History, Archeology and Ethnography of the Caucasus

Особенности описания средневековой истории Дагестана и Северного Кавказа в целом в арабо-персидских исторических и географических сочинениях не является новой научной проблематикой, а список специальных исследований по этой теме справедливо превысит допустимые объемы статьи. Однако до сих пор остаются памятники, которые были в меньшей степени задействованы учеными при реконструкции истории региона, в частности, в домонгольский период в силу тех или иных обстоятельств. К числу таких источников следует отнести анонимное персидское сочинение 1126 г., известное ученым под названием «Муджмал ат-таварих ва-л-кисас» («Свод историй и повествований»), в составе которого можно найти информацию, в том числе касающуюся истории Дагестана и сопредельных регионов. Данное сочинение в российской историографии не может похвастаться большим количеством специальных исследований [1, с. 8–11]. Ученые зачастую обращались к нему при попытках реконструкции тех или иных периодов истории Ирана [2, c. 32–44], либо при анализе широкого круга арабо-персидских памятников [3, c. 19; 4, с. 53]. В этой статье нам хотелось бы не только вновь привлечь внимание исследователей к этому историческому источнику, но и разобраться с тем, какой объем информации по истории Дагестана он содержит, с какими предшествующими сочинениями, в данном случае, может быть связан.

Стоит сразу отметить тот факт, что само по себе сочинение «Муджмал ат-­таварих ва-л-кисас» известно исследователям относительно давно: уже В.В. Бартольд приводит обширную информацию о нем в своем классическом исследовании «Туркестан в эпоху монгольского нашествия». «Из сочинений XII в. мы прежде всего должны упомянуть «Свод летописей и рассказов» (Муджмал ат-таварих ва-л-кисас) неизвестного автора; сочинение написано в 520/1126 г. и сохранилось только в одной рукописи, находящейся в Парижской Национальной библиотеке. История мусульманских династий, не исключая сельджуков, излагается в этом труде очень кратко; более значение имеют главы о древнеперсидских царях, об Индии и о тюркских народах. Особенно важен список титулов восточных правителей; мы находим здесь целый ряд титулов, которых нет ни в каких других источниках. Предания о происхождении тюркских племен и о их героях-эпонимах изложены несколько иначе, чем у Гардизи. Между прочим, мы находим здесь древнейшую редакцию предания, по которой родина Тюрка, сына Яфета, была местность около Иссык-Куля. Рукопись оканчивается рассказом о разрушении огузами Нишапура после взятия в плен султана Синджара (1153 г.); очевидно, рассказ прибавлен впоследствии или самим автором, или другим лицом» [5, с. 28; 6, с. 72–73]. Необходимо также отметить и тот факт, что небольшая часть оригинального текста «Муджмал ат-таварих» была опубликована тем же В.В. Бартольдом в составе первой части «Туркестана в эпоху монгольского нашествия» [7, s. ۱۹–۲۰].

В дальнейшем, исследователи неоднократно описывали данный источник, прежде всего, тогда, когда им приходилось структурировать корпус арабо-персидских источников XII в. В частности, в своей классической работе
С.Г Агаджанов рассматривал интересующий нас памятник в составе «сельджукской историографии» [3, c. 19]. «В 1126 году неизвестным историком был составлен обширный труд «Муджмал ат-таварих ва-л-кисас». Это сочинение представляет большой интерес для истории сельджукской державы. Составитель «Муджмал ат-таварих ва-л-кисас» пользовался многочисленными историческими трудами. В числе своих источников он указывает региональные хроники Исфахана, Хамадана и другие исторические сочинения. Среди использованных им исторических произведений упоминается и «Сийар ва футух-и султан Санджар». Автором «Жизнеописания и побед султана Санджара» был знаменитый поэт XII века Муиззи Нишапури» [3, c. 19]. Другим примером станет работа Ю.Е. Борщевского, «Географические разделы персидской всеобщей истории «Муджмал ат-таварих ва-л-кисас», в которой автор подробно осветил географические разделы данного памятника, а также обозначил характерные особенности этого нарратива в целом. «Муджмал – компилятивное сочинение, причем автор не скрывает своей зависимости от предшественников и даже гордится тем, что все его сведения восходят к древним трудам. Среди его источников более десятка прозаических и поэтических, авторских и анонимных дастанов, данные из которых воспринимались автором как исторически достоверные. Такое восприятие было характерно для духа времени и его разделяли не только составители книг, но и читатели, как показано ниже» [1, с. 10].

В зарубежной историографии «Муджмал ат-таварих» также приковывает внимание исследователей – его также рассматривают преимущественно в составе более общих исследований [См. например: 8, p. 59–78; 9, s. 16, 30–35]. Исключением является известная статья Э. Катремера, в которой есть даже переводы отдельных выдержек из этого памятника, преимущественно о ранних Сасанидах [10, p. 246–85], а также переводы фрагментов «Муджмал ат-таварих», сделанные Жюлем фон Молем [11, p. 136–78, 258–301, 320–61; 1841, p. 497–536; 1842, p. 113–52; 1843, p. 385–432]. Информация о данном сочинении фигурирует также в известном издании «Персидская литература» Ч.А. Стори, где автор разбирается со временем создания данного памятника, проблемой авторства, структурой и содержанием «Муджмал ат-таварих» [12, c. 291–294]. В частности, в данном исследовании отмечено, что, помимо интересующего нас источника, анонимный автор написал сочинение о правлении династии Бармакидов, но оно до нас не дошло [12, c. 291]. Сам же памятник «содержит ценные сведения о древних царях Ирана, об Индии, тюрках, титулатуре правителей восточных областей, <о правлении Дейлемитов, Душманзийаров, курдских эмиров из рода Бадра б. Хуснийа и его сына Халила (Хилала) и различные предания и местные легенды, большой интерес к которым автора, очевидно, и определил название сочинения. Основными источниками сочинения послужили исторический труд Хамзы Исфахани и персидский перевод Тарих-и Табари, выполненный Бал‘ами…» [12, c. 293]. Как видно из этого отрывка, сообщения о «Муджмал ат-таварих» у самого Ч.А. Стори невелики по объему информации и гораздо большее количество сведений об этом памятнике принадлежит издателям русского перевода этого исследования.

Последующие исследователи уделили «Муджмал ат-таварих» несколько большее внимание: в частности, ему посвящен целый раздел в X томе «Истории персидской литературы» [13, р. 136–139], в котором подробно разбирается проблема происхождения данного источника, его структура и связи с более ранней арабо-персидской историографией, а также в работе Дж. С. Мейсами [14, р. 188–191; 206–209]. Кроме того, нельзя не отметить, что в отношении данного памятника существует богатая персидская историография [См.: 15; 16], а сведения из него активно привлекаются исследователями для решения иных научных задач [27, p. 42–63], что можно отметить и в современных европейских исследованиях [41, p. 291–306]. О значимости данного источника говорит сам факт того, что относительно недавно была издана еще одна публикация «Муджмал ат-таварих» [15], а также существует нескольких обобщающих статьях энциклопедического характера, специально рассматривающих именно этот памятник [См.: 16; 17].

Помимо сведений о «Муджмал ат-таварих», которые были приведены нами выше, отметим, что исследователи указывают на то, кому был посвящен данный источник. «Автор упоминает, что начал писать книгу в 1126 г., когда Махмуд б. [Мухаммад б.] Малекшах был принцем султаном (прав. 1118-31) и «наследным принцем двух миров», этот статус он приобрел после заключения им договора с Санджаром и женитьбы на одной из его дочерей. Таким образом, больше всего данный текст напоминает посвящение [Махмуду] и это один из нескольких намеков на то, что автор был как-то связан с двором Махмуда» [13, р. 136]. Исследователи приводят и иные доказательства того, что текст «Муджмал ат-таварих» был посвящен именно этому сельджукскому султану: «Махмуд, как известно, увлекался как наукой, так и общением. Автор также указывает на то, что он планировал посвятить последнюю главу книги царствованию Махмуда, но эта глава отсутствует в сохранившейся рукописи» [13, р. 137]. В «Истории персидской литературы» отмечаются также источники, на которых базировался анонимный автор, среди которых особенно выделены труды ат-Табари и ал-Йакуби [13, р. 138]. При этом также дана характеристика структуры данного источника [13, р. 138–139], которую предлагает и Ю.Э. Брегель в издании перевода исследования Ч.А. Стори. «Состоит из краткого предисловия и 25 баб (глав. – прим. Д.Т.); глава VIII делится на 4 фасла, гл. IX на три, в главах XII и XV выделено по одному фаслу, глава XVII делится на 5 фаслов, остальные главы не имеют разделов» [12, c. 292]. Относительно содержания источника необходимо отметить, что первая глава представляет собой нечто вроде «теории истории», последующие же за ней несколько глав – ни что иное, как «исторические таблицы», содержащие указания на количество лет жизни и правления различных пророков, царей, халифов и современных им султанов [12, c. 292]. Затем анонимный автор уделяет внимание истории Ирана до принятия ислама и истории отдельных народов, в том числе тюрок, индийцев, арабов, греков и некоторых других [12, c. 292]. В тексте встречаются главы по истории Ислама, сподвижников пророка, а также об отдельных династиях мусульманского мира, включая современные автору. Для нас особый интерес представляет «гл. XXIII: о протяженности мира, горах, морях, реках, описание климатов, Мекки, Медины, Иерусалима, города Румийа, стены Йаджудж и Маджудж, Александрии, Каср-и Машид, Ирам-и Зат ал-‛Имад, Каср-и Гумдан и две интерполированные сказки о Шахристан-и зарин и Шахристан-и руййин (с лакуной); с круглой картой мира, схемой кишваров, планами Ка‛бы, Медины, Иерусалима, Румийа и изображением Александрийского маяка (стр. 466–511). Гл. XXIV: города стран ислама: Басра, Васит, Багдад, Аурадварра, Куфа, Самарра, Дамаск, Каир, Махдийа, Харунийа, М.н.к.б., Ахдар-и Маслама, Асадабад,… Шираз, Рей, Тамиша, Нишапур (Шадйах) (стр. 512–527; часть гл. XXIV и вся гл. XV, кроме последнего листа, в парижской рукописи утрачены)» [12, c. 292]. Безусловно, именно в рамках последних указанных разделов «Муджмал ат-таварих» будет содержаться наибольший массив информации по интересующей нас проблематике, однако мы постараемся выделить данные о Дагестане и в составе других глав.

Что же касается жанровых особенностей «Муджмал ат-таварих», о которых была приведена выше точка зрения Ю.Е. Борщевского [1, с. 10], то, по мнению современных исследователей, данный памятник не может быть признан в полной мере историческим сочинением [13, р. 139]. Последний сюжет требует дополнительного внимания, поскольку многие современные исследователи отмечают «нестандартность» нарратива, созданного анонимным автором. Так, например, подчеркивается, что текст «Муджмал ат-таварих» – «эклектичное смешение различных тем, которая, вкупе с в целом непонятной авторской методологией, затрудняющее описание жанра книги. Ее нельзя назвать популярной историей, так как есть мало оснований думать, что она была когда-то широко читаема или хотя бы предназначалась для этого; и это не работа с какой бы то ни было очевидно пропагандистской, идеологической или философской целью, как и большинство других, обсуждаемых здесь. Она составлена слишком легковерно и бессистемно, чтобы считаться серьезной попыткой изложения истории, но ее автор был слишком хорошо информированным, чтобы быть признанным как простой любитель древности. В конечном счете, следует признать его просто случайным квазиисторическим текстом, написанным в соответствии с личным вкусом и прихотью его автора, причем для собственного удовольствия» [13, р. 139]. Все вышесказанное не мешает исследователям подчеркивать ценность имеющихся в «Муджмал ат-таварих» сведений, исторического и географического характера [4, c. 53]. Вероятно, что подобные особенности памятника, связанные с целью его создания, равно как и со знаниями анонимного автора, должны найти отражения и в описании интересующего нас региона. Отметим, что географические сведения о Северном Кавказе и, в частности, о Дагестане из «Муджмал ат-таварих» до сих пор не были предметом специального изучения. Упомянутая выше статья известного востоковеда Е.Ю. Борщевского представляет собой лишь обзор географических сведений из данного источника в целом, и по интересующей нас проблематике, по понятным причинам, предоставляет ограниченный объем информации. Большинство же указанных нами ученых интересовались «Муджмал ат-таварих» как историческим сочинением и мало уделяли внимание его географической составляющей. В связи с этим мы обратимся здесь именно к этой части анонимного сочинения, но интересовать нас главным образом будут сведения о Дагестане.

Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на раздел в «Муджмал ат-таварих», названный «стена Йаджуджа и Маджуджа», сразу по нескольким причинам: первая из них касается того факта, что в этой части источника упоминается «владыка Сарира». «Исхак дал нам письмо для владыки Сарира, когда мы достигли его, то он предоставил нам припасы и проводника, и снабдил письмом к владыке Алан» [20, s. ۴۹۰]. Вторым важным моментом следует признать тот факт, что данный эпизод заимствован, по всей видимости, анонимным автором из текста Ибн Хордадбеха «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик» («Книга путей и стран») с незначительными дополнениями. «Исхак написал о нас владетелю ас-Сарира, а владетель ас-Сарира написал о нас владыке (малику) Аллана, владыка Аллана написал о нас Филан-шаху, тот написал о нас Тархану – владыке Хазар» [21, c. 130]. В анонимном «Муджмал ат-таварих» опущен первый абзац рассказа Ибн Хордадбеха, где рассказывается о необходимости отправить экспедиции к «стене Йаджуджа и Маджуджа», зато сохранилось описание подготовки этого похода, в целом совпадающее с тем, что предлагает более ранний автор. «Ал-Васик собрал для меня человек 50, молодых и сильных, дал мне 5 000 динаров, а также выплатил мне 10000 дирхемов как «цену крови». Он приказал наградить каждого из пятидесяти человек тысячью дирхемами и жалованьем на год. Он также приказал изготовить для людей войлочные шапки, покрытые кожей, а также изготовить для них накидки из меха и деревянные стремена. Он дал мне двести мулов для перевозки провианта и воды» [21, c. 130]. В «Муджмал ат-таварих» об этом говорится следующее: «И дал нам пятьдесят человек, и пятьдесят тысяч динаров, и две тысячи динар в качестве «цены крови», и каждому человеку приказал дать по тысячи динаров. Выдал годовое жалование и предоставил двести мулов и припасы» [20, s. ۴۹۰].

В отношении Сарира, как государственного образования и его правителей, существует обширная историография, и специально останавливаться на этом в данной статье мы не будем [См.: 22, s. 175; 23, c. 249–266; 24; 25; 26]. Отметим лишь, что указание на правителей Сарира встречается в арабо-персидских источниках неоднократно, помимо сочинения Ибн Хордадбеха. В частности, можно вспомнить известный труд Абу-л-‘Аббаса Ахмада ибн Йахйи ибн Джабира ал-Балазури «Китаб футух ал-булдан» («Книге завоеваний стран») [27; 28, vol. 1–2], в котором правитель Сарира упомянут вместе с другими правителями Кавказа. «Ал-Балазури относит пожалование титула шаха некоторым закавказским правителям ко времени правления Хосрова Ануширвана. Он называет титул владетеля Сарира («хакан гор») — харазан-шах (вахрарзан-шах), Лакза — джарашан-шах, а также титулы табарсаран-шах, миран-шах, филан-шах, шарван-шах» [21, c. 160; См. также: 24, с. 31, 114, 125, 133]. При этом в тексте того же ал-Балазури можно найти, как упоминание данного титула [27, s. ۱۹۶–۱۹۷], так и небольшой рассказ о его подчинении арабским завоевателям [28, vol. 1, p. 326].

Выше термин «Сарир» употребляется, несомненно, как политоним, и в обоих источниках речь идет о времени правления халифа Абу Джафара Харуна ибн Мухаммада ал-Васика (811/812–847), который и отправил, согласно Ибн Хордадбеху, упомянутую экспедицию на поиски «стены Йаджуджа и Маджуджа». При этом в «Муджмал ат-таварих», как отмечали исследователи, в частности Ю.Е. Борщевский, термин «Сарир» используется и как географический объект. «Глава ХХIII «О протяженности мира, о горах, морях, реках и их очертаниях, о сооружениях, таких как Харамайн, Байт ал-мукаддас и Ка‛аба, и описание климатов» содержит описания: а) горы – коранические легенды и Луккам, Рахун и Сарир; Демавенд и легенды о нем; Тур и легенды о ней» [1, с. 8–9]. Однако в самом тексте мы находим лишь упоминание об этом географическом объекте, безо всякого уточнения относительно особенностей «гор Сарир» или каких-либо легенд с ней связанных [20, s. ۴۶۶]. Это существенно контрастирует, например, с описанием горы Дамавенд, которой анонимный автор уделил гораздо больше внимания и о которой приводит даже легенды [20, s. ۴۶۶–۴۶۸]. Справедливости ради надо отметить, что и у Ибн Хордадбеха, чей труд, как было нами указано, стал одним из источников для «Муджмал ат-таварих», «Сарир» фигурирует исключительно как политоним [См.: 21, c. 130, 160, 300, 305].

Помимо упоминаний о Сарире в анонимном «Муджмал ат-таварих» присутствуют еще некоторые сведения о землях современного Дагестана. Прежде всего, речь пойдет о Дербенте, который упоминается в данном сочинении трижды. Первый раз, под названием «Дербент Баб ал-Абваб», в «Муджмал ат-таварих» информация о нем встречается применительно к правлению Хосрова I Ануширвана. Анонимный автор посвящает его правлению отдельную главу – «Падишах Ануширван Справедливый [годы правления составили] сорок восемь лет» [20, s. ۷۴–۷۶]. В этом разделе анонимный автор указывает, в частности, что в годы своего правления Хосров I Ануширван «и многие поселения, и Дербент Баб ал-Абваб основал» [20, s. ۷۶]. Вокруг данной научной проблемы обширная историография [29; 6, c. 249–266; 30, c. 77–94; 25; 24], однако нас в большей степени интересуют сведения по данному вопросу в арабо-персидских памятниках, составленных ранее «Муджмал ат-таварих». Так, в своей статье М.С. Гаджиев суммирует имеющиеся данные источников относительно строительства каменной стены Дербента. «Большинство арабских и персидских авторов IX–X вв. (ал-Балазури, Ибн ал-Факих, ал-Масуди, ал-Истахри, Ибн Хордадбех, Кудама, Ибн Рустэ, ал-Мукаддаси, Хамза Исфахани) строительство каменной Дербентской фортификационной системы приписывают шаханшаху Хосрову I Ануширвану (531–579). Так, например, арабский историк IX в.
ал-Балазури в своей «Книге завоевания стран» (Ahmad Ibn Yahyā al-Balādhurī, 1866) приводит правдивый рассказ о том, как «царь царей» – шаханшах Хосров Ануширван, желая возвести непреодолимые укрепления в Дербенте для защиты своих владений от набегов кочевников, предложил правителю – хакану хазар «мир, дружбу и согласие» и в знак этого «просил отдать ему в жены дочь» – хазарскую принцессу. Обрадованный возможностью в будущем иметь претензии на трон Ирана, хакан хазар, заключив мир, отправил принцессу к шаху. Хосров же, воспользовавшись мирной передышкой и дабы воины соперничавших держав не враждовали, с согласия хакана возвел «стену из скалы и свинца от моря до вершины гор и повесил у входа железные ворота» [30, c. 78]. В другом месте своей статьи М.С. Гаджиев добавляет, что «Однако некоторые письменные источники (Ибн ал-Факих, ат-Табари, Дербенд-наме) сооружение этой оборонительной линии связывают и с именем отца Хосрова Ануширвана – Кавада I (488–531) и даже его деда – Пероза (457–484)» [30, c. 79].

В данном случае, в тексте «Муджмал ат-таварих», с нашей точки зрения, речь идет, разумеется, не об основании города, а именно о создании оборонительных сооружений. Из источников, на которые мог опираться анонимный автор, в данном случае можно выделить Ибн Хордадбеха и ал-Балазури, в которых строительство крепостных стен относится непосредственно к правлению Хосрова I Ануширвана, как и в «Муджмал ат-таварих». У первого мы находим по этому поводу следующие строки: «Ануширван построил города аш-Шабиран, Каркару, ал-Баб ва-л-Абваб, цитадели на горных дорогах — числом 360. Построил он Баланджар и Самандар. На земле Джурзан он построил город Сугдабил. Возвел он также крепость и назвал ее Баб Фируз Кубад» [См.: 21, c. 109.]. В свою очередь, ал-Балазури предоставляет подробный рассказ, который также приводится в статье М.С. Гаджиева, из которого следует, что по приказу Хосрова I Ануширвана были построены именно укрепления для защиты от набегов с севера [27, s. ۲۰۶–۲۰۹]. Что же касается сочинения ат-Табари «Тарих ар-русул ва-л-мулук» («История пророков и царей»), которую считают одним из источников для анонимного автора «Муджмал ат-таварих», то там действительно строительство укреплений в данном регионе относят к правлению более ранних Сасанидов, нежели Хосров I Ануширван. «Царь Пероз ранее возвел в регионах Сул и ал-Лан каменные здания, с намерением укрепить свои земли против посягательств со стороны этих народов. Кроме того, Царь Кубад, сын Пероза, начал строительство, после своего отца, и провел большое количество строительных работ в этих землях, до тех пор, пока царем не стал Хосров, последний отдавал приказы для строительства в области Сул, из камня, добытого в окрестностях Джурджана, городов, замков, укрепленных пунктов и много других зданий, которые служили бы защитой для люди его земель, и где они могли бы искать убежища от врага в случае внезапного нападения» [31, vol. V, p. 152; См. также – 32, с. 66–90]. Далее ат-Табари лишь намекает на то, что Хосров I Ануширван построил дополнительные укрепления против угрозы с севера: «Хосров не стал прислушиваться к его угрозам и не отдал Кагану
ничего из того, что он у него потребовал, так как сильно укрепил земли у врат Сул и заблокировал все пути и дороги, по которым Каган Синджибу должен был бы следовать, чтобы добраться до него» [31, vol. V, p. 153]. Как видно из этих примеров, анонимный составитель «Муджмал ат-таварих», упоминая строительство укреплений Дербента продолжает, в данном случае, скорее традицию Ибн Хордадбеха и ал-Балазури, нежели ат-Табари, что, впрочем, не позволяет делать подобных суждений в отношении остальных частей данного источника. Справедливости ради следует отметить, что в труде «Тарих» чуть более раннего автора, нежели ат-Табари, а именно Ахмада ал-Йакуби, нет данных о строительстве стен Дербента при Хосрове I Ануширване: «Позднее завладел тот же царь персидский (т.е. Хосров I Ануширван – прим. Д.Т.) [на Кавказе] Дербентом, Табарсараном и Баланджаром, а в [стране Армянской] выстроил он город Карин и множество других городов, заселив их людьми из [числа] жителей Персии» [33, с. 309].

Еще одно упоминание Дербента (Баб ал-Абваб) мы находим в «Муджмал ат-таварих» в главе «[Рассказ] о смертельном ранении Умара [ибн ал-]Хаттаба, да благословит его Аллах» [20, s. ۲۸۰–۲۸۲]. Здесь анонимный автор указывает, что в годы правления этого халифа «его (то есть халифа Умара – прим. Д.Т.) войска в северном направлении были отправлены в пределы Азербайджана и в Баб ал-Абваб» [20, s. ۲۸۲]. Вероятно, в данном случае этот отрывок из «Муджмал ат-таварих» следует понимать, как краткий рассказ о завоевании указанных земель в годы правления халифа Умара. Ат-Табари, на сочинение которого опирался анонимный автор, приводит обширный рассказ о завоевании Дербента арабами, которое он относит как раз к правлению халифа Умара. «По словам Сайфи, они, то есть те, чьи имена у меня упоминались ранее, сообщают [следующее]. ʻУмар приказал Абу Мусе возвращаться в ал-Багру и Сураку ­б. ʻАмру, известному как Ду ал-Нур приказал направиться в ал-Баб. Он назначил главой своего авангарда Рахмана б. Рабиʻйу, которого также называли Ду ал-Нур. Он назначил начальником одного из флангов Худайфу б. Асида ал-Джифари и начальником другого крыла сделал Букайра б. ʻАбдаллаха ал-Лайти, который достиг ал-Баба ранее Сураки б. Амра. (ʻУмар) писал Сураке, [приказывая] ему присоединиться к [Букайре]. (ʻУмар) также назначил Салмана б. Рабиʻйа ответственным за разделение добычи. Сурака поместил ʻАбд ал-Рахмана б. Рабиʻйу в повозку и немедленно отправился вслед за ним. Когда он покинул Азербайджан и двинулся по дороге в ал-Баб, то встретился с Букайром на подступах к ал-Бабу. Он медленно продвигался вместе с ним в области ал-Баб, как и планировал ʻУмар. ʻУмар отправил Хабиба б. Масламу ему в качестве подкрепления, отвлекая [Хабиба] от действий в районе ал-Джазиры» [31, vol. XIV, p. 34]. Далее ат-Табари подробнейшим образом описывает, как завоевание самого Дербента, так и военные походы арабских войск в сопредельные с ним земли [31, vol. XIV, p. 34–43].

Здесь следует обратить внимание на то, что в качестве источника информации ат-Табари указывает «Сайфи»: в издании перевода текста этого
памятника указано, что под этим именем следует понимать «Сайфа б. ʻУмара ал-Тамими ал-Куфи, который представлял Иракскую историческую школу и умер в 180/796» [35, vol. IX, p. 107, comm. 732; См. также – 36, p. 7, 46–47, 140, 143, 144, 154]. Несмотря на то, что более развернутого комментария в этом издании мы не находим, несложно выяснить биографию этого историка, обратившись к классической работе А.И. Колесникова. «Основным источником ат-Табари в той части летописи, которая повествует о времени правления первых четырех халифов, был Сайф ибн Омар ал-Асади ал-Тамими, арабский историк из Куфы, написавший две книги, одна из которых, «Большая книга о завоеваниях и отступничестве», целиком посвящена военно-политической истории завоеваний. Его труд не сохранился; о содержании сочинения Сайфа можно судить по тем многочисленным рассказам, которые полностью или в сокращении помещены у Табари. Примерные даты рождения и смерти Сайфа ибн Омара – 720–800 гг.» [37, c. 24; См. также – 38; 39, с. 79–88]. Не следует забывать при этом, что, в отличие от ат-Табари, анонимный составитель «Муджмал ат-таварих» приводит интересующие нас данные, опираясь на сообщения некоего Хафиза [20, s. ۲۸۲]. Впрочем, редакторы того издания источника, которое мы использовали в нашем исследовании, пишут, что «Хафиз – имя историка или писателя, который не был известен в Средние века» [20, s. ۲۸۲, comm. 1]. В данном случае, можно предполагать, что анонимный составитель опирался на сведения неизвестного нам источника, либо же перед нами ошибка в написании имени собственного. Если следовать последней версии, то вместо неизвестного или не идентифицированного до сих пор Хафиза (حافظ) следовало бы понимать кого-то из ранних авторов, которые могли быть известны автору «Муджмал ат-таварих». Можно предположить, что это могло быть ошибочное написание имени арабского историка Халифы ибн Хаййата ((خليفة بن خياط, ум. 240/854 г.), автора такого памятника, как «Тарих» («История»), с учетом того, что данный эпизод фигурирует в его сочинении [40, c. 252, комм. 65; См. также – 41, с. 32–53]. Однако настаивать на подобной версии сложно, в виду отсутствия более веских доказательств и несовпадения дат, о чем скажем чуть ниже.

Последнее, что необходимо отметить в связи с данным сообщением «Муджмал ат-таварих» касается того, что анонимный автор относит описываемое событие к времени халифата Умара, что не совпадает с данными некоторых других источников. Уже О.Г. Большаков обратил внимание на датировку похода Салмана б. Рабиʻйа и последующих за этим событий. «Кроме того, среди событий 22 г.х. ат-Табари приводит пространный рассказ Сайфа о походе Сураки б. Амра на Дербент (ал-Баб) и сражении под Баланджаром, в котором погибли Салман и его брат Абдаррахман, но мимоходом оговаривается, что Абдаррахман погиб при Усмане. Халифа датирует поход Салмана и гибель под Баланджаром 29/649-650 г. Сопоставление текстов различных сообщений показывает, что речь идет об одном и том же походе, который, судя по данным Себеоса, следует относить к 653 г. З.М. Буниятов рассматривает эти версии как независимые сообщения и говорит о завоевании Дербента в 21/642 г., затем 22/642-643 г., а поход и гибель Салмана датирует широко: временем правления Усмана. У А.П. Новосельцова Абдаррахман – комендант Дербента с 22 по 32 г.х.» [40, c. 252, комм. 65; См. также – 42, с. 81–83; 43, с. 102]. Как видно из данного комментария О.Г. Большакова, сообщения анонимного составителя «Муджмал ат-таварих» следует относить ко времени халифа Усмана, а не Умара, к чему его подтолкнули, по всей видимости, сведения из труда ат-Табари. Следует добавить, что указанная О.Г. Большаковым датировка Халифы ибн Хаййата сражения под Баланджаром заставляют нас еще более осторожно говорить о возможном использовании его текста автором «Муджмал ат-таварих». Справедливости ради отметим, что версия о походе к Баланджару в годы правления Умара у Халифы ибн Хаййата тоже присутствует. ««В этом году (649-650 – прим. Д.Т.) ‘Усман ибн ‘Аффан отстранил ал-Валида ибн ‘Укбу от управления ал-Куфой» и назначил Са‘ида ибн ал-‘Аса правителем Арминии, направив Салмана ибн Раби‘а в одну из ее областей. Са‘ид сразился с врагом, а Салман ибн Раби‘а продвинулся к Баланджару и близ него погиб – да будет Аллах милостив к нему. И говорят – «[Это] ‘Умар послал Салмана к Баланджару» [41, c. 36].

Последнее упоминание Дербента в тексте «Муджмал ат-таварих» также связано с описанием правления халифа Умара: анонимный автор вновь указывает на захват Дербента в годы правления данного исторического деятеля. Однако в этой части сочинения его рассказ об этом еще более запутан. «И Хомс в руки Умара ибн Хаттаба попал, и в Азербайджане [им] было одержано несколько побед, Йаджудж и Маджудж (по-видимому в тексте пропуск после этих слов – прим. Д.Т.) и мусульмане в сторону Дербента отправились, и от того места в земли Баланджур и к стене Йаджуджа и Маджуджа пошли» [20, s. ۲۷۷]. Здесь, прежде всего, стоит отметить упоминание анонимным автором Баланджура (Баланджара), города, который был одним форпостов хазар на Кавказе. У А.П. Новосельцева мы видим следующий рассказ о нем: «это был один из ранних городов Хазарии, о нем упоминаний в источниках довольно много. Но несмотря на то, что Баланджар четко локализуется к северу от Дербента, некоторые авторы ищут этот город в 25 километрах южнее Дербента, преимущественно из-за сходства современного топонима Белиджи с названием Баланджара. Поиски Баланджара осложняются и тем, что в армянских источниках VII в. этого города нет, зато упоминается город Варачан, местоположение которого также спорно» [43, c. 122]. В дальнейшем тот же автор приводит все упоминания этого города в исторических источниках, указывая при этом, что это «один из трех наиболее известных городов Хазарии, по-видимому, первая ее столица» [43, c. 123]. О.Г. Большаков пишет, со ссылкой на работу М.Г. Магомедова [44, c. 46–51], что «Баланджар отождествляют с Верхнечирюртовским городищем (около пересечения железной дорогой р. Сулак)» [40, c. 254, комм. 90]. В рамках данной статьи нас интересует не столько локализация Баланджура (Баланджара), сколько наличие сведений о нем в «Муджмал ат-таварих». По всей видимости, мы снова сталкиваемся с заимствованием анонимным автором сведений из труда ат-Табари: именно этот историк подробнейшим образом описывает неудачный поход арабов на Баланджур (Баланджар), в результате которого погиб Салмана б. Раби‛йа. Данный рассказ ат-Табари неоднократно подвергался критическому анализу со стороны современных исследователей, особенно в связи с его привязкой к правлению халифа Умара [См. например – 40, c. 252, комм. 65]. При этом у анонимного автора «Муджмал ат-таварих» вместо пространного рассказа, который приводит ат-Табари об этом походе [34, vol. XIV, p. 34–42], мы находим лишь упоминание города, которого, якобы при халифе Умаре, как минимум достигли арабские войска. Отсутствие более веских доказательств заставляет нас констатировать, что в данном случае заимствование сведений из труда ат-Табари следует считать вероятным, но не доказанным фактом.

Подводя итоги этого исследования, прежде всего, отметим тот факт, что анонимное персидское сочинение 1126 г., озаглавленное как «Муджмал ат-таварих ва-л-кисас», представляет собой весьма любопытную компиляцию более ранних исторических и географических сочинений. Помимо уже известных исследователям арабо-персидских текстов, которые легли в основу этого памятника, нами была отмечена очевидная связь между «Муджмал ат-таварих» и сочинением Ибн Хордадбеха, что, впрочем, не означает обязательное использование анонимным автором непосредственно этого источника, поскольку он вполне мог довольствоваться его более поздними компиляциями. Так или иначе, представленный в этой статье источник содержит некоторый массив сведений о Кавказе и, в частности, о землях современного Дагестана. Нами были отмечены в этой связи возможные связи «Муджмал ат-таварих» с более ранними текстами, которые в отдельных случаях вполне очевидны. При этом сам по себе данный анонимный памятник не может похвастаться большим массивом сведений по интересующей нас проблематике, однако это вовсе не значит, что даже краткие сообщения, которые были приведены в этой статье, не должны быть учтены исследователями средневековой истории Кавказа и Дагестана, в частности. Создатель «Муджмал ат-таварих» обращает внимание на данный регион в связи с описанием истории династии Сасанидов и военных завоеваний арабов в эпоху четырех «праведных» халифов. Сведения, приводимые в этом источнике, достаточно противоречивы, что было отмечено, однако это следует объяснять, прежде всего, обращением автора к сочинению ат-Табари. Так, например, анонимный автор вслед за этим историком относит захват арабами Дербента (Баб ал-Абваба) ко времени правления халифа Умара, что отмечалось исследователями текста ат-Табари, как очевидная ошибка.

Несомненно, современные исследователи, изучающие историю династии Сасанидов и арабские завоевания при первых халифах, должны учесть как информацию по этому поводу из анонимного сочинения 1126 г., так и возможные связи между ним и более ранними арабо-персидскими текстами. Хотелось бы верить, что предпринятое нами исследование способствует более пристальному вниманию ученых к «Муджмал ат-таварих ва-л-кисас», как к историческому источнику. Как уже было отмечено нами, несмотря на компилятивность, этот текст содержит в себе много любопытной информации, а его связи с более ранними сочинениями требуют, с нашей точки зрения, дополнительного изучения. Будем надеяться, что наша статья в какой-то мере поспособствует усилению интереса к данному памятнику и его содержанию, что, безусловно, пойдет на пользу не только специалистам по истории средневекового исламского Востока, но и самому широкому кругу востоковедов, в том числе изучающих Кавказ в указанный исторический период.

Dmitry Timokhin

Author for correspondence.
Email: horezm83@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-9093-5269

Russian Federation

PhD (History)

senior researcher

Views

Abstract - 705

PDF (Russian) - 304