PlumX

Abstract

Председателю Дагестанского научного центра РАН, директору Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН, Заместителю академика-секретаря Отделения историко-филологических наук РАН, заведующему Отделом каменного века Института археологии РАН, д.и.н., профессору Амирханову Хизри Амирхановичу исполняется 65 лет. О жизни и творчестве Хизри Амирхановича написано много (Давудов О.М., 2009; 2009а. С. 178-193; 2010. С. 3-16; 2003; Любин В.П., 2009. С. 27-35), напишут еще больше. И это не удивительно. Жизнь таких успешных людей служит примером для подрастающего поколения. Х.А. Амирханов - выдающийся ученый и прекрасный организатор науки, облаченный почетными титулами и званиями, пользуется большим уважением среди специалистов России и стран ближнего и дальнего зарубежья. Его отличает особый творческий почерк, оригинальное мышление. Его научные интересы, тематика и территория исследования охватывают почти всю Евразию. Родился Хизри Амирханович 29 декабря 1949 г. в с. Анди Ботлихского района Дагестанской АССР. В горской трудовой семье его воспитывали в традициях дагестанских горцев. Его рано приучили к труду и самостоятельности. Хизри учился в школах Буйнакска и Хасавюрта, окончил Андийскую среднюю школу, а в 1972 г. - исторический факультет Дагестанского государственного университета. Прошел аспирантскую подготовку в Ленинградском отделении Института археологии РАН под руководством выдающегося археолога В.П. Любина. Своим учителем он считает не только В.П. Любина, но и замечательного исследователя А. Н. Рогачева. Х.А. Амирханов осваивал знания легко и быстро, приобретал навыки научных исследований и достиг совершенства в ремесле археолога-исследователя. В этом большую роль сыграла ленинградская школа по изучению каменного века. Но залогом всех его достижений был труд - огромное трудолюбие и работоспособность. В 1977 г. он защитил кандидатскую диссертацию «Верхний палеолит Северного Кавказа и его соотношение с верхним палеолитом смежных территорий», в 1989 г. - докторскую диссертацию «Палеолит Юга Аравии». В 1999 г. ему присвоено звание профессор (по специальности). В 2002 г. он избран членом-корреспондентом Германского археологического института, в 2003 г. - членом-корреспондентом РАН. Х.А. Амирханов Является членом Комиссии по верхнему палеолиту Международного союза доисторических и протоисторических наук (с 1996 г.), имеет Почетные звания «Заслуженный деятель науки Республики Дагестан» (1999), Почетный гражданин города Зарайска Московской области; награжден медалью «850 лет Москве», лауреат Национальной премии «Достояние поколений» (2008). Недавно Хизри Амирханович получил общественное признание: награжден золотой звездой национального героя Дагестана. Говоря о человеческих качествах, для него характерны честность, горская скромность, высокая порядочность и благородство. Как андиец, он впитал в себя черты, присущие этому красивому народу - юмор, мужество и предприимчивость. Трудовую деятельность Хизри Амирханович начал в 1972 г. в качестве учителя истории и одновременно заместителя директора средней школы в с. Муни Ботлихского района Дагестанской АССР. С 1977 г. он работает в Институте археологии РАН (Москва), где последовательно занимал должности от младшего научного сотрудника до зав. отделом. В этом же году он создал свою хорошую и прочную семью: женился на Зареме Гамзатовой, дочери великого дагестанского поэта - Расула Гамзатова. Хизри заменил Расулу Гамзатовичу и его жене Патимат сына и стал близким им человеком. С этого времени творческий дух поэзии, искусства и науки, дух патриотизма стали для талантливого молодого ученого воздухом и средой обитания, и они благотворно повлияли на него, еще больше облагородили его. Хизри Амирханович в 1992-1994 гг. занимал должности зав. сектором палеолита и мезолита, с 1994 г. по настоящее время - зав. отделом каменного века Института археологии РАН. В 2008 г. он избран зам. академика-секретаря Отделения историко-филологических наук РАН, в 2009 г. - председателем Дагестанского научного центра РАН и директором Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН. Это свидетельствует о высоком доверии людей к Х.А. Амирханову. В то же время на всех этих должностях он показал себя талантливым руководителем и организатором науки. Успехи сопровождают его везде, где ему приходилось работать. За время работы Председателем Дагестанского научного центра РАН и директором Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН эти организации качественно улучшились, творческая атмосфера стала благоприятной для работы ученых. Об авторитете ученого, его имидже в обществе свидетельствуют многочисленные общественные обязанности, Почетные должности и титулы: председатель Экспертного совета Отдела наук о человеке и обществе Российского фонда фундаментальных исследований (2001-2007); член Экспертного совета по истории Высшей аттестационной комиссии РФ (2003-2007); член Комиссии по верхнему палеолиту Международного союза доисторических и протоисторических наук (с 1996г.). Является членом редколлегий журналов: «Российская археология», «Археология, этнография и антропология Евразии», «Известия Иркутского государственного университета», «Eurasian Archaeology» (Кембридж (США) - Краков (Польша), «Paleorient» (Париж, Франция). Осуществляет непосредственное руководство журналами «Вестник Дагестанского научного центра» и «Вестник Института истории, археологии и этнографии» ДНЦ РАН (главный редактор в одном и председатель редакционного совета в другом). Х.А. Амирханов ведет активную педагогическую работу: зав. кафедрой этнографии и истории первобытного общества Российского открытого университета (г. Москва - по совместительству с 1992 по 1993 гг.); ст. преподаватель МГУ, читал курс «Основы археологии» на кафедре антропологии МГУ (1993-1994 гг.). Осуществляет руководство 11 аспирантами. Большинство из них защитило диссертации. Но наиболее значительные успехи Х.А. Амирханова отмечены в области фундаментальных исследований. Его научные интересы сосредоточены в области археологии и первобытной истории Кавказа, Восточной Европы и Ближнего Востока. Он занимается проблемами культурогенеза и культурной географии первобытности, первоначальным расселением человечества; хронологией, периодизацией и стратиграфией палеолита; становлением производящего хозяйства; этноархеологией. Особенно успешными были решения проблем установления общеевропейских черт и местных особенностей культуры на ранних этапах освоения человеком Русской равнины; проявления «неолитической революции» и начала производящего хозяйства на юге современной территории России. По актуальным проблемам этих регионов и итогам экспедиционных исследований им издано более 200 научных трудов, в том числе монографии и учебно-методические пособия. Среди них важнейшими являются: 1. Верхний палеолит Прикубанья. М.: Наука, 1986. 113 с. 2. Чохское поселение. М.: Наука, 1987. 224 с. 3. Палеолит юга Аравии. М.: Наука, 1991. 345 с. 4. История первобытного общества. Учебно-методическое пособие. М. 72 с. 5. Неолит и постнеолит Хадрамаута и Махры. М.: Научный мир, 1997. 264с. 6. Зарайская стоянка. М.: Научный мир, 2000. 246 с. 7. Каменный век Южной Аравии. М.: Наука, 2006. 693 с. 8. Исследование памятников олдована на Северо-Восточном Кавказе. Предварительные результаты. М.: Таус, 2007. 52 с. 9. Cave Al-Guza: The multilayer site of Oldowan in South Arabia. М.: Таус, 2008. 55 с. 10. Исследования каменного века в Зарайске. 1999-2005 / Под редакцией Х.А. Амирханова. М.: Палеограф, 2009. 466 с., илл. (Соавторы Н.Б. Ахметгалеева, А.П. Бужилова, Н.Д. Бурова и др.). Студентом Х. Амирханов возглавлял студенческое научное общество исторического факультета Даггосуниверситета и первую свою работу опубликовал в 1972 г. Она была посвящена погребальному обряду аварцев (Амирханов Х.А., 1972. С. 25-27). С этого времени он активно занимается научно-исследовательской работой и достиг высоких результатов. Благодаря трудам, вышедшим в России, Германии, Испании, Италии, Йемене, Дании, Франции, США и в других странах, Х.А.Амирханов приобрел широкую известность среди российских и зарубежных исследователей. Им сделаны важные открытия по фундаментальным проблемам древнейшей истории и археологии, открыто и исследовано много десятков археологических памятников, среди которых имеются и уникальные по своей научной значимости. Территориально они охватывают пределы Северного и Южного Кавказа, Западной Сибири, Казахстана, Йемена. С 1995 г. по настоящее время он руководит Зарайской и с 1968 г. Северокавказской экспедициями. В 1984-1985 гг. руководил Археологическим отрядом Советско-Йеменской комплексной экспедиции. В этих регионах он проводил значительные археологические раскопки и незамедлительно вводил в научный оборот полученные результаты. Этот принцип стал жизненным правилом Х.А. Амирханова. Хочу сразу же отметить, что успехи ученого в научно-исследовательской работе, осуществленной им во всех этих регионах, во многом обусловлены методикой его раскопок: он чрезвычайно скрупулезно исследует памятник, прослеживает и фиксирует культурные напластования и находки. До начала раскопок знакомится со всеми материалами, связанными с будущими работами на памятнике. В кандидатской диссертации «Верхний палеолит Северного Кавказа и его соотношение с верхним палеолитом смежных территорий» (Амирханов Х.А., 1977) он дал тщательный анализ материалов, найденных в верхнепалеолитических памятниках Прикубанья, реконструировал палеогеографическую ситуацию в регионе, рассмотрел проблемы культурно-исторической характеристики, уточнил критерии выделения губской археологической культуры, показал соотношение культуры этого региона с синхронными культурами смежных территорий, а также рассмотрел среду обитания верхнепалеолитических людей Прикубанья. В монографии, посвященной верхнему палеолиту Прикубанья он рассмотрел материалы, характеризующие культуру этого региона. Это, прежде всего, такие памятники, как Губский навес 1, Сатанай, стоянка Явора, Русланова пещера и др. (Амирханов Х.А., 1986). Такая работа было чрезвычайно важна, поскольку к тому времени история открытия и исследования верхнего палеолита Северного Кавказа насчитывала всего немногим более 20 лет. Поэтому здесь немало было сделано и в плане естественнонаучных исследований. Но затруднения вызывали и геологические обоснования датировок большинства памятников. На основании всестороннего анализа всех имевшихся и вновь выявленных материалов Хизри Амирханович внес существенные коррективы в более ранние выводы Н.О. Бадера о выделении в Прикубанье археологической культуры, названной губской. Она представлена навесом Сатанай и Руслановой пещерой. Культуроопределяющими Хизри Амирханович считает такие своеобразные изделия, как острия с крупной полукрутой ретушью по обоим краям, пластинки с притупленным краем с утоньшением обоих или одного конца с брюшка, двуконечные плоские костяные наконечники. Остальные позднепалеолитические памятники Прикубанья Хизри Амирханович определяет в качестве одиночных в культурном отношении и только стоянку Явора сближает, с одной стороны, с имеретинским и, с другой - с каменнобалковскими памятниками в Ростовской области. По поводу индустрии слоя 2 Губского навеса 1 и Каменномостской пещеры он полагает, что со временем они могут войти в другие новые археологические культуры. Из этого Хизри Амирханович делает вывод о том, что развитие верхнего палеолита в Прикубанье не шло по одной непрерывной эволюционной линии. В результате внимательного рассмотрения верхнепалеолитических памятников Прикубанья, Закавказья и других близлежащих территорий и их сопоставления Хизри Амирханович пришел к выводу о том, что в рассматриваемую эпоху здесь существовали различные, не связанные друг с другом археологические культуры. Вместе с тем эти культуры имели общие закономерности и тенденции развития в пределах одной большой кавказско-переднеазиатской культурной общности. Одновременно для памятников южнорусских степей он отметил влияние кавказско-переднеазиатских культур, объясняя это влияние частичным передвижением верхнепалеолитического населения с Кавказа в южнорусские степи. Этот взгляд автора убедительно подкрепляют каменнобалковские памятники на Дону. Хизри Амирханович полагает, что указанные передвижения и поиски новых мест обитания могли приводить к определенным контактам между носителями разных культурных традиций, но не приводили к нивелировке самих археологических культур. Верхнепалеолитические материалы Прикубанья позволили Х.А. Амирханову подойти к освещению одной из главных проблем первобытной истории Кавказа - проблемы окончательного заселения среднегорий и высокогорий Прикубанья и определения хронологического рубежа, который можно считать точкой отсчета непрерывной жизни людей на данной территории. Такой рубеж он проводит на стыке плейстоцена и голоцена. При этом он отмечает, что человек заселял высокогорные части Кавказа и в предыдущие эпохи, но заселенность эта даже в пределах одной - верхнепалеолитической эпохи не была постоянной. Эту мысль он подтверждает тем твердо установленным фактом, что на протяжении всего плейстоцена в отдельных районах Кавказа функционировали более или менее постоянные убежища палеолитических людей, приуроченные к особо благоприятным природно-географическим районам. Одним из таких районов он справедливо считает предгорья Северо-Западного Кавказа. В межстадиальные периоды последнего, вюрмского, оледенения отсюда шло расселение в глубь гор эпизодически почти во все их ландшафтные зоны. Но с наступлением очередной стадии похолодания население покидало вновь занятые районы и возвращалось в предгорья, где влияние ледников ощущалось меньше. (Амирханов Х.А., 1986). Очередной и уже окончательный этап освоения Хизри Амирханович относит к периоду после максимальной стадии вюрмского оледенения. С этого времени, а именно с конца верхнего палеолита (начала мезолита) заселенность среднегорий и высокогорий обоих склонов Большого Кавказа становится в географическом плане несравненно плотнее, чем в верхнем палеолите, а в хронологическом плане - непрерывной. Это положение применимо к решению проблем палеолита всего Кавказа. Одним из важнейших выводов работы Х.А. Амирханова является обоснование выделения верхнепалеолитической губской археологической культуры. В свое время Н.О. Бадер выделял три кавказские верхнепалеолитические культуры. Его работы носили предварительный характер и были направлены на отрицание однородности и утверждение вариабельности верхнего палеолита Кавказа. Задачу же установления круга памятников, входящих в эти культуры, поиска новых стоянок и детального типологического анализа всех имеющихся коллекций должны были решить археологи следующих поколений. И эту работу в Прикубанье провел Хизри Амирханович. Эти разработки имеют общетеоретическое значение. Дело в том, что в археологии существовали традиционные представления, согласно которым культура палеолита и мезолита представлялась аморфной, примитивной и не сопоставимой по общественной, семейно-брачной и этнической сути с культурой последующих археологических эпох. Время ранее неолита большинством историков, этнографов и даже иными археологами воспринималось как некий культурный вакуум, в котором не могло быть места для сложных процессов становления и развития культуры, языка и самих этносов. Активное начало действия этих факторов связывалось для Кавказа с эпохой неолита, которой была отведена роль хронологического рубикона. Заслуга разработки процедуры выделения археологических культур наряду с другими учеными принадлежит и Хизри Амирхановичу. Все эти положения нашли отражение в монографии Хизри Амирхановича Амирханова «Верхний палеолит Прикубанья» (М.: Наука, 1986. 113 с.), изданной позже. После ликвидации «лакуны» в археологическом изучении верхнего палеолита Прикубанья Х.А.Амирханов приступил к изучению каменного века Восточного Кавказа. Предметом его особого внимания стало Чохское поселение. Чохское поселение было обнаружено еще в 1954 г и исследовалось в 1955-1957 гг. археологической экспедицией Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, возглавляемой В.Г. Котовичем (Котович В.Г., 1964. С. 14). Он выделил здесь шесть культурных слоев и два из них отнес к мезолиту, четыре - к верхнему палеолиту (Котович В.Г., 1964. С. 100-162). В то время на этот памятник особого внимания не обращали. После работ Хизри Амирхановича в 1974 г. и 1980-1982 гг. он стал ярким явлением в истории изучения первобытной истории Кавказа. По итогам исследования Чохского поселения он опубликовал фундаментальную монографию (Амирханов Х.А., 1987), получившую высокую оценку научной общественности. Его обширные раскопки и комплексное изучение дали богатые и в некоторых отношениях уникальные для Кавказа материалы. Они же позволили Хизри Амирхановичу пересмотреть взгляды на Чохское поселение. Историко-сравнительное изучение материалов раскопок на широком фоне синхронных культур соседних территорий подвело его к выяснению характера материальной культуры, хозяйства, историко-культурной ситуации и природной среды в мезолите и неолите горного Дагестана. Значительный хронологический размах культурных отложений дал возможность рассмотреть эти явления в динамике. Опираясь на данные геоморфологии, палеоботаники и сопоставляя их с ритмами колебаний климатических условий в Каспийском регионе, Хизри Амирханович датировал Чохское поселение временем 10-8 тысячами лет, т.е. VIII-VI тысячелетием до н.э. Кардинальный пересмотр датировки Чохского поселения, основанный на данных естественных наук, полностью согласуется с характером выявленных там археологических материалов. Скрупулезный типологический анализ материалов из Чохского поселения, проведенный в сопоставлении с соответствующими материалами всего Кавказа и сопредельных областей, позволил X.А. Амирханову выделить здесь два длительных периода обживания поселения: ранний, относящийся к мезолиту, и поздний - к неолиту. На основании разносторюнних данных Чохского поселения Хизри Амирханович изобразил многоплановую картину развертывания исторического процесса на Северо-Восточном Кавказе в мезолите и неолите. На рубеже ледникового времени - плейстоцена и современного геологического периода - голоцена (примерно 10 тыс. лет назад) происходит одна из наиболее значительных в истории Каспийского моря регрессий. Уровень Каспийского моря опускается до 50 м от абсолютного нуля. В это время происходит резкая аридизация климата. В областях, прилегающих к Каспийскому морю, образуются полупустынные и пустынные ландшафты. Такой значительный экологический перелом неизбежно должен был привести к изменениям и в расселении людей. В таких условиях горные районы с их разнообразной природной зональностью были более подходящими для обитания. К тому же ледниковые условия, исключавшие прежде сколько-нибудь основательное заселение гор, сменились здесь к началу голоцена на сухие и умеренно прохладные, т.е. стали достаточно благоприятными, учитывая имевшееся богатство фауны и особенно стадных копытных. Как показывают материалы Чохского поселения, именно в это время Центральный Дагестан был заселен людьми с культурой, имевшей много общих черт с населением южной половины прикаспийского региона. С этого рубежа Хизри Амирханович предлагает начать отсчет времени окончательного, не прерывавшегося уже впоследствии заселения людьми Центрального Дагестана (так же как среднегорий и высокогорий Восточного Кавказа в целом) и начало стабильного поступательного развития культуры данного региона. К указанной хронологической границе следует относить и развертывание процессов сложения субстратовых этнических групп, местных языковых ареалов и особенностей материальной культуры. Большое внимание Хизри Амирханович уделил вопросам выделения чохской археологической культуры, распространенной в Центральном Дагестане в мезолите и неолите. Им выделены характерные черты чохской культуры, нашедшие отражение в специфических типах кремневых изделий, в особенностях техники их обработки. Именно эти выделенные Х.А. Амирхановым культуроопределяющие признаки дают возможность говорить о специфических особенностях, отличающих данную культуру от одновременных культур не только западных областей Кавказа, но даже от памятников, расположенных в пределах северных, степных районов самого Дагестана. Этот вывод имеет существенное значение для изучения этногенеза народов Дагестана. Хизри Амирханович решает и проблему происхождения чохской культуры. Он выводит ее из горных районов Ирана - Эльбурса, сопоставляет со стоянками Дам-дам-чешме 1, Дам-дам-чешме 2, Джебел, Кайлю, Каскыр-Булак и др. в Юго-Восточном Прикаспии. По его реконструкции, в мезолите в результате падения уровня Каспия часть племен, занимавших территорию Эльбурсских гор Северного Ирана, мигрирует на север в район горного Дагестана, а часть - на восток в район Юго-Восточного Прикаспия. Интересно отметить, что эта гипотеза Хизри Амирхановича подтверждает выводы лингвистов, включающих восточнокавказские языки в одну семью с китайским языком и языками народов Сибири (кетов и др.). По наблюдениям Хизри Амирхановича, на первом мезолитическом этапе своего существования, охватывающем примерно VIII-VII тысячелетия до н.э., чохская культура развивается размеренно и монотонно. Сколько-нибудь значительные нововведения не отмечаются. Изменение отдельных форм каменных орудий происходит в виде плавной эволюции. На рубеже VII и VI тысячелетий до н.э. темпы развития резко меняются. В это время начинается новокаспийская трансгрессия, связанная с наступлением атлантического времени. Происходит существенная перестройка ландшафтов, вызванная потеплением климата и увеличением влажности. На платообразных горах Центрального Дагестана с высотными отметками 1600-1900 м, распространяется растительный покров, включающий совершенно невозможные в предшествующий период и отсутствующие в настоящее время широколиственные леса (дуб, граб, ясень и т.п.). Качественно новые изменения претерпевает в это же время и культура обитателей горного Дагестана. Появляется целый комплекс признаков, указывающих на коренной перелом в хозяйстве и образе жизни людей. Новшества эти проявляются в существенном обогащении орудий труда и предметов быта, указывающих на наступление новой исторической эпохи - неолита. При всем этом Хизри Амирханович отмечает, что несмотря на столь существенные изменения, чохская культура и на неолитическом этапе сохраняет специфические черты, унаследованные от предшествующего времени. Прежде всего, сохраняются единые для мезолитического и неолитического слоев культуроопределяющие типы кремневого инвентаря и характерные особенности первичной и вторичной обработки камня. Что касается новых неолитических элементов культуры, то и они не находят прямых аналогий в одновременных материалах смежных территорий. При сравнении их с аналогичными данными более отдаленных регионов, например Ближнего Востока, Хизри Амирханович заключает, что сближающие их черты - тип жилища и поселения, разновидности земледельческих орудий и утвари - носят конвергентный и стадиальный характер. Они одинаково свойственны для памятников начального этапа неолитической революции в пределах ограниченных территорий, где этот процесс протекал в основном на местной культурно-исторической и природно-географической основе. В этом смысле определенная близость к неолитическому инвентарю Чохского поселения прослеживается в материалах раннеземледельческих памятников Закавказья. Но сходство завуалировано хронологической дистанцией между ними. Хизри Амирханович отмечает различия между Чохским поселением и хронологически следующим за ним энеолитическим Гинчинским поселением, которые отражают разницу между неолитом и энеолитом. Хронологический разрыв между Чохом и Гинчи подчеркивают и ругуджинские памятники Центрального Дагестана. В заключение ученый отмечает, что Чохское поселение можно рассматривать как свидетельство наличия в пределах горной части Восточного Кавказа пласта памятников, предшествующего по времени раннеземледельческим памятникам Закавказья и составляющего историко-культурную подоснову последних. Позднее Хизри Амирханович исследовал на Хунзахском плато, на берегу речки Тобот новую стоянку, которая относится к чохской культуре (Амирханов Х.А., 2008. С. 41-52). Несколько подробнее надо останавиться на разработках, связанных с характером бытового уклада и особенностями хозяйственной деятельности древнейшего населения горного Дагестана. Хизри Амирханович проследил, как на протяжении существования Чохского поселения они изменялись и развивались. На раннем мезолитическом этапе основу хозяйства обитателей поселения составляли охота на безоаровых козлов и муфлонообразных баранов, а также собирание растительной пищи. Жители Чохского поселения вели относительно оседлый образ жизни на небольшой площадке под скалой. Во втором неолитическом слое здесь были обнаружены фундаментальные каменные жилища в форме вытянутого круга. Были найдены не известный прежде хозяйственно-бытовой инвентарь - глиняная посуда, орудия, связанные с земледелием (кремневые серпы, зернотерки), зерна окультуренных злаков (разновидности пшеницы и ячменя), костные останки одомашненных животных (овцы и козы). Это свидетельствует о коренном переломе в развитии экономики первобытных общин горного Дагестана. Переход к земледелию и скотоводству ознаменовал кардинальный поворотов в истории человеческого общества. На территории современной России исследованиями археологов выделены древнейшие очаги возникновения земледелия и скотоводства: это северо-западное Причерноморье и Дагестан. Благодаря исследованиям Хизри Амирхановича горный Дагестан в настоящее время представляется единственной горной областью на территории России, где удается проследить процесс возникновения производящего хозяйства и становления древнейшей земледельческой культуры Кавказа на надежной источниковедческой базе. Материалы, которые легли в основу современной концепции складывания и развития производящего хозяйства на Кавказе, Чохское поселение предоставило в изобилии. Это данные о начальных и самых древних для всей территории России этапах становления земледелия и скотоводства, первые свидетельства использования глиняной посуды и возникновения домостроительства. Эти материалы позволили осветить проблемы времени окончательного освоения людьми высокогорной зоны Дагестана и истоков материальной культуры укоренившегося здесь населения (Амирханов Х.А., 1987). При выходе в свет работы Х.А. Амирханова известный ученый-археолог Гаджиев Магомед Гаджиевич писал: «Даже краткий обзор труда X.А. Амирханова не оставляет сомнений в его важном значении. Выход его в свет безусловно является событием в историографии Дагестана. Он свидетельствует о значительном вкладе автора не только в изучение древнейшего прошлого Дагестана и Кавказа, но также в выявление закономерностей возникновения производящего хозяйства и становления древнейших оседлоземледельческих обществ на юге СССР» (Гаджиев М.Г.). На территории Дагестана Х.А. Амирханов выявил и интерпретировал целый пласт памятников мустье. В 1978 г. он на небольшом участке в Карабудахкентском районе открыл шесть новых местонахождений эпохи мустье (Генторун I и II, Манас-озень I-IV). Из этих памятников происходят разнообразные треугольные, дисковидные, двухплощадочные нуклеусы, дисковидные орудия, отщепы, остроконечники, скребла, резцы, пластины. Встречаются орудия, изготовленные по леваллуазской технике. Характерной особенностью мустьерских изделий Дагестана является широкое использование отщепов для изготовления орудий при эпизодической встречаемости изделий, обработанных с двух сторон (Амирханов Х.А., 1986. С. 5-26; Амирханов Х.А., Аникович М.В., Борзияк И.А., 1980. С. 5). Наиболее результативными оказались работы, проведенные им вместе с академиком А.П. Деревянко в 2003 и последующие годы (Деревянко А.П., Амирханов Х.А., 2004; ДеревянкоА.П.,Амирханов Х.А. и др., 2005. С. 65-69; Деревянко А.П., Амирханов Х.А., 2005. С. 11; Деревянко А.П., Амирханов Х.А. и др., 2005. С. 49-53; 2005. С. 54-58; 2005. С. 63-67; 2005. С. 68-73; 2005. С. 59-62; 2006. С. 90; 2006. С. 91-97; Амирханов Х.А., 2007. С. 21-34.). По инициативе академика Анатолия Пантелеевича Деревянко были начаты целенаправленные поиски древнейших памятников, проливающих свет на проблему первоначального заселения Евразии через современный Дербентский проход. Дело в том, что до последнего времени на территории Евразии, включая территорию Северного Кавказа, отсутствовали древности, относящиеся к эпохе олдована - первой стадии археологической периодизации. Между тем культура указанной эпохи в Закавказье выявлена давно. Из этого следовало, что на территории Северного Кавказа и особенно в Прикаспийском Дагестане такие памятники должны быть. Работы на территории Ставропольского края, Кабардино-Балкарии, Дагестана и Северного Азербайджана осуществлялись совместными усилиями двух экспедиций - Института археологии РАН и Института археологии и этнографии СО РАН. Наиболее впечатляющие результаты в ходе этих работ были достигнуты в Дагестане. Ими был открыт ряд палеолитических местонахождений в Южном Дагестане. Экспедиции выясняли истоки и определяли основные типологические характеристики вновь выявленных материалов, решали проблему первоначального заселения юго-востока Европы через прикаспийский проход. Одновременно Хизри Амирханович проводил работы в центральной части Дагестана. В Акушинском районе было открыто более 10 памятников раннего и среднего плейстоцена, сконцентрированных в одном месте - Айникаб-I, II, Мухкай-I, II, Гегалашур-I, II, III и др. (Амирханов Х.А., 2008. С. 41-52; 2006. С. 121-124; 2007. С. 62-67; 2007. С. 56-57; 2006. С. 290-291; Амирханов Х.А., Магомедов Р.Г. и др.,2007. С. 6-7). В отчете РАН за 2007 г. эти работы получили высокую оценку: «Благодаря полевым исследованиям Северокавказской палеолитической экспедиции (рук. - член.-корр. Амирханов Х.А.), изучение фундаментальной проблемы времени и путей заселения Евразии существенно продвинулось. … определен пока достаточно широкий диапазон времени заселения Северного Кавказа в рамках 1,2-1,8 млн. лет. Полученные материалы служат надежным подтверждением концепции каспийского пути, как одного из направлений первоначального заселения Евразии, и, прежде всего, юго-востоке Европы со стороны Западной Азии» (Отчет РАН за 2007 г.). На этих работах следует остановиться подробнее. По сведениям Х.А. Амирханова общая мощность отложений в естественных обнажениях палеолитических памятников Акушинского района достигает примерно 60 м. На глубину до 10 м различные горизонты этой толщи насыщены кремневыми изделиями чрезвычайно архаичного облика. С указанной частью водораздела связаны две группы памятников, названных Мухкай и Гегалашур. На раскопе стоянки Айникаб I выявлено 13 слоев раннеплейстоценовых отложений, объединенных в 4 геологические пачки. Слои здесь насыщены выразительными археологическими материалами, которые укладываются в понятие технокомплекса чоппера и пика. Нижнюю, наиболее мощную (250 см) пачку составляют слои 10-13, откуда происходит основная часть находок. В этих же слоях обнаружены остатки трубчатых костей и зубов животных. На этих памятниках отсутствует такой диагностичный для ашельской эпохи тип орудия, как рубило, которое возникает на Кавказе не ранее 800 тысяч лет назад. Все это вместе взятое дало Хизри Амирхановичу основание отнести данную индустрию к олдовану. Более того, эти выводы подтверждаются геологическими материалами и результатами палинологического анализа, сопоставляемыми с мезофитными палинокомплексами среднего и верхнего акчагыла. Все это позволяет определить дату памятника в пределах 1,95-1,2 млн. лет. Огромный вклад Х.А. Амирханов внес в изучение Аравийского полуострова. Здесь он открыл и исследовал большое количество памятников эпохи палеолита, неолита и постнеолита, провел их анализ на широком фоне археологических культур каменного века Азии и Африки; изучил палеоархаизмы в хозяйстве и быту современных бедуинов. Особое внимание обратил изучению памятников типа «раковинных куч» (неолит), памятники поздненеолитического времени типа телля Гихейю и т.д. По памятникам Аравийского полуострова он защитил докторскую диссертацию (Амирханов Х.А., 1989), получившую высокую оценку специалистов. Результатом его поисков стали реконструкция палеогеографической истории Аравийского полуострова, удревнение времени первоначального заселения человеком данной горной части Азиатского континента более чем на 1 млн. лет. По итогам работы в Южной Аравии Х.А. Амирханов издал несколько фундаментальных монографий и множество статей. Эти работы, как впрочем, и другие его работы, отличаются скрупулезностью анализа и высоким профессионализмом исследования. Первой была «Палеолит юга Аравии» (Амирханов Х.А., 1991). В этой работе рассмотрены итоги изучения десятков памятников, характеризующих все эпохи каменного века Южной Аравии. Хизри Амирханович отмечает, что ашельские памятники встречаются только на горных плато, среднепалеолитические - почти всегда на поверхности склонов, позднепалеолитические - преимущественно на плато и несколько реже на склонах. В основном они представляют собой долговременные стоянки. Но среди них он выделяет отдельные места и пункты, которые кратковременно посещались древними охотниками. Эти памятники последовательно характеризуют культуры чоппера, затем рубил, далее скребел и остроконечников и наконец скребков-резцов-острий. Хизри Амирханович установил корреляцию между стадиями развития местной палеолитической культуры и эпохами геологической истории и привел в соответствие доашельские памятники с поздним плиоценом или ранним плейстоценом, ашельские - со средним плейстоценом, а средний и верхний палеолит - поздним плейстоценом. Вторая книга, посвященная новому каменному веку Аравии, - «Неолит и постнеолит Хадрамаута и Махры» (Амирханов Х.А., 1997). В ней рассмотрены итоги исследований 43 памятников, проведенных им в Республике Йемен в 1982-1990 гг. Автору удалось осветить проблемы геохронологии и периодизации аравийского неолита, а также вопросы развития индустрии и культурной географии памятников. В 2006 г. Х.А. Амирханов выпустил новую фундаментальную монографию, посвященную Южной Аравии (Амирханов Х.А., 2006). В отчете РАН за 2005 г. она оценена как пример впечатляющих успехов Института археологии РАН в исследовании проблем каменного века (Отчет РАН за 2005 г.). В книге подводятся итоги двадцатилетних (1983-2003 гг.) исследований каменного века, осуществленных автором. За это время им было выявлено и изучено более сотни памятников палеолита, неолита и постнеолита. Уникальными среди них являются памятники олдована, открывающие новый аспект проблем, касающихся времени и путей первоначального расселения человека из его прародины - Восточной Африки - на Азиатский континент. Среди исследованных памятников имеются стратифицированные ашельские и верхнепалеолитические памятники, позволяющие получить богатую информацию. Новый пласт культуры позднего неолита и бронзового века открыт на памятниках прибрежной полосы Аденского залива. Хизри Амирханович установил, что Южная Аравия заселялась древнейшими людьми на протяжении всего каменного века. К эпохе палеолита он отнес несколько десятков памятников, определил наиболее характерные признаки ашеля - обилие рубил, орудия на отщепах и незначительное количество чопперов при абсолютном господстве техники одноплощадочного нуклеуса подпараллельного скалывания и отсутствие колунов. По этим признакам эту культуру он сближает с ашелем Ближнего Востока и отчасти Африки. Памятники среднего палеолита Хадрамаута в противоположность ранее существовавшим представлениям Хизри Амирханович определяет как леваллуазские. Характеризуются они отсутствием в инвентаре каких-либо двусторонних форм, в том числе рубил и кливеров, господством скребел при подчиненном положении остроконечников, обилием верхнепалеолитических форм, наличием более или менее выраженного зубчатого компонента. По указанным признакам эти памятники составляют единство с рядом среднепалеолитических памятников Северо-Восточной Африки и Аравии, а также приморских равнин африканского Средиземноморья, побережья Аденского залива. В рамках этого относительно обширного единства южноаравийские материалы находят более тесное сходство в таких двух вариантах среднего палеолита Северо-Восточной Африки, как «нубийское мустье» в долине Нила и в большей степени «нижнее леваллуа» оазиса Харга. Верхнепалеолитическую индустрию Хадрамаута Хизри Амирханович характеризует как индустрию, в которой сочетается техника первичного раскалывания с верхнепалеолитическим набором орудий и способов их вторичной отделки, рассматривает группу этих памятников как южноаравийский вариант «оазисных культур» афро-азиатской полосы сухих тропиков. Развитие культур, входящих в этот круг, имело своеобразный характер, сильно усложненный экстремальными проявлениями климатических изменений и эпизодической изоляцией от технологических центров, достижения которых определяли магистральный для того или иного отрезка времени путь развития палеолитической техники. При этом наиболее ранние палеолитические памятники Хизри Амирханович отнес к олдовану. Установил, что культура каменного века на территории Южной Аравии обладает чертами, свойственными как Африке, так и Ближнему Востоку, причем признаки отдельных хронологических этапов и общие тенденции каменного века Африки выступают здесь все заметнее по мере развития культуры от ранних эпох к поздним. При этом африканские параллели ограничиваются районами северо-востока континента. Он пришел к выводу о том, что в раннем неолите в Аравии существовали два резко различающихся между собой по технико-типологическим характеристикам и по происхождению культурных комплекса. Одни из них он условно назвал «восточноаравийским», а второй - «южноаравийским». При этом он выделил для этих памятников и культуроопределяющие признаки. Для восточноаравийского ранненеолитического культурного комплекса, например, он выделил двуплощадочные плитчатые нуклеусы с торцовым скалыванием, господство заготовок в виде пластинок. В качестве ведущих типов орудий он определил наконечник стрелы с черешком или острие на пластинках с мелкой плоской ретушной обработкой черешка и иногда конца. При этом он указывает на отсутствие листовидных и трехгранных наконечников со сплошной бифасиальной обработкой. Он сближает этот комплекс с докерамическим неолитом «Б» Ближнего Востока, что и определяет его хронологию. Для южноаравийского ранненеолитического культурного комплекса он выделяет характерное для него непластинчатое раскалывание, одноплощадочные нуклеусы с плоским фронтом раскалывания, развитую бифасиальную технику вторичной обработки, обилие трехгранных и плоских наконечников и трехгранные наконечники стрел выработанной формы. По радиоуглеродным датировкам начало этого культурного комплекса он отнес ко времени не позднее середины 8 тысячелетия до н.э. Установил, что этот вариант культуры сформировался на местном субстрате, указывая, что он развивался самостоятельно и достаточно изолированно. Хизри Амирханович на территории, включающей север и северо-запад Аравийского полуострова, пустыни Руб-аль-Хали и Рамлат ас-Сабатейн, восточное побережье и юг полуострова, хронологические рамки раннего неолита Аравии установил в пределах 8-6 тысячелетий до н.э., соответствующих первому увлажнению голоценового времени Аравии. В историко-культурном отношении верхний рубеж этой стадии соответствует началу 5 тысячелетия до н.э. восточноаравийского культурного комплекса и началу трансформации на большей части Аравии южноаравийского культурного комплекса в сторону «пустынного неолита». Именно в 5-м тысячелетии здесь отмечаются первые признаки появления производящего хозяйства, основы которого были прямо привнесены сюда из Южной Месопотамии. Для ранней стадии позднего неолита Аравии (5 тысячелетие) он определяет несколько характерных вариантов плоских, двусторонне обработанных наконечников стрел, в том числе и черешковых; связывает культуру этого времени с местным ранним неолитом по крупным плоским двусторонне обработанным наконечникам без черешков. Здесь в развитии культуры он отмечает продолжение преемственных связей с местным ранним неолитом. Отличает же ее то, что, например, в Махре, в противоположность всем другим районам внутренней Аравии, не фиксируется появление типологического набора, характерного для «пустынного неолита». Развитую стадию, т.е. стадию расцвета позднего неолита, приуроченного к 4-3 тысячелетию до н.э., Хизри Амирханович определил, как время затухания «пустынного неолита» Аравии, установил характерные для них орудия - нуклеусы с плоским, параллельного скалывания отщепом, совершенную технику бифасиальной ретуши, разнообразие плоских черешковых и нечерешковых наконечников стрел, сочетающихся с трехгранными разновидностями. Их дополняют скребки, скребла, ножи, проколки и крупные наконечники. Причем, по его определению, памятники «пустынного неолита» не покрывают все пространство Аравийского полуострова. Но зато в районах вади Хадрамаут они встречаются в изобилии. Хизри Амирханович установил характер взаимоотношений аравийского позднего неолита с разными культурными комплексами, в частности с капсийским и фаюмским. Он охарактеризовал памятники «постнеолита», синхронные стоянкам бронзового века или культуру раннегородской цивилизации данной территории и установил, что для них свойственно господство традиций каменного века, но при этом индустрия в типологическом смысле не является собственно неолитической. На этих памятниках встречается инвентарь трех законченных разновидностей: орудий - скребков, ножей и орудий с выемками. Сами коллекции немногочисленны, при этом местный неолитический тип нуклеуса и отщеповый характер заготовок не претерпевают заметных изменений. Зато с исчезновением наконечников стрел и крупных наконечников прекращается использование двусторонней плоской ретуши. Отмечает Хизри Амирханович и появление в 5 тысячелетии до н.э. производящего хозяйства, основы которого были привнесены сюда из Южной Месопотамии. Решает он и проблему о наследии каменного века в культуре исторического времени на юге Аравии. При этом к решению проблемы он подходит через этнографию. Структурный анализ бедуинского стойбища, а именно функционально-структурных элементов поселения, и характер организации этих элементов в пространстве помогли пониманию сущности выразительного и распространенного типа наземных сооружений, называемых «трилитами» и распространенных преимущественно в восточной части Южной Аравии (Махра, Дофар). Эти «трилиты» он справедливо рассматривает в качестве остатков шатровых сооружений на местах кочевнических стоянок, которые он называет «культурой мощеных площадок» или культурой «шатровых кочевников» Махры и Дофара. На этой небольшой территории юга Аравийского полуострова, занятой двумя вышеуказанными археологическими культурами, вплоть до наших дней сохранился специфический лингвистический ареал нескольких родственных языков - мехри, джиббали, ботхари, харсуси, сокотри, отличающихся от современного арабского языка. Эти языки объединяются в особую южносемитскую группу, отделившуюся от прасеверосемитских языков не позднее 5-4 тысячелетий до н.э. Хизри Амирханович пишет, что «можно говорить с определенностью, что имеющиеся археологические факты, если не подтверждают полностью приведенные заключения, то уж точно не противоречат именно такому подходу к объяснению возникновения и сохранения на востоке Южной Аравии этого архаичного островка многоязычия». Особый интерес представляют разработки Хизри Амирхановича, посвященные прибрежным культурам Аравийского полуострова, памятники которых, хотя и с большими разрывами, охватывают почти весь периметр полуострова. Он поставил ряд актуальных проблем культур этого региона, особенности их проявления и успешно решил их. Хизри Амирханович полагает, что поселения рыболовов и собирателей моллюсков на рассматриваемой территории возникают не позднее 6 тысячелетия до н.э. Более древние памятники не выявлены, но он не исключает возможности их последующего нахождения. Причем стратифицированные и хорошо датированные памятники из побережья Аденского залива датируются 4 тысячелетием до н.э. Развитие каменной индустрии прибрежных памятников с 4 по 2 тысячелетие до н.э. носит в целом эволюционный характер. Время же, когда изменения приобретают новое качество, приходится на рубеж 3-2 тысячелетий до н.э. Определил Хизри Амирханович археологическое содержание и локальные особенности прибрежных памятников Аравийского полуострова. При этом он рассмотрел структурные особенности поселений и сведения о связанных с ними могильниках. Так, над урочищем Аль-Набва он обнаружил остатки погребальных комплексов. По ним он реконструировал погребальные сооружения и погребальный обряд - трупоположение на скальной поверхности горы и возведение над местом погребения сферического возвышения из камней. К какой из групп памятников Аль-Набвы - неолитической или бронзового века относятся остатки данного могильника, сказать ученый на данном этапе изучения культуры затрудняется. Выявил Хизри Амирханович на побережье Аденского залива и долговременные поселения. Здесь на жилой площади ему удалось определить место для приготовления пищи, производственный участок (Аль-Набва II), место отдыха и сна (Гихейю). Эти наблюдения он подтвердил этнографическими материалами, указывающими, что жилые сооружения большинства современных рыбаков-полукочевников южноаравийских побережий представляют собой площадки, иногда мощенные галькой, с легкими навесами над ними. Известны и более основательные жилища в виде чума с огороженным вокруг него «двором». Около двух десятков таких сооружений образуют одно долговременное поселение. На таком поселении можно наблюдать живой процесс формирования культурного слоя, приводящего к образованию памятника типа телля. Весь комплекс полученных при раскопках фаунистических и археологических находок позволил Хизри Амирхановичу определить, что главным хозяйственным занятием обитателей рассматриваемых поселений были, прежде всего, рыболовство и затем собирательство моллюсков, сочетающиеся с охотой. Причем значительная часть промысла приходилась на глубоководную крупную рыбу (преимущественно тунца и макрель), требовавшую выхода в море на далекое от берега расстояние с использованием лодки. Объектом охоты в позднем неолите и в бронзовом веке оставалась газель. Раскопки на территории европейской части России представляют собой новый этап в творчестве Хизри Амирхановича. Здесь он исследовал Зарайскую стоянку, связанную с окраинной частью восточноевропейских памятников виллендорфско-костенковской культурной общности. На основании собственных раскопок 1994-1998 гг. он подготовил и издал фундаментальную монографию «Зарайская стоянка» (Амирханов Х.А., 2009). В этой работе отражены впечатляющие результаты, полученные автором в ходе раскопок. Получена большая серия радиоуглеродных дат. Выяснен характер основных археологических материалов, обнаруженных в культурных отложениях. Собрана представительная коллекция каменных и костяных изделий. Найдены также экстраординарные произведения первобытного искусства, которые пополняют собой культурную сокровищницу страны (Амирханов Х.А., 2005. С.6-7; Амирханов Х.А., Лев С.Ю., 01/2004. С. 26-30; Амирханов Х.А., 2003. С. 299-321; Амирханов Х.А., Лев С.Ю., 2006. С. 78-79; Амирханов Х.А., Лев С.Ю., 03/2006. С. 25-27). И, наконец, появилась подкрепленная фактами возможность для суждений о характере поселения древних обитателей изучаемой территории, их хозяйственной деятельности, производственной и бытовой стороне жизни. Он реконструировал палеогеографическую ситуацию на Русской равнине и в Подмосковье, установил, что стоянка представляет собой периодически возобновлявшееся в течение длительного времени место обитания охотников на мамонтов. Акцент в работах, имеющих комплексный, многодисциплинарный характер, делается на такие важные стороны древнейшей истории, как преемственность и прерывистость культурного процесса, взаимодействие культуры и природного окружения, выявление общеевропейских черт и местных особенностей культуры на ранних этапах освоения человеком современного вида Русской равнины. Ключевой для понимания памятника является проблема стратиграфии. Остатки, встречающихся в двух культурных горизонтах археологических отложений (в пределах примерно от 23-22 до 17 тысячелетий), он детализировал в пределах четырех культурно-стратиграфических уровней, соответствующих четырем этапам обитания людей на стоянке: 1 - этап первоначального освоения площади памятника (короткий отрезок, в пределах 23-22 тысячелетий), 2 - этап функционирования жилой площадки «костенковского» типа с крупными углубленными очагами (21 тысячелетие); 3 - этап формирования культурных остатков, перекрывающих систему мерзлотных трещин второй генерации (в промежутке 19-18 тысячелетий); 4 - этап образования культурного слоя, связанного с верхней погребенной почвой (в промежутке 18-16 тысячелетий). Указанный принцип анализа соблюден также в палинологических исследованиях и при рассмотрении комплекса радиоуглеродных дат. Такая работа важна для исследования и других памятников изучаемой культуры. Археологическая коллекция Зарайской стоянки включает в себя обильный кремневый материал, костяные изделия и украшения, комочки минеральной краски, а также небольшие обломки намеренно приготовленной глиняной массы. Они позволили Хизри Амирхановичу отнести Зарайскую стоянку к костенковской археологической культуре, а в более широком плане рассмотреть ее в качестве одного из объектов средней поры верхнего палеолита Центральной и Восточной Европы, называемого восточным граветтом. Результаты исследования Хизри Амирхановича получили признание не только среди отечественных коллег, но и на Международном коллоквиуме «Восточный граветт», проведенном им в Зарайске в 1997 г. Таков человеческий и творческий портрет Амирханова Хизри Амирхановича, крупного ученого, скромного труженика и высокопорядочного Человека с большой буквы.