История, археология и этнография Кавказа

Долгое время основными занятиями башкир-катайцев оставались животноводство и лесные промыслы, которыми они занимались почти круглый год. В отличие от скотоводства, являвшегося древней отраслью хозяйства, лесные промыслы начали развиваться в XVII - начале XVIII вв. [1, c. 291], однако широкое распространение получили с середины XIX в. Развитие лесных промыслов стало возможным по четырем основным причинам. Во-первых, территория, населенная башкирами-катайцами, богата лесами. Во-вторых, с появлением в крае горных заводов появилась высокая потребность в топливе и возможность продажи леса и продуктов лесных промыслов заводам. В-третьих, стало сокращаться скотоводство по причине нехватки пастбищ для тебеневки. В-четвертых, не получило должного развития земледелие и нужны были средства для приобретения хлеба. Лесное пространство Оренбургской губернии занимает 10 964,696 дес., что составляет 31 % всей площади губернии. Башкирам принадлежало 6 192 181 дес., т. е. 57 %. Самое большое количество леса находилось в Верхнеуральском, Бирском, Уфимском и Троицком (в каждом более миллиона дес.) уездах [2, c. 333]. Как пишет Д.П. Никольский, у инзер- и кузгун-катайцев «…главное их занятие - это лесной промысел, которым занимаются они круглый год» [3, c. 56]. Лесные промыслы у башкир-катайцев включали: рубку и сплав леса, заготовку различного рода сырья, поташное производство, гонку смолы и дегтя, дранье мочала, углежжение. Среди вышеперечисленных промыслов основное место занимала заготовка леса и его вывоз. По словам Д.П. Никольского, «…работали не только мужчины, но дети и даже женщины» [3, c. 56]. Конечно, женщины и подростки выполняли более легкие работы: участвовали в заготовке материала для гонки смолы и дегтя, дранье мочала. Башкиры-катайцы заготавливали лес как в собственных, так и казенных дачах. В НА РБ хранятся договоры о сдаче башкирами своих земель заводовладельцам [4]. В них прописывается, на какой срок сдается в аренду данный участок земли, сколько бревен и дров могут вырубить. Если башкиры сами вырубали и сплавляли лес, то заключали договоры с указанием оплаты за работу и за товар. Обычно договоры составляли на один или на три года. Вотчинные земли сдавали в аренду жители д. Аисово, Суир-Аисово, Калашлино, Нукат, Арышпарово, Серменово, Заитово, Манашлино и т. д. за «…с платою за пользование по 50 коп. в год за каждую десятину» [5, л. 34] и «…заводоуправление уплачивает в мирской капитал волости по количеству использованных лесосек: каждая десятина краснолистья по 2 руб. и чернолистья по 1 руб. Кроме этого, заводоуправление должно внести за башкир (жители тех деревень, которые арендовали лес. - Х.З.) в уплату повинностей по 2руб. за каждую платежную душу» [6, л. 82]. Башкиры-катайцы готовили дрова для Белорецкого, Тирлянского, Инзерского, Лапыштинского, Зигазинского, Авзяно-Петровского, Узянского, Кагинского заводов [7]. Среди местного населения было немало лиц, нанимавшихся в качестве сезонных рабочих к лесопромышленникам. Рабочей порой для рубки леса для башкир-катайцев была зима. Лес вывозили к сплавным рекам, весной работали при его сплаве, а также занимались гонкой смолы [8, с. 4]. Рубка леса. Деревья башкиры рубили железными топорами (балта). Долгое время топор оставался единственным инструментом. По рассказам информаторов, только в годы Великой Отечественной войны в тылу для заготовки дров применяли пилу [7]. А сейчас используют бензопилу. Рубка дерева требовала особого умения, опыта и мастерства. В этом процессе участвовали несколько лиц: один человек не мог справиться с такой тяжелой работой. Валка производилась следующим образом: выбранное дерево сначала прорубалось с той стороны, на которую его хотели свалить, а затем рубили с противоположной стороны выше первой зарубки на 10-12 см, после этого мужчины с помощью жерди толкали дерево. После того, как дерево падало на землю, его очищали от веток и сучьев [7]. Очищенный ствол разрубали на части желаемой длины. Дрова заготовлялись в течение всего года, но основным сезоном считались зима и ранняя весна. Хороший лес, который шел на строительные материалы, рубили зимой и осенью. Для строительного материала в основном использовали сосну, лиственницу и ель. Наиболее распространенная длина бревен равнялась 6-7 метрам [9, с. 24]. Для сохранения заготовленных бревен весной их очищали от коры, приподнимали от земли и складывали на подкладки. В качестве подкладки использовали верхушки деревьев и толстые ветки. При укладке бревен пользовались специальным рычагом, изготовленным из наиболее прочных пород деревьев. Заготовленные дрова укладывались в поленницы (əрҙəнə). Вывозкой леса с делянок занимались осенью и зимой. В последние месяцы осени, когда снега еще мало, для вывозки бревен использовали волокушу (hөйрəтке), состоящую из оглоблей (тəртə, арыш) длиною в три с половиной метра и поперечины, соединяющейся с оглоблями. Лошадь впрягали в волокушу как в сани и без особых приспособлений. В зимний период вывозили на санях. При вывозе длинных бревен из леса использовали сани, к ним прицепляли маленькие сани, которые в народе называют подсанками [7]. Как отмечает М.Г. Муллагулов, подсанками (санаса) начали пользоваться в конце XIX в. [9, с. 26]. В настоящее время при вывозке леса используют сельскохозяйственную технику (тракторы «Беларусь», «К-700» и т. д.). Сплав леса. Важным моментом лесоразработки был сплав лесных материалов (kыуғын). Вывезенный лес складывали на берегу реки, откуда весной в период половодья сплавляли плотами по рекам Белая, Тюльма, Малый и Большой Инзер, Суриндзяк и по более или менее значительным их притокам. Особенно много леса сплавлялось по реке Белой. Так, если в 1886 г. по Бельскому речному бассейну прошло всего лишь 334 плота, то в 1899 г. их насчитывалось уже 1628. Башкиры-катайцы, жившие в удалении от сплавных рек, перевозили лес до места продажи на лесовозных телегах, а в зимнее время - на санях, прицепляя к ним подсанки. Сплав лесного материала начинался после очищения рек ото льда и продолжался до июня, а в иные годы - до самой осени [9, с. 27]. Лесосплав осуществлялся разными способами. Различался сплав молевой (отдельными бревнами по течению), плотовой (связанные в плоты бревна плывут по течению или буксируются) и кошельный (лес размещается в ограждениях из бревен (кошелях) и транспортируется буксиром) [10, с.49]. Если сплав плотов производился по большой воде, в половодье, то плоты делались небольшие, узкие, но длинные, легкоподвижные. На сплав башкиры-катайцы нанимались сплавщиками (kыуғынсы) поденно. Сплавщики обычно работали группами из нескольких человек и были вооружены баграми. У каждой группы была своя определенная территория, сплавщики шли по берегу и следили за движением плывущего лесного материала, если чуть выкинет бревно концами на берег, сталкивали его обратно в воду. Сплав леса был сопряжен с большими трудностями, требовал сноровки, силы и ловкости от гонщиков. Особенно опасны были так называемые «заторы» бревен, которые приходилось разбивать с большим риском для жизни. Работа сплавщиков была тяжелая и малооплачиваемая. За 14 и более часов в сутки гонщики леса получали 50-60 коп. [9, с. 31]. Во многих деревнях существовали пристани, куда привозили лес. Люди со всей Башкирии приезжали сюда работать на заготовке и сплаве леса. Лесопромышленники нанимали их заблаговременно, оплачивая труд деньгами, продуктами питания [8, с. 4]. Углежжение.С весны до осени башкиры-катайцы занимались углежжением, которое в крае существовало с древних времен. Широкое распространение этого промысла связано со строительством горных заводов на территории Южного Урала, для которых требовались большие объемы этого топлива. Строительство горных заводов (к концу XIX в. существовало 9) привело, во-первых, к дополнительному сокращению башкирских вотчинных земель, во-вторых, к увеличению потребности в топливе. Утверждать, что башкиры со дня основания горных заводов работали разнорабочими, будет неправильно, так как их строительство вызвало волну протестов и недовольства у местного народа; активное участие башкир в восстании 1773-1775 гг. и разрушение Авзяно-Петровского завода подтверждают их отношение к заводам. Диалог между заводовладельцами и башкирами начинается только во второй половине XIX в., - это подтверждают многочисленные документы, договоры, хранящиеся в НА РБ. В изучаемый период существовало три типа углежжения: ямный, кабанный (или кучный), печный [11, с. 467]. У башкирских углежогов повсеместное распространение получил ямный способ. Углежжение представляло собой довольно сложный и трудоемкий производственный процесс, поэтому им занимались преимущественно мужчины, привлекая иногда на помощь подростков 14-15 лет. Оно требовало от работника профессионального умения и значительной физической силы. Большим искусством было умение правильно сложить дрова для обжига, не говоря уже о регулировании огня во время самой операции [9, с. 154]. Уголь выжигали из различных пород деревьев, но чаще всего из березы. Дрова заготовлялись с весны, рубили деревья с конца марта до конца апреля, распиливали на поленья, складывали в поленницы и оставляли на лето для сушки. В сентябре дрова сортировали на сосновые и березовые, складывали в отдельные кучи для жжения угля. Ямы для жжения копали вблизи леса, чтобы недалеко было возить дрова. Процесс углежжения состоял в следующем: недалеко от леса на пригорке с сухим грунтом рыли круглую яму диаметром в 2-2,5 м и глубиной около одного метра. На дно ямы клали подкладки из бревен и на них укладывали дрова, оставляя сквозное пространство. Положив на ее центр сухую хворостину, заканчивали работу по укладке дров. Затем все это сооружение покрывали сухой травой и ветками, обкладывали его землей и дерном по всей поверхности. Поскольку хворостина была сухая, костер быстро разгорался. Углежоги поддерживали огонь и днем, и ночью, чтобы обугливание происходило равномерно [9, с. 155]. Продолжительность обугливания зависела от объема дров в яме. Операция жжения угля продолжалась от двух-трех суток до 10 дней. После этого вскрывали яму с помощью лопаты, освобождая ее от дерна и земли. Остатки огня в куче тушили водой. Уголь должен был получиться крупный и хорошего качества. Готовый уголь погружали в телеги, увозили на продажу. О том, за какую сумму продавали древесный уголь, нет данных, так как башкиры работали неофициально. В разное время за древесный уголь платили разную сумму, например, 1763 г. на Авзяно-Петровском заводе за закладку 20-саженной кучи (объем кучи - 11 300 кубических футов) заводским вспомогательным рабочим платили 2 руб. [11, с.284]. В 1855 г. за короб древесного угля платили 65 коп., а 1861 г. за этот же объем - 1 руб. 81коп. [11, с. 466]. Потребности Белорецкого завода в древесном угле в год составляли 23 тыс. коробов, Кагинского - 7 тыс., Авзяно-Петровского - 38 тыс., Узянского - 16 тыс. [11, с. 471]. Для сравнения: двум работникам с лошадьми на укладку кучи в яму, осыпи и дернение требовалось 17 дней, на жжение угля - 10 дней, на его кучение и разломку - 14-15 дней. На весь процесс требовалось 42-43 дня [12, с. 334-341]. На сегодняшней день в населенных пунктах Тукан, Зигаза, Майгашле для продажи продолжают изготавливать уголь традиционным способом. Промыслы по заготовке коры липы были широко распространены у башкир-катайцев. Из липовой коры они получали мочало, лыко и луб. Из мочала башкиры делали веревки, рогожи, сбрую и т. д. Об этом Д.П. Никольский писал так: «Все это продается или в Архангельском заводе, или в Верхнеуральске, а иногда на мочало являются скупщики, которые почти за бесценок скупают весь товар» [3, с. 57]. С наступлением весны у башкир-катайцев начиналось дранье лыка. Съем липовой коры для мочала производился во время сокодвижения в деревьях - с конца мая по июнь, для получения более качественного материала снимали в июле [7]. Д.П. Никольский описывает эту работу так: «С наступлением весны начинается у башкир дранье лыка, сушка и затем летом замочка его в речках. На пути к Инзеру часто встречаются в реках запруды из мокнущего лыка. Подобное мочение продолжается до осени» [3, с. 57]. В съеме липовой коры участвовали в основном мужчины, так как это очень трудоемкая работа, она требовала от мастера много сил. (Редко в работе принимали участие женщины). Вырубали только здоровые липы, больные не подходили. Сначала дерево срубали с помощью топора, затем снимали кору с помощью этого топора или специальным инструментом, который заготовлялся мастером заранее. Инструмент был из дерева и имел форму длинной палки с острым концом. После того как снимали лыко с корой, его клали для замочки в маленькие озера, которые остались после весеннего половодья, либо в маленькие речки и оставляли на 30-40 дней. Сверху лыка клали грузило - что-нибудь тяжелое, иногда и камень. Длина лыка составляла от 4 до 6 м. После этого вытаскивали лыко из воды и снимали кору, затем мыли и вешали под навесом для сушки. В настоящее время башкиры-катайцы продолжают изготавливать лыко традиционным способом практически во всех населенных пунктах Белорецкого района РБ. Из них делают мочало, вьют веревки. Сидка дегтя. Широкое распространение получили у башкир-катайцев промыслы по сидке дегтя (дегет kайнатыу). В начале XX в. М.А. Круковской писал: «Лесные, как и горные, башкиры занимаются сидкой дегтя, выделкой колесных ободьев, рубкой и сплавом леса» [13, с. 90]. Деготь башкиры изготавливали в основном для продажи. В хозяйстве его использовали для смазывания кожаных изделий, тележных колес (для них использовали не чистый деготь, его смешивали со смолой и называли шушмином), а также для лечения различных болезней [9, с. 157]. Для продажи и в народной медицине использовали чистый деготь (таҙа дегет). Для получения чистого дегтя перед съемкой коры с березы соскабливали грибковые тела и труху. Деготь получали из бересты, лучшим материалом считалась сырая береста (йәш туҙ), которую, как правило, сдирали весной во время активного сокодвижения в деревьях (kайын ишкәкләгәндә). Съемка коры требовала от мастера навыков, обычно эту работу мог выполнить один человек. Прежде чем приступить к делу, мастер тщательно отбирал дерево, чтобы оно не было старым и больным. Наибольший выход дегтя получали от бересты, снятой с деревьев более старых возрастов. Поэтому съем бересты производили, как правило, с деревьев диаметром не менее 12-14 см. Лучшим сырьем для производства дегтя является «соковая» береста, то есть береста, снятая с растущих или свежесрубленных деревьев. Для сохранения берез бересту снимали только со стоячих деревьев [11]. Съемка коры производилась следующим образом: сначала делали вертикальный надрез на дереве до луба, затем - два горизонтальных, определяющих размер снимаемой бересты. Отдирали кору с помощью топора и долота (kыйғаk) с длинной деревянной ручкой. Заготовленную кору сначала собирали в кучу, а затем на телегах перевозили к месту дегтекурения. Сидка дегтя у башкир-катайцев производилась в ямах. Этот способ сохранялся довольно долго, вплоть до 30-х гг. XX в. [9, с. 157]. Ямы (дегетбаҙы) находились рядом с лесом, либо на пригорке, либо на берегу реки. Глубина ямы достигала 2 м, а диаметр ее составлял от 1,5 до 3 м. Ямы обмазывались изнутри толстым слоем глины (мəтебалсыk) или же обкладывались кирпичом. Со дна ямы наружу выходила деревянная из цельного бревна труба (улаk), по которой вытекал деготь. На месте выхода трубы стена снаружи укреплялась камнями или деревянными плашками. Операция сидки дегтя начиналась с наполнения ямы берестой. Всю внутреннюю поверхность ямы равномерно обкладывали, в центре устанавливали так называемую бабку (инəсəй, əсəй), представлявшую собой плотно сложенные вместе берестяные листы. После того как яма заполнялась (она имела округленную форму), она обкладывалась травой и кусками дерна. После этого ее разжигали по всему кругу [9, с. 158]. Дегтярник в течение всей операции следил за тем, чтобы горение происходило медленно и постепенно. Если где-нибудь огонь сильно разгорался, он сразу же усмирял огонь, ударяя по этому месту специальной палкой (бутағас), а там, где горел еще слабо, оживлял с помощью того же инструмента. По мере тления бересты деготь вытекал на дно ямы, а оттуда - по трубе в деревянный сосуд, предназначенный для этого [14, c. 74]. На сидке дегтя и гонке смолы, как и на углежжении, основную рабочую силу составляли мужчины; труд женщин и подростков использовался лишь при заготовке материала. Добыча смолы. Немаловажную роль среди промыслов играла у башкир-катайцев добыча смолы (ыҫмала kыуыу). Смола - живица, густой древесный сок хвойных деревьев, который нерастворим в воде [15, с. 254]. Смолу башкиры собирали и продавали в основном горным заводам. Заводы использовали деготь и смолу как смазочные материалы. К ним добавляли животное сало и смазывали трущиеся части машин: подшипники колес, молотов, мехов, кривошипы, пальцы у валов [16, с. 62]. Башкиры смолу использовали и для лечения различных болезней (лечили ею бронхи, легкие), и в быту. Смолу добывали с весны до осени, то есть в теплое время года, когда она бывает жидкой. Ее получали из немолодых сосен. Мастер (т. е. вздымщик) с помощью специального инструмента - скобелки - снимал кору (т. е. корил) с дерева диаметром 3 см. Хаком делал прорез (желобок) на высоте примерно 2 м, внизу прорезов ставил небольшой сосуд, называемый воронкой, куда стекала смола. В течение 3 дней этот сосуд наполнялся смолой. После этого от дерева к дереву ходили с ведром - собирали из воронок живицу, затем ее выливали в большую емкость - в бочку. Для сбора полной бочки (200 л) смолы надо было «отметить» около 5-6 тыс. сосен [7]. В зимний период собирали уже засохшие и засмоленные смолья - пни и корни соснового дерева. Заготовленные смолья подвозились к местам курения на телегах и складывались в кучу. Перегонка смолы была близка по технике и способу добычи сидке дегтя. Перегоняли смолу, как и деготь, в яме. Видимо, этот метод получения смолы в начале XX в. исчез, потому что информаторы уже плохо помнят о его существовании. Таким образом, лесные промыслы играли существенную роль в жизни башкир-катайцев. Особенное развитие лесные промыслы получили с середины XIX в., это было связано с сокращением поголовья скота в годы неурожая, что вынуждало башкир наниматься разнорабочими на горные заводы. Лесные промыслы у башкир-катайцев включали: рубку и сплав леса, заготовку различного рода сырья, гонку смолы и дегтя, дранье мочала, углежжение. Среди вышеперечисленных промыслов основное место занимала заготовка леса и его вывоз. Работали в основном мужчины, хотя во время войны и послевоенные годы в некоторых отраслях трудились женщины и подростки: при заготовке материала для гонки смолы и дегтя, в процессе дранья мочала. При написании статьи автор учитывал наличие у народов Кавказа аналогичных лесных промыслов. В этой связи проведенное исследование будет полезно в сравнительно-историческом аспекте.

Зулейха Фавадисовна Хасанова

Институт этнологических исследований им. Р.Г.Кузеева Уфимского научного центра РАН

Email: zifa.83@mail.ru

Просмотры

Аннотация - 468

PDF (Russian) - 149