразие в их научной специализации. Специфика расселения татарского населения предопределила чрезвычайно широкую географию «казанских» экспедиций. Интерес М.А. Усманова был обращен, преимущественно, к тюркоязычным рукописям с особым пристальным вниманием к историко-литературным текстам, историческим сочинениям и актовым документам. Не случайно, что для докторской диссертации им были избраны актовые документы тюрко-татар золотоордынской эпохи [29]. Для Дагестана же характерна особая роль арабского языка как lingua franca всего многонационального региона, а потому наибольшую часть рукописного наследия составляют арабоязычные тексты. Поэтому в регионе традиционно была сильна школа арабистов (тогда как в Казани на рубеже 1960 - 1970-х гг. даже было невозможно опубликовать работу с арабографическими текстами). Представляющий научные традиции академического петербургского востоковедения, крупнейший российский арабист, исламовед и текстолог А.Р. Шихсаидов не просто осуществлял исследования уникальных арабских рукописей. Во многом, именно благодаря его усилиям Махачкала в поздне- и постсоветский период превратилась в крупнейший востоковедный центр не только Северного Кавказа, но и всей России. К сожалению, в силу ряда объективных причин, М.А. Усманову не удалось осуществить задуманную им экспедицию к «черным ногаям» (см. Приложение № 1), также как не были реализованы в полной мере общие планы по проведению масштабных исследований истории культурно-общественных взаимоотношений народов Поволжья и Северного Кавказа [13, с. 273]. Но что важнее, эти исследования в настоящее время продолжаются уже учениками А.Р. Шихсаидова, которые являются желанными гостями на самых высоких научных форумах Казани. Закончить этот небольшой обзор я хотела бы кратким описанием последней встречи двух старинных друзей, состоявшейся летом 2003 г. В первой половине 2000-х гг. М.А. Усманов осуществлял научное руководство большим проектом, нацеленным на определение датировки города Казани. В этот период было проведено большое количество исследований, организованы разнообразные научные форумы и съезды. В череде научных мероприятий особое место занимала серия конференций под названием «Великий Волжский путь», одна из которых завершалась на Каспии: 5 августа 2003 г. теплоход с участниками конференции прибыл в Махачкалу. В течение целого дня происходило интенсивное общение ученых - гостей и хозяев - на разных площадках Махачкалы и Дербента. Так было суждено, что эта встреча Миркасыма Усманова с дагестанскими друзьями, прежде всего, с Амри Шихсаидовым и Солтанмурадом Акбиевым[153] [30], стала последней их личной встречей (см. фото). Приложение № 1. Выдержки из экспедиционного дневника М. А. Усманова, который велся в период пребывания в Астраханской области и Дагестанской АССР (12 сентября - 5 октября 1969 г.), в части описания поездки в Махачкалу (21-25 сентября) Введение. В этом году, из запланированных экспедиций за пределы Татарстана, я решил посвятить Астрахани. Точнее, эта поездка является продолжением прошлогодней экспедиции. Эта поездка должна прояснить, стоит или нет еще раз возвращаться в Астрахань. Помимо Астрахани, есть намерение съездить в Махачкалу с целью знакомства с Дагестанской АССР и предварительной «разведки» (есть информация, что в университете и филиале АН сохранились некоторые татарские рукописи, нужно проверить эту информацию). На этот раз я отправился [в экспедицию] один. Много времени было потрачено на приобретение билетов (…)[154] 21.09.1969. Днем отправился в Махачкалу на 2-х часовом поезде. В Махачкалу прибываем в 5-ть часов утра. 22.09.1969. Утром я прибыл в Махачкалу. Побережье. Рыбаки. Осмотр города. Пришел в университет. Пообщался с замдекана филологического факультета. По вопросу о рукописях следует зайти на кафедру «Дагестанской литературы» и повидаться с 1) Садыков Галиб Мухитдинович[155] (из филиала), 2) Шихсаидов Амри Рзаевич; 3) Саидов Мухаммед Саидович[156]. Пока разговаривал с замдекана, вошел Салават Алиев[157]. Пообщавшись довольно долго (очень открытый и общительный), отправились вместе в филиал АН. Там познакомился и переговорил с очень многими людьми. Среди них была и Сакинат Гаджиева (по образованию этнограф, доктор наук)[158], с которой разговаривал довольно долго. Очень открытая, словоохотливая дама. В конце беседы пригласила к себе домой в гости (дали обещание прийти). На выходе из филиала встретили одного парня, преподавателя университета, по имени Зиганша - он взял, да и повел к себе домой. У него просидели до позднего вечера за пловом и бутылкой дагестанского коньяка. Вечером вернулись к Салавату, так как для гостиницы было уже слишком поздно. 23.09.1969. С утра приехал в филиал [АН СССР]. Ученый секретарь с огромным трудом выписал мне разрешение [поработать с рукописями], ссылаясь на то, что они только для внутреннего пользования… Всего (в соответствии с инвентарными номерами) 3800 экземпляров рукописей. Всего 7000 рукописей. Здесь сбор рукописей продолжается постоянно (только в этом году было найдено более 240 рукописей… Отлично! Много писем, среди них даже оригиналы писем Шамиля!). Очень много встречается арабоязычных рукописей. Рукописей на персидском или на тюркских языках чрезвычайно мало - не более 0,01 %. И на местных языках рукописей очень мало, что удивительно, только встречаются отдельные рукописи начала ХХ в. Степень сохранности рукописей в целом хорошая. Самые древние рукописи начинаются с XIV столетия. Большинство рукописей XVIII-XIX вв. Рукописей с историческим содержанием можно пересчитать по пальцам рук. [Адрес:] Махачкала, ул. Дербентская […] Омаров Халид[159]. После обеда посетил университетский музей истории и этнографии, осмотрел экспонаты, коротко познакомился с музейным каталогом рукописей, а также кратким описание каталога. В основе все на арабском языке, тюркоязычных рукописей очень мало. Вечером сидели, общались с Салаватом (естественно, за бутылкой коньяка…). Завтра едем в Буйнакс (Тимерхан-Шура). 24.09.1969. Сегодня был очень хороший день: открытый, солнечный, теплый (вчерашний ветер разогнал все тучи). Сейчас вместе с Салаватом едем в университет и оттуда в Буйнакск. Выехали вместе на такси. Дорога отличная: зигзагом, подобно змее, она устремляется в горы! Очень красивые виды, впечатляющие просторы… В течение часа добрались до Буйнакска. Заехали к одному кумыку, приятелю Салавата, попили чай. Тем времени к нему пришел один мужчина по имени Абдрахман Гадисов. После непродолжительного разговора повел к себе. По дороге заглянули в городской музей. Посмотрели много улиц. Этот Буйнакск (прежний Тимерхан Шура) довольно грязный город, но в то же время зеленый и с хорошим воздухом благодаря тому, что расположен на возвышенности. У Абдрахмана (фотограф районной газеты «Луч коммунизма») посидели довольно долго (естественно, за чаем и угощениями; всего нас было четверо человек; на четверых он принес четыре бутылки водки и две бутылки красного вина! Естественно, мы ограничились только одной бутылкой. Кажется, здесь пьют довольно много). Хозяин был очень веселым и открытым человеком (адрес: Буйнакск, ул. 29 лет ВЛКСМ… Гадисов Абдурахман). […] Одна характерная черта: магазинов, где продают головные уборы, на порядок больше, чем хлебных магазинов. И в большинстве шьют и продают каракулевые папахи. Я тоже загорелся желанием купить и себе [одну], но не нашел хорошей папахи. В Махачкалу вернулись поздно вечером… Вечером у Салавата смотрел разные книги. Например, вот ногайская хрестоматия, изданная в 1883 г. Магометом Османовым, который преподавал в Санкт-Петербурге после Хусаина Фаизханова [21]: здесь дано много материалов по эпосу ногайских татар. […[160]]. Надо сделать фотокопию этой книги! 25.09.1969. С утра сидел и переписывал некоторые места из книги М. Османова. Приехал на вокзал - на сегодня билетов нет… Подойдя к кассе предварительных билетов, с большим трудом нашел один билет в купейный вагон. Потом поехал в книжные магазины, оставил заказы на пару книг, а затем вернулся в университет. Здесь меня ожидал лезгин по имени Магомедгалиб Садыков (специалист по арабоязычным и тюркоязычным лезгинским книгам). Довольно долго сидели с ним и разговаривали. Интересный человек… Тепло попрощавшись, я отправился на вокзал. До свидания, Махачкала! Небольшой центр, где проживают много-много разных народов. Вообще, впечатление от Махачкалы у меня осталось очень хорошее, особенно от кумыкских парней - очень открытые и гостеприимные люди. […[161]] Заключение (выводы). 1. Всего обнаружено более сорока рукописей и более ста документов, а также один личный архив (архив Сабира Алиева[162] [36]). В целом, неплохо. 2. И в то же время, я ожидал большего от этой поездки в Астрахань. Возможно, такое неудовлетворение порождено тем, что во время пребывания там постоянно шли дожди, из-за чего не удалось посетить все деревни, как планировалось… 3. Поездка в Дагестан, несмотря на краткосрочность и не очень хорошую подготовленность, в основе своей была очень полезной: помимо того, что я для себя открыл новый мир и завел много новых знакомых, также познакомился с состоянием археографической работы [там]. Надо серьезно подумать об организации экспедиции к черным ногаям. 4. Если же вернуться к книге «Амәт хикәяте»[163] [9, с. 115-117; 37, с. 52-54], история закончилась вполне удачно: в прошлом году я не смог полностью познакомиться с рукописью, хранящейся у того упрямца Ахметжана, поэтому уехал с неправильно понятыми местами. В этом году, просмотрев рукопись более основательно и подробно, понял, что вышел небольшой «конфуз». Ладно, об этом можно будет написать отдельную статью… 5. Пожалуй, за рукописями специально в Астрахань больше не поеду. А если некоторые знакомые будут время от времени присылать, как обещали, рукописи, будет очень хорошо. Вот еще одна экспедиция позади! Аминь! Приложение № 2. Письмо А.Р. Шихсаидова М.А. Усманову, 20.06.1984 г. Дорогой Миркасым. Поздравляю тебя со славным пятидесятилетием. Надеюсь, что остальное пятидесятилетие ты проведешь также успешно и плодотворно, в окружении любящих тебя друзей, детей, внуков, правнуков. Искренне радуюсь твоим успехам и в области истории, и в литературе, в преподавательской деятельности. Большое спасибо за приглашение на твои торжества. Я даже не смог хотя бы телеграмму тебе отправить. Дело в том, что твое приглашение я получил 12 июня, хотя в Махачкале письмо твое поступило, судя по штемпелю, 20 мая. Выяснять на почте, честно говоря, я не стал, т.к. тогда пришлось бы жаловаться на очень (до этого) хорошую почтальоншу. Нахожусь с 15 мая в экспедиции, но при переездах из района в район на день-два прибываю в Махачкалу. Сейчас нахожусь в Верхнем Гунибе, последнем опорном пункте Шамиля. Лагерь мы разбили на хорошей поляне, но вот уже третий день идут дожди, выезжать мы в соседние селения не можем, поэтому ребята «специализируются» в изготовлении деревянных ложек, подсвечников, мисок, авторучек и т.д. В целом экспедиция (историко-археографическая) проходит хорошо, нашли много интересного, есть старые (XIII-XVI вв.), завезенные сюда арабские рукописи, много интересных надписей и документов. Описываем и частные, и мечетские библиотеки. На «Бартольдтовские чтения» я не смог приехать, хотя с директором была договоренность об отъезде из экспедиции на недельку. Надеюсь, что ты был там и, как всегда, принимал активное и заинтересованное участие. Тезисы я еще не получил, надеюсь, что хоть один экз. у меня будет. Твою книгу «Татарские исторические источники» я действительно получил по МБА. … В исторических текстах Дагестана и Татарии есть общие моменты, и твоя книга мною будет использована основательно. Из твоего письма я узнал, что библиотека Марджани погибла. Это, конечно, очень печально. У нас также погибло несколько уникальных библиотек. Рассказывают, что в библиотеке Саида Араканского (сер. XIX в.) было 900 рукописей, состав неизвестен. В библиотеке Хасана ал-Алкадари (мой прадед) было не менее 400 рукописей, библиотека рассеялась, я нашел только список, составленный через несколько лет после его смерти. Колоссальная библиотека была у Шамиля (он ее перевозил в Калугу в специальной карете). Тоже исчезла. В сел. Акуша была замечательная библиотека (мечетская), недавно я ее описал, там осталось что-то около 200 рукописей. Прошу тебя выслать мне все, что есть о твоих (и других) археографических работах. До свидания. Пиши. Большой привет всей твоей семье. Твой Амри. 20.VI.[19]84 Верхний Гуниб 1 июля проедем домой. Пиши. А[мри]. Ребята из экспедиции просят поздравить тебя с юбилеем, желают тебе всего доброго.

Dilyara M Usmanova

Kazan Federal University, Kazan, Russia

Email: dusmanova2000@mail.ru

Views

Abstract - 771

PDF (Russian) - 182