PlumX

Аннотация

В статье дается обзор известных автору публикаций, в той или иной степени затрагивающих ссылку с Северо-Восточного Кавказа во второй половине XIX - начале ХХ в., при подготовке которых использовались документы региональных архивов Европейской России. Определены некоторые перспективные направления в использовании документов региональных архивов Европейской России при изучении вышеуказанной темы. Кратко перечислен круг фондов, где сосредоточено наибольшее число документов о ссылке с Северо-Восточного Кавказа во второй половине XIX - начале ХХ в.

Вторая половина XIX в. стала периодом закрепления за Российской империей огромных территорий Северного Кавказа и Закавказья, населенных десятками народов разного вероисповедания, говорящих на разных языках. Некоторые из этих народов, по меньшей мере, на протяжении столетий не знали над собой сколько-нибудь сильной государственной власти и уж тем более не жили в условиях централизованного государства. Социальная структура разных этнических групп также существенно различалась. В этой ситуации государство имело перед собой сложнейшую задачу сохранения социальной стабильности в регионе с уникальными природно-климатическими условиями, который граничил с многолетним геополитическим противником - Османской империей - и значительная часть населения которого были подданными Российской империи в первом или во втором поколении. Социальная стабильность была залогом эффективности административных, судебно-правовых, экономических, культурных преобразований, направленных на интеграцию национальной окраины в общеимперскую систему, а также сохранения приобретенных территорий в составе государства. Одним из методов поддержания социальной стабильности в Российской империи традиционно была ссылка. Она не являлась уникальной мерой, придуманной специально для Кавказа, однако во вт. пол. XIX - нач. ХХ вв. ссылка применяется здесь достаточно широко, порой с функциями, которые ранее лежали на сельской общине, особенно в отношении уголовных преступлений. Так, современные исследователи Х.Г. Магомедсалихов и А.Г. Мусаева рассматривают практиковавшуюся в Дагестане во вт. пол. XIX в. высылку «по приговорам обществ» как продолжение местных традиций остракизма (Магомедсалихов Х.Г., Мусаева А.Г., 2009. С. 61). С.А. Лугуев и А.Ш. Абдурахманов указывают, что применение ссылки в сочетании с мерами администрации военно-народного управления по содействию в примирении враждующих семей приводило к постепенному переходу от кровомщения к административному наказанию (ЛугуевС.А., Абдурахманов А.Ш., 2009. С. 43). По тем или иным причинам во второй половине XIX - начале ХХ в. тысячи уроженцев Кавказа, в том числе Северо-Восточного Кавказа, оказываются в ссылке в губерниях Европейской России. Изучение ссылки с Кавказа носит межпредметный характер - этот вопрос может быть интересен и с точки зрения востоковедения, и с точки зрения изучения истории России, и с точки зрения истории повседневности и исторической психологии, он также интересен и религиоведам. Историографический обзор работ, основанных на архивных источниках и посвященных жизни имама Шамиля в ссылке, не является целью данной статьи. Необходимо лишь отметить, что сопровождавшим его лицам уделялось значительно меньше внимания. Так, современный исследователь В.М. Муханов в публикации «Имам Шамиль и его дети» пишет о сыне Шамиля Мухаммед-Камиле: «Нет точных данных даже о дате его рождения: одни считают, что он родился в 1861 г. в Калуге, а другие - что в 1863 г. Известно только то, что Мухаммед-Камиль - единственный сын четвертой жены Зайдат, дочери Джемал-Эддина Казикумухского» (МухановВ.М., 2007. С. 220). Вместе с тем, среди документов канцелярии калужского губернатора, хранящихся в Государственном архиве Калужской области, сохранился рапорт от 4 июля 1862 г. *[*Все даты - по старому стилю] пристава Пржецлавского: «От жены военнопленного Шамиля, Заидат, 24-го числа прошлого июня месяца сего года, в 3 часа по полудни, родился сын, наименованный Магомою». (Рапорт от 4 июля 1862 года…, Л. 78). Ранее в рапорте от 24 апреля 1862 г. Пржецлавский сообщал о преждевременных родах второй жены Шамиля Шуанет и о смерти ребенка. (Рапорт от 24 апреля 1862 года…, Л. 47). Это, с учетом диапазона, указанного В. М. Мухановым, позволяет с высокой долей вероятности говорить о том, что родившийся от Заидат 24 июня 1862 г. Магома - и есть Мухаммед-Камиль. Это далеко не единственный пример, когда именно документы региональных архивов позволяют уточнить те или иные существенные детали пребывания ссыльных с Кавказа в губерниях Европейской России. Документы органов власти на Кавказе, вероятно, позволяют лучше понять механизм принятия решения о ссылке, причину ссылки, в частности подробности совершенного преступления или правонарушения. Документы центральных органов власти империи - особенности механизма распределения ссыльных по губерниям, их правового положения. Но именно региональные архивы Европейской России в наибольшей степени сохранили подробности жизни ссыльных вдали от родины. Значительную роль в выявлении и вовлечении в научный оборот хранящихся в них документов по указанной теме играют профессиональные архивисты. Так, в 2001 г. на сайте Национального архива Республики Карелия была опубликована статья Иды Семёновны Петричевой «Политическая ссылка в Олонецкой губернии в конце XIX - нач. XX вв.», в которой упоминалось и о массовой ссылке из Терской и Дагестанской областей после 1877 г. (Петричева И.С., 2001). В 2002 г. сотрудник Государственного архива Новгородской области Татьяна Николаевна Рубахина подготовила в «Новгородском архивном вестнике» статью «Горцы в Новгородской губернии. 1878-1881 гг. (Из истории отношений России с Кавказом)», посвященную жизни в ссылке участников восстания на Северо-Восточном Кавказе 1877 г. и членов их семей (Рубахина Т.Н., 2002. С. 79-84). Статья сопровождается факсимильными копиями архивных документов, включая прошение на арабском языке одного из горцев, адресованное императору. Сотрудник Государственного архива Псковской области Елена Михайловна Фёдорова в 2004 г. подготовила в журнале «Отечественные архивы» публикацию документов и сопроводительную статью о жизни в Псковской губернии бывшего наиба имама Шамиля Ата-бая и участников восстания 1877 г. (Федорова Е.М., 2004. С. 66-92). В 2004 г. сотрудником Государственного архива Калужской области Ольгой Михайловной Петровой составлена подробная архивная справка о жизни под надзором полиции в Калужской губернии влиятельного кадирийского лидера Батал-хаджи Белхороева, которая впоследствии была опубликована (Шейх-овлия Батал-Хаджи Белхороев…, 2010. С. 145-146). Тематика указанных работ достаточно характерна - они затрагивают преимущественно крупных политических или религиозных деятелей (Ата-бай, Батал-хаджи Белхороев) и восстание 1877 года. Определенное тяготение к ярким личностям и отдельным значимым событиям отличает и большинство других исследований на материалах региональных архивов Европейской России, посвященных ссылке и ссыльным с Кавказа, проводились ли они собственно кавказскими, столичными или провинциальными историками. С документами Государственного архива Калужской области (ГАКО) работал Шапи Магомедович Казиев, автор известного биографического труда (Казиев Ш.М., 2006). На документы ГАКО ссылались историк Вахит Хумидович Акаев (Акаев В.Х., 2003. С. 38) и журналист Масхуд Джунидович Заурбеков (Заурбеков М.Д., 2008. С. 34), писавшие о жизни в ссылке шейха тариката кадирийя Баматгирея-хаджи Митаева. Значимость региональных архивов Европейской России для изучения истории Кавказа понимала и Г.Г. Лисицына, которая, в частности, ещё в 2003 г. указывала на архивы Новгородской и Ярославской областей (Лисицына Г.Г., 2003. С. 133). О слабой изученности ссылки с Северного Кавказа «во внутреннюю Россию» упоминал В.О. Бобровников в коллективной монографии 2007 г. «Северный Кавказ в составе Российской империи» (Северный Кавказ…, 2007. С. 152). В связи с этим следует отдельно отметить статью 2005 г. Натальи Александровны Дмитриевой - «Кавказские переселенцы в Смоленской губернии в XIX в.» (Дмитриева Н.А., 2005. С. 41-52). Она, основываясь на документах из фонда канцелярии смоленского губернатора, проанализировала индивидуальную и групповую высылку с Кавказа в Смоленскую губернию в 40-60-х гг. XIX в., определила основные причины ссылки, этнический состав, размер пособия от правительства, сроки ссылки, упомянула о практиковавшихся перемещениях ссыльных с Кавказа по их прошениям из Смоленской губернии в соседние (в т. ч. в Калужскую) или в более южные. Статья Н.А. Дмитриевой уже не просто биографическая справка, посвященная отдельному, пусть и очень яркому событию, - она осознанно рассматривает значимый для Кавказа социальный процесс, упоминая и о его кавказских истоках - традиции брать аманатов для обеспечения лояльности (Дмитриева Н.А., 2005. С. 41). Что не менее важно, те аспекты жизни горцев, которые были затронуты в статье Н.А.Дмитриевой, даже структура и стиль публикации, оказались очень похожи на аналогичное синхронное исследование (Красин В.М., 2005. С. 40-44) по материалам Государственного архива Калужской области (фонды ф. 32 (Канцелярия калужского губернатора) и ф. 62 (Калужское губернское правление), хотя авторы работали независимо друг от друга. Оба исследователя обратили внимание на то, что значительный процент среди ссыльных соответственно в Смоленской губернии в середине XIX в. и в Калужской губернии в конце XIX - начале ХХ в. составили уроженцы Джаро-Белоканского (Закатальского) округа. Всё это позволило сделать предположение, впоследствии подтвержденное, об однотипности документов региональных архивов Европейской России, посвященных ссылке с Кавказа, которые отражали одни и те же стороны жизни поднадзорных, о единой практике размещения ссыльных и схожести условий их пребывания, при наличии определенных региональных особенностей. Определились перспективы выхода исследования ссылки с Кавказа на межрегиональный уровень. В коллективной монографии 2009 г. «Народы Востока и Калужский край. Ссыльные и военнопленные мусульмане в Калужской губернии» ссылке с Кавказа посвящена вторая глава (Народы Востока…, 2009. С. 72-124). При её подготовке, кроме документов Государственного архива Калужской области, использовались материалы из Государственных архивов Тульской и Рязанской областей. В 2011 г. защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности «отечественная история» - «Административно-ссыльные горцы с Кавказа в губерниях центральной России во вт. пол. XIX - нач. ХХ вв.», географические рамки которой включают в себя уже 8 губерний, в которых проживали поднадзорные с Кавказа (Красин В.М., 2011. С. 8). Следует отметить, что данное исследование касается не только уроженцев Северо-Восточного Кавказа, но и армян, грузин, абхазов, осетин и представителей других народов Северного Кавказа и Закавказья. В 2012 г. вышла монография «Человек в иной культуре. Ссылка с Кавказа в губернии центрально-европейской части России во второй половине XIX - начале ХХ в.» (Красин В.М., 2012), ставшая итогом 10-летнего исследования. Можно констатировать, что между исследователями ссылки с Кавказа устанавливается заочный диалог и взаимовлияние. Так, в сборнике материалов Международной научной конференции, состоявшейся 16 ноября 2012 г. в Махачкале и посвященной Году Российской истории, опубликована статья исследователя из Майкопа Натальи Николаевны Денисовой «Административно-ссыльные горцы Северного Кавказа на Новгородчине (вторая половина XIX - начало ХХ вв.)». Статья может быть условно разделена на две основные части. Первая включает обзор историографии и основные выводы автора об административной ссылке в Российской империи в указанный период, а вторая посвящена изучению жизни горцев, высланных после восстания 1877 г. в Новгородскую губернию. Н.Н.Денисова упоминает о работах И.С. Петричевой, Е.М. Федоровой, В.М. Красина, Н.А. Дмитриевой, Т.Н. Рубахиной. Влияние предшественников особенно заметно во второй части работы. Н.Н. Денисова, к сожалению, не вводит в научный оборот новых архивных источников, используя те же материалы, на которые опиралась Т.Н. Рубахина, повторяется даже логика и последовательность изложения. Кроме того, используются документы Государственного архива Псковской области, ранее опубликованные Е.М. Федоровой. Н.Н. Денисова пишет: «Новгородская губерния во всех отношениях оказалась неподходящим местом для южных ссыльнопоселенцев. Её климат «со страшно бурной погодой» и «сильными метелями» стал губительным для горцев. Как свидетельствуют их письма, многие из них, «не выдержав суровый климат, умерли». «Мы все находимся в болезненном состоянии, так как климат и вода в этом крае совершенно не благоприятствуют нашему здоровью… Дальнейшее пребывание наше в таком холодном крае причинит нам всем неизбывную смерть», - писали выходцы из Дагестанской области. В результате, как отмечалось в одном из официальных документов, «горцы склонны к болезням грудным, и процент чахоточных между ними значителен». Помимо того, «катар, воспаление легких, мозга, диарея и многие другие болезни одну за другой уносили» их жизни. В ноябре - декабре 1878 г. ссыльнопоселенцы написали семь прошений на имя императора по этим вопросам. Положение горцев усугублялось тяжелыми условиями их быта и скудным питанием. «Кормовые деньги составляли взрослым - 7 коп., а малолетним - 3,5 коп.», стоимость «заготавливаемой пищи» - «пуд ржаной муки - 80 коп., пуд говядины «последнего сорта» - 3 руб., пуд круп - 1 руб. 30 коп., пуд пшеничной муки 2-го сорта для подбелки супа - 2 руб. 80 коп., пуд соли - 1 руб. 20 коп.» Для нормального их питания, по мнению местной администрации, необходимо было прибавить мяса, «по меньшей мере ¼ фунта на человека, картофеля ¼ гарнца, круп для варки каши, муки, луку и других принадлежностей». В итоге продовольствие горцев должно было обойтись «по 10 коп. как на взрослых, так и на малолетних, которым необходимо … заготовлять пшеничный хлеб, так как ржаной вредно действует на их здоровье» (ДенисоваН.Н., 2013. С. 295-296). В первом абзаце процитированного фрагмента Н.Н. Денисова дважды ссылается на документы Государственного архива Новгородской области, затем - на документ Государственного архива Псковской области и на упоминавшуюся статью Т.Н. Рубахиной. Во втором абзаце цитируются документы Государственного архива Псковской области. Сноски представляют собой обычный архивный шифр, без расшифровки названия фонда. Таким образом, в статье описывается положение ссыльных в Новгородской губернии, при этом вперемешку с материалами Государственного архива Новгородской области используются материалы Государственного архива Псковской области, причем без всяких пояснений. Более того, благодаря публикации Е.М. Федоровой становится понятно, что все цитаты второго абзаца и один фрагмент из первого относятся к ссыльным, содержавшимся в г. Опочка Псковской губернии, а не в с. Медведь и с. Коростынь Новгородской губернии. Это в том числе касается цен и «мнения местной администрации», которое в данном случае представляет собой фрагмент рапорта от 10 февраля 1878 г. опочецкого уездного исправника Глушанина псковскому губернатору М.Б. Прутченко о положении горцев в городе (Федорова Е.М., 2004. С. 81-82). Сопоставление положения ссыльных с Кавказа в Новгородской и Псковской губерниях после восстания 1877 г. на Северо-Восточном Кавказе было бы вполне уместным и помогло бы лучше понять региональные особенности, однако смешение архивных материалов, допущенное Н.Н. Денисовой, представляется некорректным. Круг фондов региональных архивов, содержащих те или иные сведения о ссыльных с Кавказа, достаточно разнообразен. Тем не менее, большая часть документов по данному вопросу сосредоточена в фондах канцелярий губернаторов и в фондах губернских правлений. Также много подробностей можно найти в фондах полицмейстеров, уездных исправников, городских и уездных полицейских управлений. Часть информации дублируется, поэтому интересующая информация, не сохранившаяся в одном фонде, может быть обнаружена в документах другого фонда, иногда достаточно необычного для данной проблематики. Так, Ольга Михайловна Петрова выявила документы о Батал-хаджи Белхороеве в фонде козельской мужской гимназии (ГАКО, ф. 778), где учились его дети (Шейх-овлия Батал-Хаджи Белхороев…, 2010. С. 145-146). Региональные архивы Европейской России содержат ещё значительный пласт не вовлеченных в научный оборот документов, посвященных ссылке с Кавказа. Дальнейшее сотрудничество историков и архивистов, а также более активное включение специалистов-кавказоведов в изучение данного направления могут придать новый импульс исследованию и повысить его качественный уровень.