История, археология и этнография Кавказа

В 2018–2019 гг. Кавказская экспедиция Института археологии РАН совместно с  Терской комплексной археологической экспедицией ООО «НПЦ ДАРС» (г. Махачкала) и Чеченской археологической экспедицией Института гуманитарных исследований АН ЧР (г. Грозный) проводила охранно-спасательные исследования могильников Братские 1-е курганы, Октябрьский I и Киевский I, попадающих в зону строительства магистрального газопровода «Моздок-Грозный»1; предварительные итоги исследований отражены в публикациях [1; 2].

Могильник Братские 1-е курганы расположен между с. Братское Надтеречного района Чеченской Республики и административной границей с Республикой Северная Осетия-Алания. К западу от административной границы Чеченской Республики могильник продолжается на территории Моздокского района РСО-Алания, носит название Октябрьский I и образует с Братскими 1-и курганами единый некрополь. Курганный могильник Октябрьский I расположен в 1,5 км к юго-востоку от с. Октябрьское Моздокского района РСО-Алания и примыкает к границе с Чеченской Республикой. Данные памятники, видимо, принадлежат Братскому 1-му городищу [3, с. 8; 4, с. 68] аланской культуры и являются его некрополем, занимающим территорию, примерно, 3,3×2,8 км. Городище расположено на высоком правом берегу р. Терек, в настоящее время находится под застройкой с. Братское и размывается рекой. Таким образом, Братское 1-е городище, а также могильники Братские 1-е курганы и Октябрьский I образуют единовременный археологический комплекс. Первые исследования могильника Братские 1-е курганы были проведены в 1963 г. Р.М. Мунчаевым, который раскопал 5 подкурганных катакомб аланской культуры [5], датирующихся серединой  – второй половиной (ранней ее частью) III в. н.э. В  1971  г. М.П. Абрамова исследовала 6 курганов могильника Октябрьский I [6], датировку которых можно рассматривать как IV в. н.э.

Курганный могильник Киевский I расположен в 1,1 км к востоку от с. Кизляр и  в  0,6  км к югу от  с. Киевское Моздокского района РСО-Алания и является некрополем Киевского городища аланской культуры, образуя с последним единый комплекс памятников. В 2012 г. экспедицией ГМИНВ (Музей Востока) на могильнике были проведены охранно-спасательные работы, где исследовался участок, расположенный на западной периферии некрополя. В результате раскопано 5 подкурганных катакомб, датированных автором публикации серединой IV – началом V в. н. э. [7]; однако, исходя из оценки инвентаря и конструкции погребальных сооружений2, на мой взгляд, данные комплексы относятся к  концу IV – первой половине V в. н.э. В 2019 г. экспедицией ИА РАН, в рамках научных исследований, в западной части могильника исследованы 3 погребальных комплекса в двух курганах, окруженных кольцевыми ровиками и датирующихся второй – третьей четвертью IV в. н. э. [8].

В результате проведенных в 2018–2019 гг. работ в общей сложности было раскопано 323 погребальных комплекса аланской культуры. Их хронологические рамки ­охватывают время от начала III в. н.э. до первой половины/середины V в. н.э. Анализ обрядовых признаков производился совокупно для всей выборки по следующим основаниям: 1) могильники Братские 1-е курганы и Октябрьский I являются единым некрополем (их разделение на два памятника носит формальный характер, связанный с разной административной принадлежностью территорий и, как следствие, различной учетной документацией); 2) территориальная близость к ним некрополя Киевского городища (могильник Киевский  I), расстояние между которыми составляет менее 15  км и их разделяет только один аналогичный памятник – Октябрьское городище с  некрополем у ст. Терской.

Могильники содержали как подкурганные, так и безкурганные захоронения. Абсолютное большинство погребений анализируемых памятников – подкурганные, что отражает общую картину некрополей раннего этапа аланской культуры Северного Кавказа. Подкурганные захоронения ­идентифицируются по наличию ровиков, окружающих их3, поскольку практически все насыпи разрушены распашкой и  другой хозяйственной деятельностью. При этом у части погребений ровики на уровне зачистки не  фиксировались, но, учитывая, что большинство этих погребений были ограблены, а также отдалены друг от друга на существенное расстояние, это дает основания считать изначально наличие у  них визуально фиксируемых наземных признаков, как минимум, в виде насыпей. Наличие ровиков в  этих случаях можно предполагать: они могли быть незначительной глубины, не доходили до материка и  на  уровне зачистки не прослеживались. Бескурганные погребения составляют 11% и  были совершены, по  всей видимости, в межкурганном пространстве; кроме того, в них отсутствуют следы ограбления. Примерно половину бескурганных комплексов составляют захоронения в катакомбах типа I; кроме того, все погребения, совершенные в подбоях и ямах, а также одна, первоначально задуманная как двухкамерная, катакомба и одна катакомба типа IV, являются бескурганными. Как и  в  других некрополях аланской культуры раннего этапа, доминируют захоронения, совершенные под индивидуальной насыпью, однако имеются курганы, имевшие два (6 случаев) и три (1 случай) погребения. Центральные погребения, содержавшие взрослые захоронения, в этих курганах совершались в катакомбах типа I, периферийные (чаще, детские) – в катакомбах типов I (4) и IV (1), двухкамерной катакомбе (1), а также в ямах без дополнительных элементов конструкции (2).

Катакомбы типа I – камерные могилы, у которых длинная ось камеры перпендикулярна длинной оси входной ямы [10; 11], являются основной формой погребальных сооружений некрополей раннего этапа аланской культуры и в составе анализируемой выборки составляют 90% (290 комплексов). Основными диагностическими признаками катакомб типа I памятников Среднего Терека являются: широтная ориентировка входных ям, нахождение камер у западных стенок (в секторе СЗ-ЮЗ), меридиональная ориентировка камер и ориентировка погребенных в южном секторе, головой налево от входа [1, с. 198; 2, с. 447]4. В синхронных некрополях предгорно-равнинной части входные ямы катакомб ориентированы меридионально, камеры расположены у северных стенок (в секторе СЗ-СВ) и ориентированы широтно; ориентировка погребенных неустойчивая: как головой налево от входа в западный сектор, так и направо  – в восточный сектор.

Рассмотрение изменений конструктивных признаков проводилось по четырем хронологическим группам: первая половина – середина III в. н.э.; вторая половина III – начало IV вв. н.э.; первая – третья четверти IV в. н.э.; последняя четверть IV – первая половина/середина V вв. н.э. Существенная часть комплексов имеет хорошие основания для датировки, в остальных случаях хронологическая оценка опирается на анализ места погребений в планиграфии могильников, которые, как и другие некрополи аланской культуры раннего этапа, демонстрируют последовательное развитие от городищ к  периферии.

Форма входных ям. Как и для других некрополей аланской культуры раннего этапа в анализируемой выборке представлены входные ямы трапециевидной (с расширением к входу в камеру) и прямоугольной в плане формы. В первой половине – середине III в. н.э. выраженно преобладают (около 80%) трапециевидные в плане входные ямы. Для второй половины III – начала IV в. н.э. их количество уменьшается и составляет 67%. Позднее, в IV и первой половине/середине V вв. н.э., количество входных ям прямоугольной в плане формы резко увеличивается и достигает 60-70%. То есть, наблюдается общая тенденция изменения формы входных ям – от трапециевидной к  прямоугольной.

В рамках рассматриваемого хроносреза (III – первая половина/середина V в. н.э.) происходит изменение пропорций входных ям в виде соотношения длины и максимальной ширины (у входа в камеру); указанные параметры брались на верхнем уровне (уровне выявления входных ям), что, во-первых, лучше отражает первоначальное «проектное» решение, касающееся как формы, так и параметров, а, во-вторых, вследствие наличия ступенек и сужения стенок к придонной части происходило существенное изменение размеров на уровне дна. Для входных ям первой половины – середины III в. н.э. ­соотношение длины к ширине входных ям составляло в среднем 1,7 (варьировало в рамках от 1,1 до  2,7); для второй половины III – начала IV вв. н.э. – 2,0 (варьировало в рамках от 1,3 до 2,8); для первой – третьей четверти IV в. н.э. – 3,1 (варьировало в рамках от 2,0 до 4,3); для последней четверти IV – первой половины/середины V в. н.э. – 4,2 (варьировало в рамках от 2,9 до 6,5). Таким образом, фиксируется выраженное изменение пропорций входных ям на протяжении двух с половиной столетий, что позволяет давать приблизительную хронологическую оценку комплекса даже при отсутствии инвентаря.

Конструкция ступенек. Одним из элементов конструкции катакомб в некрополях аланской культуры являются ступеньки, расположенные у задней стенки входной ямы. На основе имеющейся выборки можно выделить их следующие основные разновидности.

1. Одна или несколько ступенек, находящихся в одном углу (чаще в левом по направлению к входу) входной ямы у задней стенки (рис. 1, 1-6).

2. Две и более ступенек, находящихся в обоих углах входной ямы у задней стенки и (если их более двух) часто расположенных в шахматном порядке (рис. 1, 7-12).

3. Одна или несколько ступенек, находящихся в одном (чаще в левом по направлению к входу) или  обоих углах у задней стенки, дополненные в нижней части одной или несколькими ступеньками, сделанными по всей ширине входной ямы (рис. 2, 1-6).

4. Две и более ступенек, расположенных в виде лестницы вдоль задней стенки входной ямы из одного угла к другому (рис. 2, 7-12). С данной разновидностью соотносятся ступеньки, также расположенные вдоль задней стенки входной ямы, но образующие несколько «пролетов», что, очевидно, связано со значительной глубиной входных ям, достигающих 7–8 м; они зафиксированы в могильнике Экажевские 1-е курганы [13, рис. 3, 7; 14, рис. 4].

5. Ступеньки в виде относительно компактной конструкции у задней стенки входной ямы, напоминающей «колонну», со смещением к левому по направлению к входу углу или в средней ее части (редкая разновидность, встреченная в 6 случаях) (рис. 3).

6. Ступеньки, сделанные в виде лестницы из одного угла входной ямы (чаще из левого по направлению к входу) и расположенные в линию вдоль боковой стенки; иногда дополняются 1-2 ступеньками в  придонной части у задней стенки (рис. 4, 1-6).

7. Ступеньки, сделанные у задней стенки по всей ширине входной ямы в виде лестницы (рис. 4, 7-12).

В первой половине – середине III в. н.э. преобладают ступеньки разновидности 1 (46%), дополняемые разновидностями 2 (23%), 3 (14%) и 4 (9%); изредка встречаются ступеньки разновидности 6 (5%), разновидности 5 и 7 представлены единичными случаями. Во второй половине III – начале IV в. н.э. большую часть составляют ступеньки разновидности 4 (46%); их дополняют разновидности 1 (20%), 2  (15%), 6 (15%) и 5 (4%). Конструкция ступенек первой – третьей четверти IV в. н.э. выглядит значительно более унифицировано: доминируют ступеньки разновидности 6 (89%); кроме них, представлена только разновидность 4 (11%). В последней четверти IV – первой половине/середине V вв. н.э. основной конструкцией является разновидность 7 (81%); разновидность 6 составляет 16%, в одном случае встречена разновидность 3.

Следует сказать, что практически повсеместно фиксируется наклонная, местами частично сбитая по краю поверхность ступенек, что отражает их функциональный характер. Можно также отметить определенный эстетический аспект при оформлении погребального сооружения, отражающийся в  конструкции ступенек, и, гипотетически, возможную семантическую нагрузку, помимо основного функционального их назначения. Различия в конструкции ступенек, по всей видимости, связаны с различными способами спуска во входную яму и подъема из нее, адаптированными под технику, приемы и возможности могильщиков, с последующей выработкой наиболее приемлемых стандартов.

Для входных ям характерна широтная ориентировка в секторе от СЗ-ЮВ до ЮЗ-СВ (в основном, в  секторе ЗСЗ-ВЮВ – ЗЮЗ-ВСВ), что является наиболее важным диагностическим признаком некрополей раннего этапа аланской культуры на Среднем Тереке (см. выше). Камеры примыкали к западным, СЗ, ЗСЗ, ЗЮЗ и ЮЗ стенкам. Лишь в двух случаях зафиксирована меридиональная ориентировка входных ям с примыканием камер к северным стенкам (у находящихся рядом друг с другом курганов могильника Братские 1-е курганы), что связывает их с традициями аланской культуры раннего этапа предгорно-равнинной части (см. могильники Бесланский, Брут 2, Алхан-Калинский, Экажевские 1-е курганы).

Форма входа в камеру заметно варьирует: округлая/овальная, полукруглая, трапециевидная, прямоугольная/подпрямоугольная и прямоугольная с арочным верхом. Статистически значимых различий по четырем периодам не прослеживается. Однако общая тенденция в виде увеличения количества случаев входа прямоугольной формы и прямоугольной с арочным верхом, фиксирующаяся со второй половины III в. н.э., в IV – первой половине/середине V в. н.э. приводит к вытеснению остальных разновидностей.

Часть конструкции катакомб в виде узкого подземного коридора, соединяющего входную яму с камерой, мы называем дромосом [9]5. В некрополях аланской культуры раннего этапа распространены как катакомбы с выраженным дромосом, так и без него, с преобладанием первых. В первой половине  – середине III в. н.э. катакомбы без выраженного дромоса составляют 27%, что связывает их происхождение с аналогичными камерными могилами памятников типа Чегем – Манаскент [15]; во второй половине III – IV вв. н.э. они практически полностью отсутствуют (4 случая). Длина дромоса заметно варьирует. Статистика по четырем периодам выглядит следующим образом. Первая половина – середина III в. н.э.: вариации от 10 до 80 см, при средней длине 30 см; вторая половина III – начало IV в. н.э.: вариации от 20 до 80 см, при средней длине 45 см; первая – третья четверти IV в. н.э.: вариации от 25 до 70 см, при средней длине 45 см; последняя четверть IV – первая половина/середина V в. н.э.: вариации от 25 до 70 см, при средней длине 45 см. Таким образом, при близком интервале вариаций со  второй половины III в. н.э. вырабатывается стандарт (оптимальный размер) длины дромоса, обусловленный, по всей видимости, конструктивной целесообразностью, связанной с изменениями формы свода, а именно вынесением его вверх от входа (см. ниже).

Форма камер. В анализируемой выборке представлены камеры овальной (в том числе, с сужением в северном секторе – у ног погребенных), прямоугольной (в том числе, неправильной прямоугольной, четырех– пяти-, шестиугольной формы, как отклонение от основного стандарта) и трапециевидной (с  сужением, как правило, в северной части) в плане формы (которые, в конечном итоге, также можно рассматривать как отклонение от основного стандарта в виде прямоугольной формы). Для первой половины – середины III в. н.э. овальной формы камеры встречаются у 40% катакомб, во второй половине III – начале IV в. н.э. их количество уменьшается до 15%; данный тренд сохраняется на протяжении большей части IV в. н.э. (8%), а в последней четверти IV – первой половине/середине V в. н.э. они отсутствуют. Для прямоугольных и  трапециевидных камер прослеживается тенденция к уменьшению доли трапециевидных в плане камер и увеличению за их счет более правильной формы прямоугольных.

Ориентировка камер, расположенных перпендикулярно длинной оси входной ямы,  – меридиональная и находится в секторе от СВ-ЮЗ до СЗ-ЮВ (в основном, в  секторе ССВ-ЮЮЗ – ССЗ-ЮЮВ); в  двух случаях фиксируется широтная ориентировка камер (см. выше – два кургана могильника Братские 1-е курганы, входные ямы которых ориентированы меридионально). Следует отметить, что достаточно часто встречаются такие отклонения как расположение камеры под углом, несколько отличным от прямого, к длинной оси входной ямы, а также некоторое смещение камеры (чаще к  северу) относительно длинной оси входной ямы.

Форма свода. В анализируемой выборке выделены следующие основные (наиболее массовые) разновидности формы свода: понижающийся от входа к передней стенке камеры (рис. 5, 2, 3); горизонтальный от входа с выраженным переходом в переднюю стенку (рис. 5, 4); вынесенный вверх от входа трапециевидной в разрезе формы (рис. 6, 1, 2); вынесенный вверх стрельчатый в разрезе (рис.  6, 3,  4). Помимо этого, как промежуточный вариант первых двух разновидностей отдельно отмечен свод с горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке (рис. 5,  1). ­Присутствуют также редкие разновидности в виде купольного свода (полукруглый переход стенок в конек свода) и  незначительно вынесенного от входа вверх, но не имеющего отчетливой в разрезе формы. Часть случаев, вследствие сохранности и невозможности однозначной реконструкции, была квалифицирована следующим образом: вынесенный от входа вверх (вследствие обрушения форма достоверно не реконструируется) и стрельчатый/трапециевидный (вследствие сохранности форма может реконструироваться и как стрельчатая, и как трапециевидная). Важно отметить, что характер свода – ­вынесенный от входа вверх или понижающийся/горизонтальный – коррелируется с высотой ступеньки в камеру: на  уровне тенденции, чем выше и более выражено вынесен вверх свод камеры, тем ниже ступенька в нее.

В первой половине – середине III в. н.э. доминируют своды, понижающиеся от входа к передней стенке камеры (72%); горизонтальные своды и своды с горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке встречены в равном количестве и в сумме составляют 27%. В  2  случаях зафиксирован свод, незначительно вынесенный от входа вверх.

Во второй половине III – начале IV в. н.э. происходят заметные изменения, касающиеся разнообразия и смены конструкции камер с выраженным увеличением разновидностей свода, вынесенного вверх от входа. Своды, понижающиеся от входа к  передней стенке камеры, составляют 16%, горизонтальные своды и своды с горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке – 12%. По сравнению с предшествующим периодом, где они доминировали (99%), их суммарное количество составило всего 28%. Распространяются незначительно вынесенные от входа вверх своды (8%) и своды купольной формы (6%); около 8% составляют своды, вынесенные вверх от входа, у которых, вследствие обрушения, форма достоверно не реконструируется. Получают распространение вынесенные вверх своды трапециевидной (23%) и стрельчатой (18%) в разрезе формы, которые вместе со стрельчатым/трапециевидным (вследствие сохранности форма может реконструироваться и как стрельчатая, и как трапециевидная), составляют около 50%.

В первой – третьей четвертях IV в. н.э. происходит унификация формы свода. Здесь доминируют вынесенные вверх своды стрельчатой (47%), трапециевидной (15%) в  разрезе формы и стрельчатые/трапециевидные (28%), в общей сложности, достигающие 90%. Своды горизонтальные, с горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке, а также незначительно вынесенные вверх представлены единичными случаями.

Последняя четверть IV – первая половина/середина V в. н.э. характеризуется исключительно вынесенными вверх сводами: стрельчатыми (84%), трапециевидными (7%) и стрельчатыми/трапециевидными (7%). В одном случае встречен горизонтальный свод.

Поводя итоги, можно сделать вывод о том, что во второй половине III в. н.э. происходит изменение конструкции свода – вместо понижающихся и горизонтальных ­сводов, начинается формирование свода, вынесенного вверх от входа, что сопровождается увеличением количества небольших по массовости разновидностей с последующей выработкой новых устойчивых и более массовых разновидностей в виде трапециевидных и стрельчатых. В IV – первой половине/середине V в. н.э. основу составляют стрельчатые своды, дополняемые трапециевидными в разрезе.

Следует отметить, что стрельчатый и трапециевидный в разрезе свод конструктивно более устойчивый, что отражается в его лучшей сохранности по сравнению со сводом, понижающимся от входа. Добавим к этому наличие выраженного дромоса в  катакомбах с подобными сводами, что отвечает конструктивной целесообразности  – утолщению («усилению») передней стенки входной ямы, отделяющей ее от камеры. У катакомб первой половины – середины III в. со сводом, понижающимся от входа к передней стенке камеры, и горизонтальным сводом конструкция не требует существенного «усиления» передней стенки, что отражается в отсутствии выраженного дромоса у части катакомб (27%) или его меньшей длины. Со второй половины III в. «создатели» катакомб начинают выносить свод от входа вверх: сначала незначительно, а в IV – первой половине V в. н.э. достаточно существенно, что приводит к  увеличению длины дромоса.

Дополнительные элементы конструкции камер. В двух погребениях первой половины III в. н.э. в  камерах были сделаны небольшие ниши, служившие, очевидно, для установки сосудов: в одном ­случае у  задней стенки камеры налево от входа, во втором  – в северной стенке (у ног погребенного). В катакомбах второй половины III–IV  вв. н.э. конструкция камер была осложнена невысокими уступами, напоминающими полки и находящимися у южной стенки по всей ее ширине за головой погребенного, которые, по всей видимости, делались для установки инвентаря. В одном случае были сделаны два уступа у южной и северной стенок; аналогия данной конструкции известна в  кургане 6 Экажевские 1-е курганы середины – второй половины III в. н.э. [14, рис.  2]. Уникален элемент конструкции камеры кургана 842 Октябрьский I раннего IV в. н.э. в виде двух вылепленных из глины постаментов высотой 15–20 см от дна камеры, находившихся по ее углам у задней стенки и предназначенных для ­установки сосудов6. В  камерах двух катакомб первой половины/середины V в. н.э. были устроены несколько более сложные конструкции: слева от входа в углу – небольшой постамент, справа от входа, в углу и  у  северной стенки – аналогичный постамент, переходящий в уступ по всей ширине стенки. Данные элементы конструкции, по всей видимости, также служили для установки инвентаря.

Отделка стенок и свода. В нескольких курганах зафиксирована обмазка/штукатурка стенок и свода камеры жидкой глиной. В ряде катакомб на стенках камеры и своде прослежены следы орудий в виде широких затесов от инструмента с широкой рабочей поверхностью, как у лопаты. Следует также отметить более высокое качество отделки, в первую очередь камер, у катакомб первой половины/середины V в. н.э.

Отдельно остановимся на одном сюжете, касающемся конструкции катакомб. Могильники аланской культуры раннего этапа являются некрополями крупных (от  20  га до 1 км²) городищ со сложной структурой и трудоемкой фортификацией, которые отождествляются с раннегородскими центрами [16, с. 488, 494–495; 17]. Очевидно, что в подобных городах со сложно устроенным социумом существовала специализированная группа населения (профессиональные «могильщики»), в обязанности которой входило обслуживание некрополей: сооружение катакомб, выкапывание ровиков и др. [11, с. 192]. Этим можно объяснить устойчивое сочетание конструктивных признаков, выработку стандартной формы, пропорций и качество отделки, что особенно ярко проявляется на компактных участках некрополей, где хронологически близкие катакомбы сходны в деталях. Сходство конструкции катакомб (ориентировка входных ям, их пропорции, система расположения ступенек, длина дромосов, форма камер) на  отдельных участках подразумевает работу одной «бригады могильщиков», оформлявших катакомбы по единому стандарту.

Подводя итоги анализу конструктивных признаков катакомб, можно сделать следующие наблюдения, касающиеся их эволюции по выделенным периодам в рамках III – первой половины/середины  V  в. н.э.

Первая половина – середина III в. н.э.: преобладание трапециевидных в плане входных ям над прямоугольными (80% против 20%); пропорции входных ям (соотношение длины и максимальной ширины): среднее – 1,7, при разбросе 1,1–2,7; преобладание ступенек разновидности 1 (46%), дополняемых разновидностями 2  (23%), 3 (14%) и 4 (9%) изредка встречаются ступеньки разновидности 6  (5%); наличие катакомб без выраженного дромоса (27%), средняя длина дромоса – 30 см; значительное количество камер овальной в плане формы (40%), прямоугольные и  трапециевидные встречены в равном количестве; распространены своды, понижающиеся от входа к  передней стенке камеры (72%), а также горизонтальные своды и своды с горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке (27%).

Вторая половина III – начало IV в. н.э.: преобладание трапециевидных в плане входных ям над прямоугольными (67% против 33%); пропорции входных ям (соотношение длины и максимальной ширины): среднее – 2,0, при разбросе 1,9–2,1; преобладание ступенек разновидности 4 (46%), дополняемых разновидностями 1 (19%), 2  (15%) и 6  (15%), изредка встречаются ступеньки разновидности 3 (2%) и  5  (4%); катакомбы без дромоса практически отсутствуют (2 случая), средняя длина дромоса  – 45  см; в  основном, камеры прямоугольной (64%) и трапециевидной формы (21%), количество овальных ­камер существенно сокращается (15%); получают распространение вынесенные вверх своды различной формы, составляющие 72% (стрельчатые  – 18%, трапециевидные в разрезе – 23%, стрельчатые/трапециевидные – 8%, купольные – 6%, а также незначительно вынесенные вверх своды – 8% или своды неясной морфологии – 8%, вследствие обрушения). Понижающиеся от входа к передней стенке камеры (16%), а также горизонтальные своды и своды с горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке (12%) существенно уступают по массовости. Говоря о конфигурации ступенек этого времени, следует отметить два момента. Ступеньки разновидности 4, появляясь
в  первой половине III в. н.э., наибольшее распространение получают во второй половине данного столетия, а  наиболее поздние образцы еще встречаются в начале IV в. н.э. Редкая разновидность ступенек  5 появляется около середины III в. н.э. и характерна в основном для второй половины столетия (включая начало IV в. н.э.); в одном случае они известны в  катакомбе конца IV в. н.э. [6, рис. 2, 1].

Первая – третья четверть IV в. н.э. (в отдельных случаях финал столетия): преобладание прямоугольных в плане входных ям над трапециевидными (70% против 30%); пропорции входных ям: среднее  – 3,1, при разбросе 2,0–4,3; доминируют ступеньки разновидности 6 (89%), разновидность 4  составляет 11%; катакомбы без дромоса отсутствуют, средняя длина дромоса – 45 см; преобладают камеры прямоугольной в  плане формы (66%), трапециевидные (25%) и овальные (8%) существенно уступают по массовости; своды стрельчатой (47%), трапециевидной (15%) в разрезе формы и  стрельчатые/трапециевидные (28%) совокупно достигают 90%, остальные представлены единичными случаями.

Последняя четверть IV – первая половина/середина V в. н.э.: преобладание прямоугольных в  плане входных ям над трапециевидными (60% против 40%); пропорции входных ям: среднее – 4,2, при  разбросе 2,9–6,6; основной конструкцией ступенек является разновидность 7 (81%), разновидность 6  составляет 16%; катакомбы без дромоса отсутствуют, средняя длина дромоса – 45 см; камеры прямоугольной (70%) и  трапециевидной (30%) в плане формы; доминируют стрельчатые своды (84%), трапециевидные и стрельчатые/трапециевидные существенно уступают по массовости.

Исходя из проведенного выше рассмотрения конструкции катакомб, можно выделить три группы из 6 взаимосвязанных признаков (5 качественных и 1 количественного), которые отражают эволюционные изменения этих погребальных сооружений, и выделить три, если можно так выразиться в отношении конструктивных особенностей могил той эпохи, стандарта и одну переходную группу. Стандарты образуют ядро взаимосвязанных значений признаков, вокруг которых формируется облако из  отклонений по отдельным их значениям. Замечу, что некоторые признаки, касающиеся разновидностей конструкции ступенек, формы камер и свода, появляются раньше, чем приведенная хронологическая оценка стандартов II и III, но встречаются с  другими значениями признаков, не образуя с ними устойчивых сочетаний.

Стандарт I (первая половина – середина III в. н.э.) (рис. 5): преобладание широких трапециевидных входных ям над прямоугольными (среднее соотношение длины и максимальной ширины – 1,7); преобладание различной конфигурации ступенек разновидностей 1–4 (92%); незначительная длина дромоса (в среднем 30 см) или отсутствие дромоса; существенная доля (40%) камер овальной в плане формы; своды, понижающиеся от входа к передней стенке камеры, горизонтальные своды и своды с  горизонтальным участком от входа и дальнейшим понижением к передней стенке при отсутствии вынесенных вверх сводов.

Стандарт II (IV в. н.э.7) (рис. 6): преобладание сравнительно узких прямоугольных в  плане входных ям над узкими трапециевидными (среднее соотношение длины и  максимальной ширины – 3,1); ступеньки разновидности 6; отсутствие катакомб без дромоса, средняя длина дромоса составляет 45  см; камеры прямоугольной и трапециевидной в плане формы (количество камер овальной формы статистически незначимо); доминируют существенно вынесенные вверх своды стрельчатой и трапециевидной в разрезе формы. Наиболее ранние образцы катакомб данного стандарта в единичных случаях встречаются уже в конце III в. н.э., но широкое распространение получают в IV столетии. Отмечу также, что ступеньки разновидности 6 и своды стрельчатой и трапециевидной в разрезе формы появляются во  второй половине III  в. н.э., но как устойчивое сочетание с остальными конструктивными признаками, а также массовый характер, как уже говорилось, приобретают в IV в. н.э.

Стандарт III (около рубежа IV/V – первая половина/середина V в. н.э.) (рис. 7): преобладание узких прямоугольных в плане входных ям над узкими трапециевидными (среднее соотношение длины и  максимальной ширины – 4,2); ступеньки разновидности 7; отсутствие катакомб без дромоса, средняя длина дромоса составляет 45 см; камеры прямоугольной и трапециевидной в плане формы; доминируют высоко вынесенные вверх стрельчатые своды.

Переходная группа занимает промежуточное место между стандартами I и II. В ней половина признаков конструкции катакомб (форма и пропорции входных ям, конструкции ступенек) ­тяготеет к  стандарту I, половина (длина дромоса, форма камер и  форма сводов) – к стандарту II. То есть,
в  рамках второй половины третьего столетия происходят изменения ряда признаков, касающиеся оформления деталей конструкции катакомб, с последующей выработкой нового стандарта.

Таким образом, общая тенденция состоит: 1) в изменении формы входных ям от  трапециевидных к прямоугольным и удлинении их пропорций; 2) в смене конструкции ступенек – от различных комбинаций угловых к ступенькам в виде лестницы из одного угла входной ямы вдоль боковой стенки, а  позднее к ступенькам у  задней стенки по всей ширине входной ямы; 3) смены формы камер в виде отказа от овальных и переходу к прямоугольным при примерно постоянной доле трапециевидных; 4)  в  изменении формы свода от понижающегося от входа к передней стенке камеры и  горизонтального  – к вынесенному от входа вверх стрельчатой и, реже, трапециевидной формы; 5) в общем увеличении степени стандартизации в рамках III – первой половины/середины V в. н.э.

В заключение отмечу, что фиксируемые изменения конструкции катакомб в могильниках Среднего Терека касаются и некрополей предгорно-равнинной части, что отражает общие для всей аланской культуры тенденции эволюции данного типа погребальных сооружений. В дальнейшем предполагается подобный анализ конструкции катакомб могильников предгорно-равнинной части.

Владимир Юрьевич Малашев

Автор, ответственный за переписку.
Email: malashev@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-1276-7650
SPIN-код: 2176-4181
Scopus Author ID: 6507798495
ResearcherId: G-3812-2018
https://independent.academia.edu/VladimirMalashev

Россия

Звание, должность: Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела скифо-сарматской археологии

Научные интересы: Сарматские культуры, аланская культура, хронология, культурогенез, lдревние миграции на Кавказе

Дополнительные файлы

Просмотры

Аннотация - 114

PDF (Russian) - 66