PlumX

Abstract

Работе впервые освещается вопрос, характеризующий изменения в административно-политическом устройстве Кайтага, осуществленные русской военной администрацией после ликвидации власти кайтагских правителей – уцмиев в 20–30 гг. XIXв. Анализируется политическая ситуация сложившаяся в Кайтаге после упразднения наследственной власти уцмия. Дается оценка деятельности военной администрации в Кайтаге.

Как известно, по условиям Гюлистанского мирного договора 1813 г. с Ираном Кайтагское уцмийство, как и многие другие кавказские владения вошло в состав Российской империи, закрепив тем самым юридически фактическое вхождение этого владения в состав России незадолго до заключения этого соглашения. Еще в 1806 г. уцмий Кайтага Али-хан принял верноподданническую присягу на верность российскому императору и находился на службе у России в чине генерал-майора. Присягу на верность России подтвердил наследовавший ему уцмий Адиль-хан. Активная политика Российскрй империи по утверждению своей власти на новых территориях привела к столкновениям с местными феодальными владетелями, которые ни при каких условиях не хотели мириться с потерей власти в своих владениях. За активную антироссийскую деятельность правитель Кайтага уцмий Адиль-хан был лишен власти, а Кайтаг оказался в прямом подчинении военной администрации Российской империи на Кавказе. После упразднения власти уцмиев как наследственных правителей Кайтага, военная администрация осуществила ряд административно-политических преобразований в этом владении, которые самым прямым образом сказались во всех сферах жизни кайтагцев. Этот вопрос не стал предметом специального исследования ученых, хотя в обобщающих работах по истории Дагестана эта проблема некоторой степени затрагивается. Этот период преобразований, т.е. 20–30гг. XIX в. является одной из наиболее сложных и трагических страниц истории Кайтага и кайтагцев, который необходимо в должной мере осветить. Российские власти на Кавказе после упразднения уцмийства как института высшей политической власти Кайтага, осуществляя общий план политической и экономической интеграции Дагестана с Российской империей, приступили к административно-политическим преобразованиям и в Кайтаге. Главнокомандующий российскими войсками на Кавказе А.П. Ермолов 26 января 1820 г. в «Обращении Каракайтагскому народу» объявил, что уцмийский род лишен достоинства наследственных правителей Кайтага, правитель может быть назначен только российским императором. Как отмечается в русских источниках: «Уцмием никто не может быть без утверждения Императора и сего достоинства не иначе достигнуть можно, как отличною службою» (Обращение ген. Ермолова Каракайтагскому народу, от 26-го января 1820 года. С. 63). Во всем остальном управление оставалось прежним. Гражданские дела, как и прежде, должны были решать беки и кевхи согласно адату, а духовные дела – разбираться кадием, которого утверждало российская военная администрация на Кавказе с местопребыванием в с. Башлы (Обращение ген. Ермолова Каракайтагскому народу, от 26-го января 1820 года. С. 63). Подати, повинности и различные доходы, которые получали уцмии от подданных, должны возобновлялись в пользу России и поступали в государственную казну. Однако, учитывая понесенные людьми в ходе боевых действий в Кайтаге потери и разорения хозяйств, А.П. Ермолов освободил все население от налогов на один год. Кайтагским обществам запрещались грабежи и укрывательство грабителей, убийство соплеменников. Большое наказание предусматривалось за предоставление убежища беглым русским солдатам, врагам России, торговлю пленными, особенно русскими солдатами. В случае прохода российских войск через Кайтагские общества, они должны были обеспечивать их ночлегом и провиантом (Обращение ген. Ермолова Каракайтагскому народу, от 26-го января 1820 года. С. 63-64). Отстраненный от власти уцмий Адиль-хан, бежал в Акуша-дарго, где нашел убежище в с. Герх-махи (Рапорт ген.-м. кн. Мадатова ген.-л. Вельяминову, от 4-го сентября 1819года, №333. С. 62). Владения его сторонников и его самого были конфискованы и разделены властями между лояльными членами уцмийского рода, а частично стали государственной собственностью. Так, например, за Амир-Гамзой (племянник бывшего уцмия и его противник, сторонник России. – Авт.) с братьями были закреплены не только их наследственные деревни, но и за заслуги перед Россией, они получили еще несколько деревень. Амир-Гамза со своими братьями на стороне русских войск воевал против своего дяди уцмия Адиль-хана в осенью 1819 г. Владения беков Султан-Ахмеда и Умара, бежавших вместе с уцмием, были переданы Ибах-беку самим Ермоловым, отметившим, что эта награда за храбрость Ибах-бека в Янгикентском сражении. Следует отметить, что Ибах-бек, так же как и его брат был непримиримым противником уцмия Адиль-хана. В решающем сражении у с. Янгикент Ибах-бек со своими сторонниками помог разгромить войска уцмия и его союзников акушинцев и других горцев (Предписание ген. Ермолова ген.-м. барону Вреде, от 24-го июня 1820 года, № 156. С. 65). Военные власти на Кавказе, упразднив уцмийство, все же должны были опираться на кого-нибудь для лучшего контроля и эффективного управления обществами, входившими в состав бывшего Кайтагского уцмийства. Среди лояльных членов уцмийского рода они как на старшего и надежного сделали ставку на Амир-Гамзу. Бывшая резиденция уцмия, с. Башлы, по рекомендации А.П. Ермолова, должна была управляться выбранным обществом представителем из влиятельного рода, ему назначалось жалованье из государственной казны (Предписание ген. Ермолова ген.-м. барону Вреде, от 24-го июня 1820года, № 156. С. 65). Также рекомендовалось, чтобы этот человек не поддерживал тесные связи с Амир-Гамзой и Ибах-беком во избежание возможного их объединения и усиления. Терекемейский участок Кайтагского уцмийства, который приносил главный доход уцмию, в новых условиях должен был управляться приставом, подчиненным Дербентскому коменданту (Предписание ген. Ермолова ген.-м. барону Вреде, от 24-го июня 1820 года, № 156. С. 65). Особое внимание российских военных властей к этой части бывшего Кайтагского уцмийства вполне объяснимо. Подати, которые ранее шли уцмию от терекемейских селений – направлялись в государственную казну (Предписание ген. Ермолова ген.-м. барону Вреде, от 24-го июня 1820 года, № 156. С. 65–66). Что касается Гамри-Дарго (Хамур-Дарго), то и здесь одновременно с уцмиями было ликвидировано право на управление карачибекской династии. На этот магал бывшего уцмийства, как и на терекемейский участок, распространялось прямое управление через пристава в с. Великент, который подчинялся Дербентскому военному коменданту. Пока шли преобразования в кайтагских обществах, отстраненный от власти уцмий Адиль-хан, по-видимому, делал попытки к возвращению власти в Кайтаге. Из донесения ген.-м. Вреде Ермолову видно, что Адиль-хан вернулся в Верхний Кайтаг и агитировал людей выступать против русских (Муртазаев А.О., 2007. С. 152). Военные власти получали информацию о действиях бывшего уцмия и были весьма обеспокоены, тем более что села Верхнего Кайтага находились в труднодоступных местах. Чтобы избежать такой вероятный поворот событий, военные решили физически ликвидировать, потенциально опасного, способного снова поднять кайтагцев против власти русских, бывшего уцмия Адиль-хана. В 1819 г. объединенные войска антироссийской коалиций дагестанских феодальных владетелей во главе которой стояла Акуша-Дарго во время похода А.П. Ермолова в горный Дагестан были им разгромлены и рассеяны (Алиев Б.Г., Муртазаев А.О., 2008. С.264). Также были разбиты отряды Сурхая II Мадатовым у с. Хосрех 12 июня 1820 г. В том же году скончался Шейх-Али-хан, бывший правитель Дербентского ханства, ярый противник России, который неоднократно организовывал вооруженные выступления против расположенных в Закавказье русских военных частей. За такую политику он был лишен власти и изгнан из своего владения. Эта череда событий, по-видимому, заставило Адиль-хана поменять свое отношение к военным властям. Он попытался нормализовать отношения с военным командованием и со своими недругами из числа родственников в Кайтаге. Тем более, он прекрасно видел, что русская администрация чаще всего не мстит своим бывшим врагам. Примеров тому было достаточно, тот же Амир-Гамза раньше с оружием в руках выступал против России. А Сурхай-хан несколько раз приносил присягу России и столько же нарушал ее, истребляя сотни солдат и офицеров. Адиль-хан надеялся, что и к нему отнесутся лояльно, вернут хотя бы его надел в Кайтаге и Терекеме, а при удачном стечении обстоятельств и уцмийское достоинство. Надеясь на это Адиль-хан, вскоре после смерти Шейх-Али-хана, начал искать контакта с русской администрацией, а посредником при этом выбрал своего племянника Амир-Гамзу. Сам же Амир-Гамза, не препятствуя этому намерению Адиль-хана, хладнокровно готовился к выполнению плана военных властей по его физическому устранению (Потто В., 1888. С. 169). Русские власти получали информацию о том, что Адиль-хан каждую весну проживал в Верхнем Кайтаге, иногда наведывался даже в верхние терекемейские деревни. Все меры, которые принимал Терекемейский пристав капитан Якубовский по его захвату, не приносили успеха. И тогда было решено прибегнуть к услугам Амир-Гамзы, племянника Адиль-хана, которому последний как раз и доверял (Рапорт ген.-м. барона Вреде ген.-л. Вельяминову, от 12-го октября 1822 года, № 958. С.66). Состоялась встреча Адиль-хана с Амир-Гамзой. По официальной версии, во время тайной встречи, Адиль-хан, уже прощаясь с Амир-Гамзой, попытался его убить, но вовремя среагировавший на это Амир-Гамза опередил своего дядю и выстрелом в грудь убил его. Между их сторонниками началась перестрелка, в результате которой был убит житель Маджалиса Мамед и один из нукеров ранен. Сын Адиль-хана Хан-Мухаммед получил ранения в ногу, но смог уйти от преследователей (Рапорт ген.-м. барона Вреде ген.-л. Вельяминову, от 12-го октября 1822 года, № 958. С.66). Но существует и другая версия убийства Адиль-хана, которую приводит Р.М. Магомедов, не ссылаясь на документы. Согласно ей, старший брат Амир-Гамзы сибирский ссыльный Хан-бала, узнал, что его брат достиг высокого положения в Кайтаге. Тогда он через какого-то беглого ссыльного горца переслал Амир-Гамзе два ружейных кремня и письмо, где описал свои страдания и умолял отомстить дяде-уцмию. Как раз в это время пристав Якубовский откровенно дал понять Амир-Хамзе, что власти опасаются интриг Адиль-уцмия и были бы только рады, если бы тот успокоился навечно. В этот момент и сам уцмий подал весть о себе, прося Амир-Гамзу о содействии (Магомедов Р.М., 1999. С. 335). После убийства Адиль-хана, его тело было доставлено в Янгикент и 4 октября 1822 г. похоронено там со всеми полагающимися почестями. Закрылась еще одна страница истории Кайтаг-Дарго (Магомедов Р.М., 1999. С. 335). Что касается Хан-Магомеда, сына убитого уцмия Адиль-хана, то за него вступился его тесть Мехти-шамхал, уговорив русские власти не преследовать его. За оказанную услугу и верность России в феврале 1824 г. А.П. Ермолов направляет предписание приставу Якубовскому назначить Амир-Гамзу наибом с. Башлы. В нем указывалось: «Объявляю жителям г. Башлы, что высокостепенный Эмир-Гамза-бек назначается Российским начальством наибом» (Предписание ген. Ермолова приставу Каракайтага Якубовскому о назначении Амир-Гамза-бека наибом Башлы. С. 45). В марте 1824 г., по распоряжению А.П. Ермолова, семье бывшего уцмия было предоставлено в наследственное владение с. Янгикент и два летних пастбища (Предписание ген. Ермолова приставу Каракайтага Якубовскому о назначении Амир-Гамза-бека наибом Башлы. С. 46). Дела с А.П. Ермоловым пришлось вести старшему сыну Адиль-хана Хан-Магомеду. Незадолго до этого А.П. Ермолов написал ему: «Ведите жизнь кроткую, удаляйтесь от желаний иметь какое-либо влияние на прежних подданных отца Вашего. Навеки уничтожено достоинство уцмия. Заслугами одними снискивать должны благоволение справедливого правительства» (Цит. по: Магомедов Р.М., 1999. С. 240). Ясно было, что жить на подати с одного села и двух пастбищ бывшей недавно владетельной и богатой семье было крайне затруднительно. В письме явно подчеркивается, что ситуацию можно улучшить, но большими заслугами перед Россией. Тем более, такой пример уже был – за службу у русских Амир-Гамза, двоюродный брат Хан-Магомеда, получил с. Башлы, Ибах-бек – несколько сел. Скорее всего, учитывая такое положение дел, Хан-Магомед и решился оказать русской администрации серьезную услугу, которая помогла бы ему и его семье улучшить материальное состояние и отношение властей к семье. В это время некоторые проблемы русской администрации в Кайтаге и Табасаране создавал Абдулла-бек Ерсинский, последний сподвижник антироссийской коалиции дагестанских владетелей. Он совершал набеги из Верхнего Табасарана и Кайтага на территории, контролируемые российскими властями, грабил население. Также им планировалось собрать из труднодоступных мест Кайтага и Табасарана ополчение и выбить русские гарнизоны из Нижнего Кайтага и приморской зоны Дагестана. Военные давно искали случай избавиться от него. Русский пристав в Кайтаге капитан Якубовский привлек к организации убийства Абдулла-бека Хан-Магомеда, по оценке русской администрации «…всемерно старающийся оказать правительству свои услуги и неоднократно испытанный в преданности к нам» (Рапорт ген.-м. фон-Краббе ген. Ермолову, от 22 мая 1826 года, № 18. С. 70). В апреле 1826 г. Хан-Магомед организовал убийство Абдулла-бека. В заговоре участвовали также его нукер – чанка Альбури, житель с. Падар Навруз-бек и его сын Гюль-Мамед, великентец Гюль-Ахмед. К делу были привлечены Исмаил и Аслан-бек из с. Пиляки, «без помощи которых исполнить описанное дело» было бы невозможно. Им не представляло большого труда найти в собственном селе дом, где укрывался Абдулла-бек, и заложить туда тайком бочонок с двумя пудами пороха. После взрыва двухэтажный дом разнесло на части. Погибло 17 человек, в их числе и сам Абдулла-бек и его знаменитая жена Чимнас-ханум, дочь Фатали-хана Кубинского и дербентского, сестра Шейх-Али-хана. Уцелел лишь младший сын Абдулла-бека – грудной ребенок. Его старший сын Зааль, находился в соседней деревне. Он также не пострадал (Потто В., 1888. С. 329). После этого, как сообщал ген.-м. фон-Краббе ген. Ермолову, «в вольных Табасаранских и Кайтагских магалах водворилось всеобщее уныние, отнимающее у них смелость отважиться на предпринятые убитым Абдуллой плутовства» (Рапорт ген.-м. фон-Краббе ген. Ермолову, от 22 мая 1826 года, № 18. С. 71). Однако, такая «цена» за гибель одного врага империи показалась чрезмерной даже царю Александру I. Он писал А.П. Ермолову: «Известие о взрыве дома, в котором за одного виновного погибло 16 невинных, для меня весьма неприятно» (Потто В., 1888. С. 331). На что А.П. Ермолов ответил ему, что «…другого средства к истреблению разбойника не было, и нельзя считать совершенно невинными тех, которые скрывали Абдуллу и помогали ему…» (Потто В., 1888. С. 332). Из содержания писем становится очевидным, что это убийство не эпизод междоусобного бекского соперничества, а спланированная высшим командованием операция. По-видимому, недовольство царя, замедлило награду Хан-Магомеду. Только после смерти Александра I в конце 1825 г., А.П. Ермолов пишет ген.-м. фон-Краббе в июле 1826 г., о том, что Хан-Магомеду «сыну бывшаго Уцмия объявите мою благодарность и уверьте его, что усердие его к правительству не останется без должного вознаграждения» и «услуга, им оказанная, достойна такового и предприятие, удачно совершенное, было сопряжено с большою опасностью» (Предписание ген. Ермолова ген.-м. фон-Краббе, от 12-го июля 1826 года, №16. С. 71). Предписание Ермолова не заставило себя долго ждать. Уже в сентябре 1826 г. командир Куринского пехотного полка, сообщает Хан-Магомеду и его награждении: «Достойнейший Хан-Магомед-бек! Признательность начальства к Вашей усердной службе нашему государю императору и благодарность за полезное дело, в недавнее время с успехом Вами исполненное (что Вы должны помнить), заставило его превосходительство генерал-майора фон-Краббе оказать сию милость. Вам, дорогой Хан-Магомед, поручаются с сего времени в управление Теркемейские деревни Великент, Салик и Хан-Магомед-кала на полное Ваше владение оными деревнями…» (Потто В., 1888. С. 316; Предписание ген. Ермолова приставу Каракайтага Якубовскому о назначении Амир-Гамза-бека наибом Башлы. С. 46). По данным Р.М. Магомедова, все эти села вместе с Янгикентом стали наследственной собственностью Хан-Магомеда и его родственников (Магомедов Р.М., 1999., С. 342). Тем временем, начинается русско-иранская война (1826–1828 гг.). Командование опасается мятежей и перекрытия дороги через Дербент. Награда Хан-Магомеду оказалась своевременной. Ему как верному российским властям, смелому и влиятельному человеку, предписывается «действовать вооруженною рукою по всем пунктам, где могли бы прокрадываться злодеи на низ к Теркемени…» (Цит. по: Магомедов Р.М., 1999., С. 342). Желая более активно использовать его в своих интересах, командование обещает Хан-Магомеду: «…все деревни, кои вы успеете преклонить на нашу сторону в Кайтаге, будут подчинены Вам беспрекословно, как собственно приобретенные» (Цит. по: МагомедовР.М. 1999., С. 342). Из сообщения видно, что в Кайтаге, очевидно, в труднодоступной верхней его части были села неконтролируемые российским командованием. Чтобы обезопасить тыл русских войск от возможного нападения горцев с Верхнего Кайтага и был привлечен Хан-Магомед. При этом власти не обошли вниманием и других представителей династии уцмиев. В 1826 г. во время карательного похода в Табасаран русских войск погиб сопровождавший их Амир-Гамза. Тогда с. Башлы вместе с должностью управителя Кайтага было передано его брату Бей-бала, а после него брату Эльдару (Предписание ген. Ермолова ген.-м. фон-Краббе, от 12-го июля 1826 года, №16. С. 71). Интересно проследить процесс административных преобразований российского военного командования в Дагестане, который затронул и Кайтаг. Как известно, антироссийские выступления феодальных владетелей в Кайтаге, Мехтуле, Акуша-Дарго, Кази-Кумухе в 1818–1820 гг. привели к изменению политической карты Дагестана. Было упразднено традиционное самоуправление трех феодальных владений. После волнений 1823 г. были осуществлены новые административные преобразования, затронули и владения бывшего Кайтагского уцмийства. Нижний Кайтаг, вместе с терекемейским участком был включен в Дербентскую провинцию. В августе 1824 г. шесть селений Верхного Кайтага, которые находились в подданстве уцмия, обратились к российскому военному командованию с намерением вступить в российское подданство и возобновить подати, которые они раньше платили уцмию, в государственную казну (Рапорт ген.м. фон-Краббе ген. Ермолову, от 4-го августа 1824, №1220. С. 68). Эти села, оставшись без покровительства уцмия, стали подвергаться нападениям и притеснениям со стороны более сильных соседей. При вступлении в подданство России они особо подчеркивали, чтобы «… правительство охраняло их от утеснения и несправедливости их соседей, подобно как и прочие Дагестанские общества, подвластные России» (Рапорт ген.м. фон-Краббе ген. Ермолову, от 4-го августа 1824, №1220. С. 68). Это обращение было довольно быстро рассмотрено и по сообщению генерал-майора фон-Краббе А.П. Ермолову уже в сентябре 1824 г. «… общества лежащих между Кубачи и Кумухом селений: Дурья, Уцари, Шарьи, Чагри, Абдашка и Сана-кара, изъявившие желание вступить в подданство Е.И.В., приведены на верность подданства к присяге…» (Рапорт ген.-м. фон-Краббе ген. Ермолову, от 19-го января 1825. №61. С. 69). Генерал А.П. Ермолов, учитывая добровольное вступление в российское подданство этих обществ и их обязательство в полном объеме выплачивать подати, которые они платили уцмиям в государственную казну, решил их отблагодарить и заметно снизил подати. В документе говорится: «…Алексей Петрович Ермолов, уважая непринужденную покорность народа добраго и снисходя к его бедности, постановил следующую подать с селений: Дурья 30 сабов пшеницы, Уцари 80, а Шарьи 50 баранов, Чагри по 40, а Абдашка по 25-ти батманов масла. Подать сию ежегодно в свое время взносить натурою к Каракайтакскому приставу» (Обращение ген. Ермолова обществу деревень: Уцари, Дурья, Шарьи, Чагри, Абдашка и Сана-кара. С. 70). Значительными были налоги, которые собирались и с других частей бывшего Кайтагского уцмийства. В «Ведомости ежегодных доходов» за август 1825 г., на которую ссылается Р.М. Магомедов, приводятся суммы податей, собираемых с разных земель Дагестана. Так, с «Башлынского общества», т.е. с Нижнего Кайтага – 4625 р. Эта сумма была распределена по статьям, которые почти полностью соответствовали прежним податям уцмия. Самая доходная из них – «таможенная тамга» за провоз товаров через Кайтаг принесла в том же году 1969 р. За зимние пастбища, включая и стоимость податных баранов, подать составляла 1307 р. За аренду нефтяных колодцев – 662 р. За продажу марены, сыра, табака (евреями), хлеба военному ведомству – 691 р. Как видно, все статьи податей переведены в деньги, однако в самих названиях ясно просматривается их прежний натуральный характер (Магомедов Р.М., 1999. С. 343). Таким образом, российское военное командование на Кавказе в лице генерала А.П. Ермолова, ликвидировав наследственную уцмийскую власть в Кайтаге, не сохранило территорию в границах бывшего уцмийства. Кайтаг был разделен на отдельные части, наибства, управления. Терекемейский магал Кайтагского уцмийства был выделен в отдельный участок, которым руководил русский пристав с местопребыванием в с. Великент. Сам пристав находился в полном подчинении Дербентского военного коменданта. Башлынское общество было выделено в отдельный участок во главе с наибом, которым был назначен Амир-Гамза. Села Янгикент, Великент, Салик, Хан-Магомед-кала стали наследственной собственностью Хан-Магомеда. Гамринский магал (Гамри-Дарго), также был выделен в отдельный участок, который находился в подчинении терекемейского пристава. Что касается Верхнего Кайтага, за исключением некоторых сел, которые вступили в российское подданство, то он оставался неподконтрольным российским властям из-за своего труднодоступного местоположения. Никаких податей в российскую казну этот участок не платил. В 20-х гг. XIX в. традиционная система управления не претерпела особых изменений. Беки сохранили свои владения и должны были управлять ими также как и раньше. Судебную власть, как и раньше, осуществляли кадии, кевхи и чауши. Верховная власть перешла к российскому военному командованию на Кавказе. Все общества, бывшие магалы, вновь созданные участки Кайтага с этого времени начали постепенно интегрироваться в политическое и экономическое пространство Российской империи. В 30-х гг. XIX в. преобразования были продолжены. К 1833 г. под Кайтагом понимались следующие более-менее оформленные территории: собственно Кара-Кайтаг, Кубачи, Башлы, Каба-дарга и Гамри (Ведомость о численности народонаселения Кавказа и степени их покорности царскому правительству. Июнь 1833 г. С. 126). Кроме горной части Кара-Кайтага, остальные считались покорными российскому правительству, которые «составляют каждое особое общество» со своим управлением (Ведомость о численности народонаселения Кавказа и степени их покорности царскому правительству. Июнь 1833 г. С. 127). Все эти общества находились в «ведении Военно-окружного в Дагестане начальника» (Ведомость о численности народонаселения Кавказа и степени их покорности царскому правительству. Июнь 1833 г. С. 126). Общая численность населения всех обществ Кайтага оценивалась в 85 тыс. человек (Ведомость о численности народонаселения Кавказа и степени их покорности царскому правительству. Июнь 1833 г. С. 127). В это же время к управлению Кайтагом, помимо русского пристава, власти привлекли и главу уцмийского рода в качестве полномочного представителя населения всего Кайтага. Первым таким главой был Амир-Гамза, сын Муртазали сын Амир-Гамзы. После его смерти в 1826 г. в Табасаране, где он участвовал вместе с русскими войсками в подавлении восстания, военная администрация назначила на это место его брата Бей-Балу. Вместе с тем быстро выдвигался и сын бывшего уцмия Адиль-хана Хан-Магомед, особенно после устранения им Абдуллы Ерсинского. Но, тем не менее, русские власти сделали ставку на потомков Муртазали сына Амир-Гамзы. После смерти Бей-Балы место главы Кайтага перешло к последнему из сыновей Муртузали Эльдар-беку (Махмуд из Хиналуга., 1997. С. 84). Согласно сведениям местного начальства в Кайтаге по состоянию на февраль 1838 г. Кайтаг состоял из 11 обществ или магалов, включая Кубачи и Гамри-Дарго (Гамринский магал). Из них 9 им отмечены как не покорные властям, которые «занимаются воровством и разбоем, а 2 – терекемейский и Гамринский (2 т. семейств), отбывают все земские повинности и ими слишком обременены, сему причиной неповиновение 9-ти магалов и уклонение от повинностей некоторых Гамринских и Терекеменских деревень» (Записка о Каракайтагском народе, принадлежащем к управлению Дербентской провинции. 21 марта 1838 г. С. 311). В русле административных преобразований в Дагестане с целью улучшения общей ситуации и контроля над местным населением в 1838 г. военные власти на Кавказе восстанавливают уцмийство, поручив управление Верхним Кайтагом Джамав-беку, сыну бывшего уцмия Адиль-хана (Хашаев Х.М., 1961. С. 39). В 1840 г. была образована новая структура – Каспийская область. В составе области был образован и Дербентский уезд, который состоял из Дербентской, Табасаранской и Каракайтагской провинций. При этом Нижний Каракайтаг вошел в состав Терекемейского участка.